Великие и ценные вещи
Шрифт:
«Что?», - спросил он, засовывая хлеб в тостер.
«Ты в порядке?»
«Я в порядке», - быстро ответила я, перекладывая его завтрак на тарелку.
«Ты все еще иногда называешь меня Пикой.»
Так было всегда.
Микроволновка пискнула, и Кэм достал масло. В центре тарелки было углубление, а в нем - маленькая лужица растопленного масла. Уф.
Я принялась за омлет. Может быть, когда я наемся, я перестану быть такой странно эмоциональной. Желание сначала провести пальцами по его шее, а потом придушить - побочный эффект голода.
«Я всегда называл
«Верно. Но я больше не маленький ребенок.»
Я разровняла яйцо и добавил начинку.
Он рассмеялся, громко и искренне, и мой желудок затрепетал от голода.
«Ты думаешь, поэтому я зову тебя Пикой? Ты действительно в это веришь?»
Щеки запылали теплом, и я поняла, что это не от жара сковороды. Отлично. Теперь я покраснела.
«Ну, да. Зачем еще называть грызуном девушку, которая, по сути, росла как твоя младшая сестра?»
Я знала, что это было своего рода ласкательное обращение с его стороны. Он не любил давать клички домашним животным, поэтому тот факт, что у меня была кличка и до сих пор есть, что-то значило. Кэм всегда говорил, что он может мучить меня, но никому другому это не позволено.
То же самое он говорил и о Салливане.
Я сворачивала омлет, когда услышала, как появился первый тост. Потом скрежет размягченного масла.
«Посмотри на меня, - приказал он, его голос был глубоким и хриплым.
Я так и сделала, изогнув бровь, чтобы он не понял, насколько я взволнована.
«Мне было пять лет, когда дядя Кэл впервые взял меня в поход одного. Я тогда чем-то разозлил отца, даже не помню сейчас, чем именно, но Кэл велел мне взять ботинки и куртку, и я взял. Он всегда брал меня с Ксандером, а Салливан был еще слишком мал, но в этот раз мы были вдвоем. Он отвел меня на склон горы над домом и велел сесть. И мы сели. Омлет подгорает.»
Он указал на сковороду.
«Дерьмо.»
Я перевернула его на другую сторону и снова посмотрела на него, надеясь, что он продолжит, что он не отмахнется от меня и не рассмеется.
«Мы сидели там, и я думал, что он будет кричать на меня. Вместо этого он спросил, не хочу ли я поговорить об этом, и, конечно, я не захотел. Он не заставлял меня. Он сказал, что мы можем просто посидеть и помолчать. В этом и заключается покой, если мы сможем им овладеть. Да, я немного перефразировал, потому что мне было пять лет. Мы сидели так тихо, и тут из своего укрытия из-под камней выбежало маленькое пушистое существо и уселось на край скалы прямо рядом со мной.»
«Пика», - догадалась я.
«Пика», - подтвердил он и повернулся, чтобы взять другую тарелку.
Я переложила омлет на тарелку и убрала сковороду и лопатку в раковину, пока он намазывал маслом следующие кусочки тостов.
«Дядя Кэл рассказывал мне, как редко можно встретить такую мышь. Обычно они прячутся от крупных хищников. Он сказал, что для того, чтобы увидеть пику, нужно обладать тремя качествами: правильно выбрать время, не шуметь и терпеливо ждать.»
Во время разговора он был оживлен, переставлял тарелки на кухонный стол, брал столовое серебро и доставал апельсиновый сок из холодильника.
«Я сказал ему, что
Он сделал паузу, прежде чем вставить первую капсулу в кофеварку.
«Не Чарити?», - спросил он. Ты же знаешь, как они всегда сталкивали нас вместе, надеясь, что мы подружимся.»
«Вы одного возраста. Моя и твоя мама шутили, что им придется найти Ксандеру хорошую девушку для их тройной свадьбы.»
Я закатила глаза.
Кэм насмешливо хмыкнул.
«Да, я никогда не собирался жениться на Чарити. Ни за что на свете. Не то чтобы она не была красивой, умной или другом. Она просто...»
Он сделал паузу, положив руку на кружку с кофе, и у меня перехватило дыхание.
«В общем, она сидела там, и пищала, и я сказал дяде Кэлу, что это точно была ты, потому что ты можешь быть очень громкой, когда злишься.»
Я улыбнулась, что, наверное, было немного нелепо, учитывая, что он все еще сравнивал меня с грызуном. Но все же. Милым, пушистым.
Он шагнул вперед, и я отодвинулась, чтобы не мешать ему, я только потом поняла, что оказалась на его пути. Я прижалась спиной к прохладной гранитной стойке и наклонила голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Он не касался меня и даже не находился в моем личном пространстве, но мне казалось, что он повсюду, что он затмевает собой весь остальной мир.
«Поэтому я стал называть тебя Пикой. Чем старше я становился, тем больше узнавал о них, и тем больше это соответствовало тебе.»
«Не потому, что у меня были очень большие передние зубы.»
Он покачал головой, затем медленно взял прядь моей косы, которая распустилась за ночь, и потер ее между большим и указательным пальцами.
«Нет. Потому что пики неуловимы. Их можно увидеть только тогда, когда они сами этого хотят. Они не впадают в зимнюю спячку. Вместо этого они выживают под десятью или двадцатью футами снега, встречая каждый день по мере его наступления.»
Он придвинулся ближе, и наши тела соприкоснулись, но не столкнулись. Мой пульс заколотился, устремляясь к цели, о которой я никогда не позволяла себе даже помыслить.
«Но они могут выжить только на высоте», - тихо сказал он.
«Они не могут переносить жару на более низких высотах. Они созданы для гор. Они выдерживают суровую местность, холод и трудности и возвращаются домой. Они выдерживают все, что природа им преподносит, и при этом остаются такими мягкими.»
На последнем слове он провел костяшками пальцев по моей щеке.
Мои глаза затрепетали от этого прикосновения. Когда он дошел до моей челюсти, я положила свою руку на его, чтобы удержать ее там.
Прошла секунда. Две. Он не двигался. Я тоже не двигалась.
Я сделала дрожащий вдох и набралась смелости открыть глаза, зная, что он будет улыбаться, готовый к остроумному, язвительному комментарию.
Вместо этого его темно-карие глаза смотрели так же напряженно, как и я.
«Уиллоу», - прошептал он, медленно опуская голову.
«Кэм», - ответила я, не желая смотреть на его губы, опускающиеся к моим, боясь разрушить чары, которыми мы были околдованы.