Великие и ценные вещи
Шрифт:
Я прекрасно понимал, какую боль она имеет в виду, потому что носил ее с собой, учился существовать в окружении этой боли, хоронил ее, но она снова и снова всплывала. Она была здесь, на расстоянии вытянутой руки, и я все еще не мог унять эту проклятую боль. Я не позволял себе этого.
«Мы не можем этого сделать», - мягко сказал я.
Медленно, с вызовом она подняла глаза и посмотрела на меня.
«Почему?»
«Ты знаешь почему.»
Логика подсказывала мне, что на этом нужно закончить. Переплыть
«Я должен уйти. Я не должен был приходить, и я это знал.»
«Но ты все равно пришел.»
Она поднялась на колени, и мурашки покрыли ее плечи.
«Мне трудно держаться от тебя подальше», - признался я.
Я мог предложить ей ту же честность, которую она дала мне. Я был обязан ей хотя бы этим.
«Всегда так было. Тьма тянется к свету, верно? А в этом городе нет ничего светлее тебя.»
Она смягчилась от комплимента, и мне тут же захотелось взять свои слова обратно. Я должен был оттолкнуть ее как можно дальше от себя, а не говорить всякую чушь, чтобы она подошла ближе.
«У тебя есть выбор. У тебя всегда был выбор.»
«Нет, когда дело касалось тебя. Я никогда не был достаточно хорошим. И до сих пор не достаточно хорош.»
«Я решаю, кто достаточно хорош для меня, а не ты», - возразила она, отступая в сторону, так что нас разделяла всего пара футов.
«Тогда подумай еще раз, потому что все, на что я гожусь, - это строить вещи и уничтожать людей. Однажды я уничтожил и тебя.»
Она вздрогнула.
«Я видел твои слезы, твое разбитое сердце, когда я привез его домой. Я знаю, что я с тобой сделал.»
«Смерть Салливана - не твоя вина», - сказала она тем же тоном, что и тогда, когда мы поссорились на кухне.
Мы будем ссориться вечно, если я уступлю своим желаниям. Неважно, сколько раз она это повторяла. Смерть Салли была на моих руках.
«Продолжай говорить себе это, Уиллоу.»
«Я буду повторять, пока ты не поверишь», - пообещала она, поднимаясь на колени и беря мое лицо в свои ладони.
«В тот день ты сказал мне свою самую уродливую правду, но так и не позволил мне сказать свою.»
«Как будто все, что у тебя есть, может с ней сравниться.»
Воздух между нами накалился.
«Ты видел, как я плакала в день похорон Салливана. Это правда. Я любила его, и я не жалею, что любила его.»
Я отвернулся, но она последовала за мной, пока ее колено не коснулось моего бедра.
«Значит, ты видел мое горе, но не заметил моего облегчения.»
Мой взгляд вернулся к ее.
«Я была убита горем из-за смерти Салливана, но, Кэм, я могла дышать только потому, что ты выжил. Мне было так стыдно, что я позволила себе чувствовать только горе, в то время как облегчение было более сильной эмоцией.»
Ее плечи ссутулились,
«Что ты хочешь сказать? Ты испытала облегчение, когда Салли умер?», - прошептал я.
«Нет.»
Она покачала головой.
«Я испытала облегчение от того, что ты не умер. И я знала, что в конце концов со мной все будет в порядке. Я исцелюсь. И я исцелилась. Я собрала себя заново и стала целостной. Но я знала, что если бы вы поменялись местами и мы бы похоронили тебя, я бы не смогла. Я не могу... не могу представить свой мир без тебя.»
«Ты не это имеешь в виду.»
«Я говорю именно это.»
Она действительно говорила мне, что если бы ей пришлось выбирать одного из нас, чтобы вернуться домой в тот день, она бы выбрала меня? Это было невозможно. Все выбрали Салливана. Мой отец, Ксандер, даже сама Уиллоу.
Насколько же я был большим засранцем, что хотел верить ей? Что хотел думать, что достоин быть чьим-то первым выбором?
Я хотел быть ее первым выбором.
Она подошла ближе, пока наше дыхание не смешалось с паром, поднимающимся от минерального источника.
«Скажи да», - умоляла она, обращая мои слова, сказанные во время нашего первого поцелуя, против меня.
Но я не мог. Не в том случае, когда я был только ее выбором, потому что он не мог им быть. Как бы сильно я ни хотел ее, я не мог стать ее серебряной медалью. Даже когда биение в моей груди кричало о том, чтобы взять то, что я могу получить, единственный клочок гордости, за который я держался все эти годы, не мог этого сделать.
«Нет.»
Я отодвинулся от нее, скользнув обратно в воду.
«Почему?», - крикнула она, сидя на краю мелководья.
«Ты сражаешься за свою страну. За Салливана. За своего отца и даже за меня. Почему ты не можешь позволить кому-то сражаться за тебя? Почему ты не позволяешь мне сражаться за тебя?»
Обнаженная боль в ее голосе разрушила мое самообладание, как ничто другое, и мой контроль над собой ослаб.
«Потому что я только причиню тебе боль.»
«Мы не обязательно должны быть вместе, чтобы ты разбил мне сердце. Поверь мне, у меня есть несколько лет доказательств, чтобы подтвердить это. Попробуй еще раз.»
«Потому что я тебе на самом деле не нужен.»
«Глупости.»
Она опустилась под воду и поплыла, проплыв мимо меня к середине источника, где пар снова скрыл ее.
«Я не замена Салливану!», - крикнул я ей. На весь мир. На Бога. На всех, кому было интересно слушать.
Ветерок унес пар достаточно далеко, чтобы увидеть ее пораженное лицо.
«Нет», - прошептала она, но это было слышно.
«Салливан был заменой тебя.»
Что она только что сказала? Я перестал идти и тут же погрузился в воду, когда она повернулась ко мне спиной и поплыла к другому берегу.