Великие и ценные вещи
Шрифт:
«Кто ты?» спросил папа.
«Никки», - ответила она так, словно это было в первый раз. Но это было не так.
«Я здесь, чтобы помогать вам. Как насчет того, чтобы снова надеть эту трубку», - она снова поднесла кислород к его
носу, - «и устроить вам небольшой отдых? Ваши мальчики сказали мне, что вы любите Band of Brothers, так что я включила первую серию.»
Глаза отца сузились, когда он смотрел, как она забирает его пустую тарелку из столовой.
«Я должен смотреть фильмы с этой девушкой?»
«Она
«Она властная.»
Он покрутил кислородную трубку.
«Как и ты», - возразил я.
«Ладно, все готово. Пойдемте со мной, Арт?», - спросила Никки.
«Ну, думаю, ты достаточно симпатичная», - прокомментировал он и встал.
«Папа, ты не можешь называть ее красивой.»
Я сморщился в сторону Никки.
«Извини.»
«Не беспокойся. Меня называли и похуже.»
Она пожала плечами.
«Почему бы и нет? Посмотри на нее. Рыжие волосы, красивая кожа. Мне нравятся красивые девушки. Мы прекрасно поладим, если ты не будешь болтать во время шоу.»
Ксандер подвинул его ходунки, и папа встал, тяжело опираясь на опору.
Никки улыбнулась и повела отца в гостиную, пока мы с Ксандером несли оставшуюся посуду на кухню.
«Значит, ты возьмешь у него ключи, чтобы спасти ему жизнь, но собираешься отдать меня под суд за отказ от реанимации», - обвинил Ксандер, пока я мыл то, что было в раковине.
«Это не одно и то же», - возразил я, загружая посуду в посудомоечную машину.
«Действительно. Потому что если ты считаешь, что он достаточно вменяем, чтобы сказать, что хочет отказаться от реанимации, то он должен быть достаточно вменяем, чтобы вести машину, верно?»
Я закрыл посудомоечную машину и повернулся лицом к брату.
«Что? Нет ответов на этот вопрос?»
Он засунул руки в карманы своего костюма и уставился на меня с открытым презрением, которое он скрывал от нашего отца.
«Ты все еще не понимаешь?», - тихо спросил я. «После всего, что было в больнице, когда он проснулся с криком, потому что не знал, где находится и почему у него в горле трубка. Думаешь, он хочет так жить? Привязанным, пока его собственные сыновья держат его в плену?»
«Двенадцать дней!», - огрызнулся Ксандер. «Это были двенадцать дней в больнице, а теперь он дома. И половину этого времени он будет папой. Так что да, я готов терпеть эти дерьмовые дни, чтобы у нас было несколько хороших. Потому что я люблю его и хочу, чтобы он оставался на этой земле как можно дольше.»
«Ты выдержишь эти дерьмовые дни?»
Я покачал головой.
«Ты не переживал дерьмовые дни, Ксандер. Это делал он. Ты наблюдал. В какой-то момент ты поймешь, что речь никогда не шла о том, чего хочешь ты, чего хочу я. Речь идет о том, чего хочет он.»
«Да, ты продолжаешь говорить себе это, все время используя нашу семейную историю, чтобы склонить
Его слова попали в точку. Мне было плевать, видит ли Альба во мне спасителя туризма. Мне было важно, что они доверяют мне настолько, чтобы дать отцу то, что он хотел.
Он ушел, попрощавшись с отцом и одарив меня еще одним взглядом, когда выходил за дверь.
Я облокотился на дверную раму в гостиной и молча наблюдал, как отец устраивается в комнате, его дыхание стало спокойнее, когда он перестал двигаться.
Может, это и вправду лучший выход для него? Как мог такой зверь, как он, потерять свой собственный разум?
«Эй, папа, мне нужно идти в шахту.»
«В шахту? Я знаю это место лучше, чем кто-либо другой.»
Он повернул голову, чтобы ответить, глядя поверх синего кресла, которое он так любил.
«Да, я знаю, папа. Я готовлю ее к открытию для экскурсий, помнишь?»
Его лоб наморщился.
«Точно. Верно. Опасное место, эта шахта. Тебе стоит взять меня с собой. На случай, если ты заблудишься. Не хотелось бы, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с той девочкой Брэдли.»
В груди снова защемило. Он знал. В этот момент он знал, что происходит на самом деле. Он действительно был здесь.
«У нас все будет хорошо», - пообещал я ему. «Я не позволю, чтобы с Уиллоу что-то случилось.»
«Я знаю, что не допустишь. Эта девушка без ума от тебя. Ты ведь знаешь об этом, верно? Все знают. В городе только об этом и говорят.»
Он мягко улыбнулся мне, и это давление спало, превратившись в нечто легкое и приятное.
«И ты не против?»
Мои ключи впились в ладонь.
Расслабься. Его мнение никогда не имело для тебя значения.
Хотя всегда имело.
«Конечно. Вы двое были неразлучны с самого детства. Я так и думал, что в один прекрасный день все встанет на свои места. А теперь будьте осторожны там. Поезда все еще ходят по рельсам, но ты же знаешь, что за первой вентиляционной шахтой рельсы заканчиваются.»
«Да, у меня есть твои старые карты. Не волнуйся.»
«Хорошо. Повеселись. Люблю тебя, Салливан.»
Он подарил мне еще одну мягкую улыбку и снова повернулся к телевизору.
На моей груди лежал двухтонный кирпич. Должен был быть, потому что воздух не поступал, и это было чертовски больно. Я яростно моргнул от колючей боли в глазах и откинул голову на дверной косяк.
Первый вздох получился сильным, наполнив легкие, но оставив боль.
«Я тоже тебя люблю, папа», - ответил я, потому что это было то, чего он ожидал.