Великие некроманты и обыкновенные чародеи
Шрифт:
Факт удивительный и примечательный: средневековый реестр наук весьма отличался от современного. Врачевателей зачисляли по части физиков, а колдовство и астрология оказывались в разряде математики. За Вергилием упрочилась репутация предсказателя (уже в середине XIII века всерьез обсуждался вопрос о том, предсказал ли Вергилий явление Христа). Стали утверждать, что у него были ученики и последователи. Кости Вергилия многим не давали покоя (соответственно, и пытавшиеся их отыскать не могли оставить непотревоженным прах поэта). Гервазий Тильсберийский рассказывает: «Вот чудо, которое произошло в наши времена. В правление Рожера, короля Сицилии, некий магистр, родом из Англии, отправился к королю, попросив у него какой-нибудь подарок. Считалось, что король на просьбу о подарке отвечал: „Проси дар какой пожелаешь, и я дам тебе". Проситель же был весьма образован, сведущ и силен в тривиуме и квадривиуме, в физике искусен, в астрономии превосходен. Поэтому он сказал королю, что просит не преходящего вознаграждения, а то, чему люди не стали бы придавать значения, то есть кости Вергилия, какие только смогут обнаружить внутри границ его королевства. Король согласился, и тогда магистр, получив королевскую грамоту, отправился в Неаполь, где Вергилий явил многочисленные примеры своих талантов к наукам. Увидев грамоту, народ охотно повиновался ей, ибо считалось, что подобное предприятие неосуществимо. Однако магистр, употребив свое искусство, обнаружил кости в гробнице внутри некой горы, хотя ничто не свидетельствовало о том, чтобы в этой горе что-либо вырубали. В этом месте стали копать и, приложив большие усилия, откопали гробницу, в которой невредимым покоилось тело, а в изголовье лежала книга, где было описано выдающееся искусство вместе с другими свидетельствами его штудии. Прах и кости были извлечены, и магистр достал книгу. Присутствовавший при этом неаполитанский люд, испытывавший особое почтение к Вергилию, стал опасаться, как бы из-за извлечения костей городу не был причинен невосполнимый ущерб. Народ предпочел скорее ослушаться королевского приказа, чем подвергнуть город опасности. Ведь считалось, что Вергилий потому и повелел устроить себе тайное погребение внутри горы, чтобы извлечение костей не привело к уничтожению его творений. Тогда начальник гарнизона и толпа горожан собрали
Магическая книга, хранившаяся в тайнике, весьма волновала умы средневековых мужей. Так, в одной из рукописей XIV века рассказывается: «Во времена короля Фернандо в Толедо один иудей, разрубая скалу, чтобы расширить свой виноградник, обнаружил внутри скалы полость, до которой иначе, кроме как разрубив камень, невозможно было добраться, и в этой полости лежала книга с деревянными листами. Эта книга была написана на трех языках, а именно: на еврейском, греческом и латыни. Размером она была с Псалтырь, и в ней говорилось о троичности мира: от Адама и до Антихриста, причем говорилось о свойствах человека в каждом из миров. Начало третьего мира приходилось на Христа, то есть во времена третьего мира Сын Божий родится от Девы Марии и претерпит во спасение мира. Прочитав, иудей вместе со своими домашними принял крещение. А еще в той книге было написано, что она должна быть найдена во времена короля Фернандо». О другой книге, приписываемой святому Катальду, рассказывалось: «Еще в те времена, когда процветала фортуна Фердинанда, первого короля Арагонского, город Неаполь и королевство не испытывали на себе сегодняшних тягот войны, святой муж Катальд, который тысячу лет назад был первосвященником Тарента и которого жители Тарента почитают и поныне как своего покровителя, бурной ночью несколько раз явился во сне какому-то священнику, только рукоположенному и воспитанному в священнической среде. Он предупредил, чтобы тот постарался как можно скорее откопать и доставить королю написанную им книгу, которую он еще при жизни спрятал в потайном месте, а в книге этой были изложены вещи сокровенные. Священник не придал этому значения, ибо, почивая, часто видел сны. Но вот, когда в предрассветную пору он находился один в храме, сам Катальд, каким был прежде, когда служил при жизни — в первосвященнических одеждах и облеченный знаком святости, — появился перед этим самым священником ео время ночного бдения и наказал ему, чтобы на следующий день он не мешкая откопал написанную им, Катальдом, книгу, которая спрятана в тайном месте, указанном ему во сне, и без промедления отнес ее королю, а если не сделает, то на него обрушится великая кара. На следующий день во главе торжественной процессии священник вместе с народом отправился к тайнику, где с давних пор была спрятана книга, и обнаружил ее там, запечатанную в свинцовые таблички, запертые на ключ. Доподлинно известно, что в ней было предсказано о гибели королевства, горестях, тяготах, печальных временах и надвигающихся бедах, которые произошли вслед за тем».
В XIII веке доминиканец Винсент из Бовэ в своей энциклопедии записал Вергилия по части алхимиков. Вергилий изобрел Восса della Verita — «Лик правды» (что собой представляло это сооружение на самом деле, остается неизвестным). Предание это появилось в Германии в XIV веке, но жители столичных городов России могут познакомиться с электронной версией Восса della Verita на каждой второй станции метро — это и есть тот самый предсказатель судьбы, в чью пасть следует засовывать руку. В эпоху Вергилия это устройство должно было сообщать, говорит ли женщина правду. Примечательно, что древний детектор лжи имел тендерную спецификацию и предназначался для выявления неверных жен. Вергилию вообще не везло с женщинами (из его поэзии мы знаем, что он не обращал на них особенного внимания). Хотя в литературе поэт и наделялся могуществом волшебника, однако не избежал посрамления от женщины, подвесившей его в корзине между землей и окном спальни. Впервые эта история была описана на страницах одного манускрипта XIII века и за вычетом обильных описок выглядит так: «Среди деяний римлян рассказывается о выдающихся чудесах, совершенных Вергилием, обладавшим всеобъемлющими знаниями в магических искусствах. Он служил Нерону, который в то время был императором города Рима. И вот, проникшись плотской и сердечной любовью к дочери Нерона, прекрасной обликом обладательнице сиятельного титула, он лишь страстностью, без всякого колдовства добился своего: она указала подходящее время и место, где магистр смог бы надлежащим образом осуществить свое стремление. Когда он, распаленный лихорадкой желания, ночью пробрался к жилищу девы, вышло так, что девица, хитрая и злобная, как это водится среди женщин, поместила достопочтенного магистра, расставшегося со всей своей одеждой, в корзину и продержала его подвешенным на полпути — посередине башни — вплоть до самого восхода солнца. Притом он оказался подвешенным столь искусно, что не мог ни подняться, ни спуститься, не рискуя разбиться насмерть. Молва об этом событии разнеслась среди жителей города Рима и достигла ушей самого императора. Он, разгневавшись на столь неподобающий поступок, принял судейское решение о том, что злодеяние, совершенное при подобных обстоятельствах, по существовавшему в те времена в империи обычаю должно караться смертью. Но поскольку Вергилий обвинялся во многих и самых что ни на есть преступных деяниях, он удостоился милости императора — избрать тот способ исполнения смертного приговора, который ему больше всего по душе. Он, притворившись, что ищет легкой смерти, приказал лишить себя жизни в купальне с горячей водой, и вот, оказавшись, согласно своему выбору, в купальне, с помощью магического искусства перенес себя в Неаполь. Избавившись от угрозы со стороны императора, Вергилий наслал на город Рим полную тьму — потушил все огни, да так, что огонь можно было извлечь только из интимных мест Нероновой девицы. А по-другому никто и никак в городе Риме не мог зажечь огня. Осознав надвигающуюся опасность, [император] приказал подвергнуть скромность девы всеобщему поруганию и, руководствуясь заботой об общественном благе, созвал народ, чтобы объявить всем: каждый, кто приблизится к дочери императора, получит огонь из ее интимных мест. Так с помощью волшебства огонь был добыт оттуда надлежащим образом». Не совсем очевидно, насколько переписчик был сам сведущ в том, о чем писал, поскольку в поздних версиях легенды огонь опалял каждого, кто смел приблизиться к даме, отвергшей Вергилия. Предание это производило на мужчин впечатление: Вергилий в корзине — один из излюбленных сюжетов книжной иллюстрации (кроме душеспасительных картинок, с ним может конкурировать разве что Александр Македонский, поднимающийся на грифах за облака). Оно и понятно, ибо большинство иллюстраторов были мужчины. «Подвешенный» Вергилий оставил заметный след в европейской литературе, породив многочисленные моралистические произведения, раскрывающие истинное коварство женщин. Цикл сюжетов о Вергилии сложился в единое повествование в самом начале XV века, а уже в первой четверти XVI столетия появились французская, голландская и английская версии романа (две последние — наиболее полные). Именно английскую версию мы и предлагаем вниманию читателей.
Призывание дьявола всегда считалось делом небезопасным. Современник Гервазия Тильсберийского и Конрада Кверфуртского, монах-цистерианец Цезарий Гейстербахский собрал в своей книге «Диалоги о чудесах» немало историй о том, как демоны являлись людям: «Жил один рыцарь по имени Генрих, родом он был из замка Фалькенштейн… и поскольку этот рыцарь сомневался в существовании демонов и считал вздором все, что ему о них рассказывали, он пригласил к себе клирика по имени Филипп, знаменитого некроманта, и стал просить показать ему демонов. Тот ответил, что видеть демонов опасно и ужасно, поэтому на них не следует смотреть всякому. Но когда рыцарь стал настаивать, он сказал: „Если ты гарантируешь мне защиту от своих друзей и родственников на тот случай, если будешь схвачен, напуган или покалечен демонами, я удовлетворю твое любопытство". И тот гарантировал ему защиту. И вот в полдень, ибо в это время полуденные демоны обладают большей силой, Филипп отвел рыцаря на распутье двух дорог, начертил мечом круг вокруг него, объяснил тому, кто находился внутри, какими свойствами круг обладает, и сказал: „Если до моего возвращения ты выступишь за пределы круга, то умрешь, ибо будешь тут же вытащен наружу демонами и погибнешь". А еще предупредил, чтобы тот в ответ на просьбы демонов ничего им не давал, и ничего не обещал, и ничем себя не связывал. И добавил: „Демоны станут стращать и соблазнять тебя разными способами, однако они не смогут тебя убить, если ты будешь соблюдать все, что я тебе приказал". С этим и ушел. Рыцарь, сидя в одиночестве внутри круга, вдруг увидел, как на него надвигаются водяные потоки, потом услышал хрюканье свиней, порывы ветра — этими и многими другими наваждениями демоны пытались его испугать. Мало добившись в первый раз, они решили напасть сами. Внезапно в чаще, что была неподалеку, появилось нечто наподобие тени в четыре человеческих роста, возвышавшейся над верхушками деревьев, и рыцарь сразу понял, что это — дьявол. Так оно и было. Дотронувшись до круга, дьявол стал на месте и спросил, чего рыцарь хочет. А был он словно огромный муж, настолько большой и черный, облаченный в черные одежды и столь уродливый, что рыцарь оказался не в силах на него смотреть и сказал: „Хорошо сделал, что пришел, ибо я хотел на тебя поглядеть". А тот: „Зачем?" И он ему: „Много про тебя слышал". Дьявол ответил: „А что ты про меня слышал", — и рыцарь сказал: „Хорошего мало, но много плохого". На это дьявол: „Люди часто судят и проклинают меня без причины. Я никого не убиваю и никому не причиняю вреда, если мне не бросают вызов. Твой магистр Филипп мне — добрый друг, а я — ему: спроси, причинил ли я ему какое зло. Я совершаю то, что ему хочется, и он мне угождает во всем. Призванный им, я пришел сюда к тебе". А ему рыцарь: „Где ты был, когда он тебя позвал?" Демон ответил: „В той части моря, которая находится от этого места на таком же расстоянии, что и от берега. Будет справедливо, если ты как-нибудь вознаградишь меня за мои труды". Рыцарь ему: „Чего хочешь?" Тот ответил: „Хочу попросить тебя отдать мне свой плащ". А рыцарь: „Тебе не дам". Тогда он попросил перевязь, затем одну овцу из стада. Рыцарь во всем отказывал, и тогда он попросил петуха. Рыцарь спросил: „А зачем тебе мой петух?" Демон ответил: „Чтобы пел мне". — „А как ты его возьмешь?" — „Не заботься об этом, просто дай его мне". И тогда рыцарь: „Ничего я не дам тебе, дьявол, — и добавил: — Скажи мне, откуда ты обо всем знаешь?" Демон ответил: „В мире не совершается такого зла, которое бы от меня укрылось. Могу это доказать. Так, в таком-то доме в таком-то поместье ты расстался со своею невинностью, а там-то и там-то совершал грехи такие-то и такие-то". А рыцарю нечего было
Будь то заключивший сделку с демонами император или магистр, показывавший дьявола (за плату!), конец истории всегда печален. Пожалуй, благополучно разорвать договор с дьяволом удалось только изобретателю очков, знаменитому философу и ученому Роджеру Бэкону, который пообещал Повелителю Тьмы свою душу как вне церкви, так и внутри нее. Под старость хитроумный монах приказал построить себе келью в церковной стене — там же и был похоронен. У дьявола не было оснований претендовать на душу Бэкона, ведь тот оказался и не внутри, и не снаружи…
Роджер Бэкон (1214 — 1292) родился в Англии, затем отправился в Париж, посвятив себя разнообразным наукам. Деятельность исторического Бэкона была крайне разносторонней: он изучал оптику и математику, языки и философию, вопросы старения и медицины, даже алхимию (которая, впрочем, в ту пору не была осуждена Церковью). Роджер Бэкон составил обширный комментарий к книге «Тайная тайных» — трактату, который приписывали Аристотелю. Первоначально это была небольшая книга «обо всем сразу» (правильном питании, военном деле, камнях обыкновенных и философском, травах, физиогномике и хиромантии, искусстве разбираться в людях). Но постепенно — и Роджер Бэкон сыграл в этом немалую роль — «Тайную тайных» стали считать сводом зашифрованного учения, в каждом из аспектов которого необходимо подробно разбираться. В общем, если бы не «Тайная тайных» с ее философским камнем, горевать нам сегодня без первой серии «Гарри Поттера». Роджер Бэкон был, пожалуй, одним из передовых ученых своего времени. Иного прославили бы одни очки, но ему удалось сделать куда больше. Бэкон придумал метод: наблюдать и делать последовательные выводы, выстраивая их в цепочку, — дедукцию, о которой нам лучше всего известно из рассуждений Шерлока Холмса. Наиболее практическое приложение этого метода читатель при желании может обнаружить в «Имени Розы» Умберто Эко: его главный герой, Вильгельм Баскервильский, — преданный последователь ученого монаха. Само собой, изыскания по части алхимии и геронтологии не могли вызвать особой радости в среде церковных авторитетов, поэтому высшее начальство в конце концов осведомилось у Бэкона, чем же он все-таки там занимается. Ответом стали три тома — «Великий труд», «Малый труд» и «Третий труд». Не случайно в Книге, представляемой ныне вниманию читателя, Бэкон под конец жизни становится анахоретом и принимается за изучение богословия. Большинство колдовских изобретений, которые впоследствии стали приписывать Роджеру Бэкону, были известны еще раньше — их авторами считали то Вергилия, то Папу Сильвестра II — ученого монаха Герберта, изобретателя диковинных гидравлических устройств. По преданию, Герберт заключил договор с дьяволом и с его помощью смог добиться папской тиары, а еще он учился чернокнижию и даже создал — первым из литературных персонажей — говорящую голову, предсказывавшую будущее. Впрочем, дьяволу все же удалось обмануть Папу, заключившего с ним договор.
«Знаменитая история монаха Бэкона» появилась почти одновременно с немецкой народной книгой «История о докторе Иоганне Фаусте»; не исключено, что англичане, прознав о том, как много говорят на континенте о немецком чернокнижнике, решили не отставать и прославить своего, доморощенного. В середине XVII века великий скептик и врач сэр Томас Браун поместил в свою книгу «О всеобщих заблуждениях», разоблачавшую сплетни, предубеждения и суеверия, распространявшиеся среди людей, словно эпидемия или поветрие, замечание следующего характера: «В каждом ухе звучит эхо истории монаха Бэкона, который сотворил медную голову, произносившую слова: „Настало время". И хотя здесь не затрагиваются подобные инциденты, в данном случае история истолкована слишком буквально, хотя на самом деле была не чем иным, как мистическим преданием о великом делании философа, которым он в действительности был занят. А медная голова не означает ничего иного, как сосуд, в котором оно совершалось, а слова, которые голова произносила, не что иное, как возможность следить за Часом зарождения, или рождением мистического сына, Философского Царя Луллия [1] : восхождением Лиственной Земли Арнольда [2] , когда земля оплодотворяется водой настолько, что становится белой и излучает сияние. И если этого не соблюдать, то все делание окажется напрасным, так пишет Петр Добрый [3] : „Здесь заключены совершенство и всего труда, ибо в этот день, в тот самый час появляются элементы в первозданной чистоте, которые тут же нуждаются в соединении — прежде чем улетят от огня". Читателю остается поверить на слово: сэр Томас Браун был одним из самых скептических и трезвых умов своего времени, а изложенная выше абракадабра — не что иное, как типичный пример истолкования в качестве алхимического рецепта всего, чего угодно. Роджер Бэкон пострадал от того, что проповедовал сам: искать в каждой фразе ученого труда скрытый, космологический смысл.
[1] Раймонд Луллий (1235 — 1315) — монах-францисканец и современник Роджера Бэкона.
[2] Арнольд из Виллановы (1235 — 1311).
[3] Петр добрый из Феррары — под этим именем Джованни Лацини в 1546 г. в Венеции опубликовал книгу «Pretiosa margarita novella thesauro, ас pretiosissimo philosophorum lapide».
История брата Раша, сохранившаяся благодаря сравнительно позднему изданию, вышедшему в 1620 году (к XIX веку в Англии осталось всего два экземпляра этой книги), уже в начале XVI века была популярна в Германии, где о ее герое складывали поэмы и баллады. Как и многие другие народные книги, история брата Раша появилась в Дании, и можно сказать, что известное замечание из диалога Гамлета и могильщиков о «датской почве» помимо прямого имело для первых зрителей и читателей еще и переносный смысл. Веселое, забавное, необычное приходило на Британские острова именно с «датской почвы», и бедный шут Йорик тут как нельзя кстати. Епископ Генрих Понтопидан, описавший легендарное морское чудище — кракена, упоминал в одной из своих книг, что ему довелось собственными глазами видеть изображение прославленного брата Раша в монастыре в Эссеруме. Под этим изображением даже красовалась эпитафия, нерифмованная часть которой была написана на «возвышенной» латыни, а рифмованная и смешная — на более прозаическом языке, датском. Оказавшись на английской земле, брат Раш обнаружил себя в приятной компании и, по наблюдению ученых — собирателей фольклора, за несколько десятилетий приобрел немало черт местного и национального героя — Робина Доброго Малого, о котором в Англии и по сей день слагают легенды. Образ Раша, несомненно, сложился в обстановке не слишком благожелательного отношения к монашеской братии в северных странах Европы. Обжоры, пьяницы, мздоимцы и скупердяи — «воспевать» подобным образом нравы монахов не переставали на протяжении многих веков. Нет ничего удивительного, что демон в этой компании чувствовал себя как в своей тарелке.
Несмотря на суеверный страх перед силами зла, демонов не всегда изображали в черном свете. Как раз в северных странах было распространено представление о том, что демоны, притворившиеся людьми, иногда ведут себя вполне благопристойно. Так, Гиральд Уэльский в начале XIII века поведал одну забавную историю, которую он узнал во время путешествия по Уэльсу: «При дворе архиепископа появился один никому не известный клирик, которого взяли в услужение, ибо он был исправным и усердным, очень хорошо знал и помнил содержание книг и ход истории, и вскоре добился невероятного к себе расположения. Однажды, когда он рассказывал архиепископу о событиях древних и неизвестных, а тот охотно и часто слушал его рассказы, случилось так, что он заговорил о Рождестве Христовом и среди прочего добавил: „До того как Христос явился во плоти, демоны имели большую власть над людьми, но с приходам Его их власть преуменьшилась, так что они повсюду бежали и скрывались от Его Лика, одни бросились в море и укрылись там, другие — в дупла деревьев и каменные расщелины, а я прыгнул в какой-то источник". Сказав это, он раскраснелся, встал со своего места и тут же вышел. Архиепископ и те, кто находился при нем, были изумлены, стали обсуждать друг с другом его слова и гадать, что же это значит. Все думали, что он тут же вернется, но прошло какое-то время, и архиепископ послал одного из своих приближенных за ним, его искали и звали повсюду, но он больше не появлялся. Вскоре после этого возвратились двое клириков, которых архиепископ отправил в Рим. Когда архиепископ и его приближенные рассказали им о случившемся, они спросили о дне и часе, в котором это произошло. И, получив ответ, рассказали, что именно в этот день и час, исчезнув внезапно, он словно из-под земли появился перед ними в Альпах и сказал, что отправлен в Римскую курию с поручением от господина. После этого стало понятно, что это был демон, обманом принявший человеческий облик».
Живший в XIII веке хронист Альберик из монастыря Трех Источников поведал такую историю о Беренгарии Турском, происшедшую в 1050 году. «Случилось так, что попечению этого клирика был вверен мальчик благородного происхождения, который принялся в отсутствие наставника читать книги по некромантии и был убит дьяволом. Беренгарий вынудил демона проникнуть в тело мертвого мальчика, и какое-то время он разгуливал в нем тут и там и даже пел и стоял на хорах вместе с другими — до тех пор, покуда другой некромант не раскрыл обман, а именно обнаружил, что мальчик-то умер. И тогда Беренгарий, приговоренный к смерти, бежал в церковь Справедливого Судии, совершил там покаяние, со слезами снял чары и тем спасся». Предания о демонах, которые подшучивали над людьми, дошли еще от Раннего Средневековья. Автор «Золотой легенды» (самого известного собрания житий святых) Яков Ворагинский рассказывает следующую историю о святом Германе: «Он гостевал в одном месте и вдруг увидел, что после трапезы снова накрывают на стол. Удивившись, он спросил, для кого это накрывают вновь. Ему сообщили, что готовятся встретить добрых женщин, которые странствуют по ночам. Святой Герман не сомкнул глаз этой ночью, и вдруг он увидел множество демонов, собравшихся к столу в облике мужчин и женщин. Он приказал им не трогаться с места и, разбудив всю семью, опросил каждого, знают ли они пришедших. Те ответили, что всё до одного — это их соседи и соседки. Тогда он послал к дому каждого, повелев демонам не трогаться с места, и оказалось, что все ‹соседи› спят в своих кроватях. Под клятвой ‹стоящие› признали себя демонами, которые подобным образом подшучивали над людьми». В конце концов, и проделки брата Раша стали считать вполне безобидными, а истории о нем попали на страницы сказок братьев Гримм.