Великие посвященные.Очерк эзотеризма религий
Шрифт:
Иисус мог рискнуть на это. Он видел, как толпы были готовы подняться по велению Иоанна Крестителя, а сила, которую Он чувствовал внутри себя, была неизмеримо большей силой. Но можно ли насилие побеждать насилием? Может ли меч положить конец царству меча? Не значило ли это вызвать к жизни новые темные силы?
Не лучше ли было раскрыть для всех ту истину, которая до тех пор оставалась достоянием нескольких святилищ и небольшого числа посвященных? Не следовало ли подействовать на сердца людей в ожидании того времени, когда путем высшего знания и внутреннего откровения истина проникнет в сознание людей? Не следовало ли проповедовать Царство Небесное смиренным и простым, не следовало ли заменить Царство Закона царством Благодати, преобразить человечество
Но за кем останется победа? За сатаной или за Богом? За духом зла, который царствует вместе с сильными мира сего, или за божественным духом, господствующих в невидимых высших мирах и скрытым в сердце каждого человека, подобно искре внутри камня? Но какова будет участь пророка, который решится разорвать завесу храма, чтобы разоблачить пустоту Святилища, который осмелится оказать неуважение одновременно и Ироду, и Цезарю?
Но время настало! Внутренний голос не говорил Ему, как пророку Исайи: "возьми большую книгу и пиши на ней пером человеческим". Голос Вечного взывал к Нему: "восстань и говори". Необходимо было найти живой глагол, веру, которая двигает горами; силу, которая разбивает неприступные крепости.
Иисус пламенно молился. Во время этой молитвы какое-то беспокойство, какая-то растущая тревога стала овладевать Им. Он начинал терять чудную радость обретенной силы, и душа Его начинала погружаться в темную бездну. Черное облако окутало Его. Это облако было чревато всевозможными тенями: Он узнавал в них образы своих братьев, своих учителей Ессеев, своей Матери. Тени эти одна за другой говорили Ему: "Ты хочешь невозможного! Ты не знаешь, что ожидает Твое безумие! Откажись!" Но непреодолимый внутренний голос возражал: "Это неизбежно". Он боролся таким образом в течение нескольких дней и ночей, то прислонись к стене, то стоя на коленях, то распростертый ниц. И все глубже раскрывалась перед Ним бездна, и все чернее становилось окружавшее его облако. Он словно приближался к чему-то страшному и невыразимому.
Затем Он впал в тот ясновидящий экстаз, когда глубоко скрытое высшее сознание пробуждается, вступает в общение с живым духом всех вещей и отбрасывает на прозрачные ткани сновидения образы прошедшего и будущего. Внешний мир исчезает, глаза закрываются. Ясновидец созерцает Истину в лучах того Света, который затопляет все Его существо, образуя из Его сознания пламенеющее средоточие этого Света.
Загремел гром, гора задрожала до самого основания; внезапный вихрь поднял Ясновидца на вершину Иерусалимского храма. Крыши и башни города сверкали в воздухе, словно лес из золота и серебра. Священные гимны доносились из Святая Святых храмов. Волны фимиама поднимались со всех алтарей и неслись к ногам Иисуса. Народ в праздничных одеждах наполнял портики. Прекрасные женщины пели для Него гимны пламенного обожания. Трубы звучали, и сто тысяч голосов восклицали: "Слава Царю Израилеву!"
— Ты будешь этим царем, если поклонишься мне, — раздался голос.
— Кто ты? — спросил Иисус.
И снова поднялся вихрь и понес Его через пространство на вершину горы. У Его ног развернулись царства земли, освещенные золотистым сиянием.
— Я — царь духов и князь земли — доносился голос снизу.
— Я знаю, кто ты, — сказал Иисус. — Ты появляешься под бесчисленными видами и имя твое — сатана. Появись в своем земном образе.
Видение коронованного властителя появилось на троне из облаков. Бледное сияние окружало его царственную голову. Темный образ вырисовывался на кровавом сиянии, лик его был бледен и взгляд его был как сверкание меча. Он сказал: "Я — Цезарь, склонись передо мной, я дам Тебе все царства земли". Иисус отвечал:
— Назад, искуситель! Ибо написано: "Ты будешь поклоняться лишь Вечному, лишь Богу Твоему". И немедленно видение исчезло.
Очутившись снова в одиночестве, в пещера Енгадди, Иисус вопросил:
— Каким знаменьем одержу я победу над владыками земли?
— Знаменьем Сына Человеческого, — произнес
Сияющий крест увеличивался и приближался, словно привлекаемый сердцем Ясновидца. Его четыре звезды пламенели, подобные четырем Солнцам.
— Смотри, магический знак Жизни и Бессмертия — произнес невидимый голос. — Некогда люди обладали им, но затем потеряли его. Хочешь Ты возвратить его людям?
— Хочу, — ответил Иисус.
— Если хочешь, взирай! Вот Твоя судьба.
Внезапно четыре звезды погасли. Настала ночь. Подземный гром потряс землю и со дна Мертвого моря поднялась темная гора, на вершине которой виднелся черный крест. Человек, изнемогающий в смертных муках, был пригвожден к нему. Беснующийся народ покрывал гору и вопил со злобным издевательством: "Если Ты действительно Мессия, спаси себя!" Ясновидец узнал: тот распятый человек был Он сам…
Он все понял. Чтобы победить, нужно было отождествить себя с этим страшным двойником, представшим перед Ним как предостережение. Неуверенность закралась в душу Иисуса, и Он почувствовал себя словно висящим в пустоте и раздираемым и муками пригвожденного, и оскорбленьями сынов человеческих, и глубоким молчанием Небес.
— Ты можешь принять жертву, или же отвергнуть ее, — сказал невидимый голос.
И уже видение начинало дрожать и местами бледнеть, и призрак Креста с казненным уплывать вдаль, когда перед внутренними очами Иисуса стали проходить в яркой картине все страдальцы у купели Силоамской, а позади них целая армия измученных душ, от которых неслись жалобные вопли: "Без Тебя мы погибнем… Спаси нас Ты, который умеешь любить". Иисус медленно выпрямился и раскрывая объятия, воскликнул: "Принимаю крест, и да будут они спасены!" И в тот же миг Он почувствовал страшное сотрясение во всем существе Своем и испустил громкий крик… Черная гора обрушилась, крест исчез, нужный свет затопил Ясновидца, неземным блаженством повеяло на Него, и в неизмеримых высотах пронесся торжествующе голос: "Сатана побежден! Смерть попрана! Слава Сыну Человеческому! Слава Сыну Божьему!".
Когда Иисус пробудился, ничто не изменилось вокруг Него; восходящее солнце золотило внутренность грота Енгаддийского; теплая роса увлажнила его оцепеневшие ноги; колеблющиеся туманы поднимались над Мертвым морем. Но Он сам был уже не тот. Нечто, навсегда решающее судьбу, совершилось в неисповедимой глубине Его сознания. Он разрешил загадку Своей жизни. Он завоевал мир, и великая уверенность проникла в Него. Из победы над земной своей природой, на которую Он наступил ногой и, побежденную, навсегда отбросил от Себя, из пережитой смертельной агонии, возникло новое сознание, сияющее небесной радостью: Он знал, что непреложным решением своей воли Он стал отныне Мессией.
Вскоре после этого Он спустился в поселок Ессеев и узнал, что Иоанн Креститель был захвачен Антипой и заключен в темницу в крепости Макеру. Это известие было для него признаком, что времена созрели и что пора начать действовать. Он объявил Ессеям, что пойдет проповедовать в Галилею "Евангелие Царства Небесного".
Слова эти скрывали Его решение сделать доступными для простых и смиренных великие Мистерии, решение перевести на понятный для всех язык учение посвященных.
Подобного не совершалось с того времени, когда Шакья-Муни — последний Будда — двигаемый беспредельной жалостью, проповедовал на берегах Ганга.