Великие рогоносцы
Шрифт:
Королевские дворы передовых стран Европы были заражены венерическими болезнями. Хирург французского короля Людовика XV Ла Пейрон повально лечил блестящих светских красавиц — придворных дам от сифилиса! Развратному кардиналу Дубуа в это время врачи вынуждены были по причине застарелого сифилиса удалить половые органы и придворные злостно смеялись: «его преосвященство уходит в могилу без своего мужского достоинства».
Но особенно, дорогой читатель, распространялись венерические болезни во время войн! «Сифилис — военное бедствие!» — воскликнул супрефект Парижа Жиен. — «Болезнь эта более опасная, чем все остальные. Она приводит к самоубийству, количество которых неуклонно растет».
Сифилис получил название грозной болезни, но ни одна страна не признавалась в источнике ее возникновения. «Фома кивает на Петра, а Петр на Ерему». Испанцы все взваливали на Америку и называли болезнь американской, итальянцы все взваливали на испанцев и называли болезнь испанской, французы называли ее неаполитанской и не без основания, достаточно малость с историей жизни Карла VII познакомиться, при котором сифилис стал массовой и грозной эпидемией, своеобразной чумой.
А случилось это во время военных походов, когда французский король Карл VIII пошел завоевывать Неаполь. Этот король, сын знаменитого Людовика XI, страшный, как смертный грех, с
Ну мы там не знаем, прикрывали ли дамы в повозке Карла VIII свои уродливые личики, вуалькой ли, платком ли, а может, вообще ничем, королю это не помеха. Он то и дело повозку останавливает и тащит в папоротники то одну, то другую даму, пока до границы своего государства не дошел и тут, по словам летописца того времени, «от плоти его остались лишь кости, будто из тела его, как из проткнутого бурдюка, вышел весь воздух».
Войско, конечно роптать начало: это что же за военачальник такой, который привалы, непредусмотренные стратегией, устраивает чуть ли не под каждым густым папоротником? А воевать когда будем? Контрибуцию брать? Ведь тогда войскам жалованья не платили. Что у неприятеля награбят, тем и живут. Король посмотрел в зеркало и ужаснулся своему отражению: нос и так был большой, а сейчас заострился, словно у Буратино, и безумные глаза из-под кустистых бровей выглядывают. Этак дамы все соки из короля вытянут — и твердо решил: повозку с дамами отправить обратно. Отдохнув малость от любовных утех, король с новыми силами и новой энергией принялся завоевывать Неаполь. Завоевал он его очень быстро и скоро французские солдаты пили в кабачках вино, плясали с прекрасными неаполитанками и то и дело тащили их не в папоротники, однако, а в благоухающие миртовые и жасминные кусты.
И началось! Страшное началось во французской армии, дорогой читатель! Началась настоящая эпидемия сифилиса! Аж удивительно, как сам Карл VIII им не заразился, а только оспой, которая, конечно, изрядно искромсала его лицо, но половые органы не нарушила. Судьба оберегла его от страшной болезни — сифилиса, но его солдат нет! «Французы умирали сотнями», — так лаконично комментирует летописец того времени.
Гнили их члены, они слепли, у них отваливались носы и мужское естество, ибо это была очень тяжелая форма сифилиса, которым были заражены неаполитанки еще со времен Христофора Колумба, когда испанские наемники Фердинанда Арагонского наряду с огромным количеством золота завезли и эту болезнь. Неаполитанки из поколения в поколение носили яд сифилиса в крови, но у них он был в несколько приглушенной форме, не так остро выраженной.
Болезнь среди французских солдат распространялась с неимоверной быстротой и ею заболевали даже знатные люди. Кардиналы теряли носы, заболел папа римский и, чтобы не слишком скомпрометировать церковь, был пущен слух, что болезнь распространяется не только половым путем, но и через воздух, что вызвало в народе истинную панику. «Чем дышать, если воздухом дышать нельзя?» Карл в страхе бежал из Италии, страны, где прекрасные существа — женщины — так опасны, что к ним нельзя прикоснуться. Однако было уже поздно. Солдаты привезли во Францию эту болезнь, и в 1496 году на Париж обрушилась истинная эпидемия сифилиса. Причем в такой тяжелой и отвратительной форме, что у народа пропала всякая охота к любовным утехам. Бордели опустели, проститутки голодными безработными без пособия бродят по Парижу в тщетной надежде найти клиента. Клиентов не было. Клиенты боятся заразы. Все боялись: мужья боялись спать с женами, жены с любовниками. Повальное целомудрие наступило во французском королевстве. Церковь, конечно, не замедлила использовать эту безумную сексуальную воздержанность и давай проповедовать чистоту и воздержание, забыв божеское приказание: «любите и размножайтесь». А как тут размножаться, если любить нельзя?
Вот ведь бедная Франция, не приготовленная к такому катаклизму хуже саранчи! И так на протяжении долгих лет. Думаете, в эпоху Французской революции было лучше? Как бы не так! Именно тогда с удвоенной силой возникают венерические болезни, ибо был брошен клич: «Отечество в опасности!» И кто же ринулся спасать отечество? Конечно же, патриотически настроенные проститутки! Они тут же устремляются в войска. Пооставляли свои бордели, уложили в котомки платья с немыслимыми декольте для соблазна и айда — в путь дорогу, вслед за солдатиками. Понимали, родимые, что после каждого кровавого боя у солдата появляется психический дискомфорт и ему срочно нужно физическое удовлетворение. Начальство не мешало этому повальному половому безумию, поскольку психику солдат понимало. На войне воину отдушина требуется, для души и тела. Как сказала одна современная подруга своему мужу-технократу, заинтересованному только своими чертежами, когда у нее появился любовник: «душе моей и телу требуется отдушина». На войне воину такую отдушину может дать хорошо обученная проститутка. «Недаром, недаром она с отставным гусаром» — как точно сказал поэт Лермонтов. Недаром в
А вот Наполеон Бонапарт, хотя и строгий император и с сарказмом к дамам относящийся, но к проституткам слабость имел и очень даже гуманно с ними поступал. Император своих солдат, как мать родная, любил, и не позволял им во время походов мучиться без женской ласки.
У него в полковых отрядах рядом с хорошо обученными солдатиками всегда шагало изрядное количество проституток.
Впрочем, почему именно — «шагало?» Чаще ехало. Кто верхом на коне, кто в карете с двумя запряженными конями, кто в колымаге с одной дряхлой кобылкой. Это уж в зависимости от вашего материального состояния, некоторые весьма дорогостоящие проститутки со всем комфортом перемещались: тут вам и удобное ложе и шкафчик с горячительными напитками — люби — не хочу! И прославляли эти проститутки наполеоновские войска, и в историю вошли, ну, конечно, не славой Жанны д'Арк, но и не только своими любовными похождениями, а преданностью войску, патриотизмом и храбростью. Особенно прославилась такая бой-проститутка Баська. О ней прямо можно романы писать, столько храбрых похождений у нее в биографии.
А вот английский король Ричард III, ну тот самый, который своих законных племянников, наследников английского престола в Тауэре придушил, чтобы самому страной править, коварный, горбатый и злой, которому некоторые современные историки горб выпрямили, и стройным как крымский кипарис сделали, а злодеяния в мешок упрятали, в своем войске проституток не имел. Он был за нравственность и считал, что маркитантки только деморализуют войско. И повыгонял бедных проституток не только из войска, но и из английского королевства. Посадил их целую ораву в барку и всяк след их простыл. Может, в работный дом услал. Ведь именно так поступила австрийская Мария-Тереза, которая в борьбе за нравственность не только полицию нравов ввела, но и всех проституток из Вены выгнала и в работные дома, наголо остриженных, выслала. Ну, тогда живучие проститутки давай маскироваться под какую-нибудь швею, прачку или парикмахершу. Сидит, скажем, у ее дверей инспектор нравов и следит — не приходит ли к какой-нибудь парикмахерше под видом стрижки клиент по эротическим делам. Только ворвется в парикмахерскую, а дама не в ложе, а клиенту голову моет. Пойди докажи, что это закамуфлированная проститутка! Билась, билась Мария-Тереза за уничтожение проституции — поражение потерпела полное. Мудро решила: ладно, е…сь себе легально, только налоги платите, да к врачу на исследование каждый месяц. Бороться с проституцией, дорогой читатель, бесполезное занятие. Слишком поздно французский король Франциск I спохватился относительно осторожности на любовном ложе! Когда уже болезнь его стала неизлечима! Но, как говорится, «знать бы где упасть, соломку бы подстелил».
Ну там соломку Франциск I не подкладывал, он на пуховых мягких перинах спал, но во имя дальнейшей предосторожности от заражения (слишком поздно!) приказывал обстоятельно обследовать всех дам, независимо от их социального происхождения, прежде чем они в его альков попадут. И такому вот ретивому и не в меру ревнивому «рогоносцу» графу Шатобриану не удалось короля в свои ревнивые сети заманить, и он вынужден был на своей супруге месть «рогача» вымещать. А дело так было. Еще до прихода в ложе короля Анны де Этамп, он безумно влюбился в некую даму Франсуазу Шатобриан. У нее в молодости все как в сказке начиналось, только принцем был немолодой человек, но знатный, а принцессой юная девчушка одиннадцати лет, которую предприимчивый принц быстро своей наложницей сделал. И двенадцати лет от роду, юная Француаза рожает в 1507 году Шатобриану дочь. Ну наш «принц» человек благородный, он девушку девкой не сделал, он женился на ней и она стала графиней Шатобриан. Великолепно живут супруги, несмотря на значительную разницу в возрасте. Целых десять лет не прекращаются в их роскошном замке балы, празднества и маскарады. Через восемь лет, в возрасте двадцати лет превратилась Франсуаза в замечательную красавицу, и о ее неземной красоте проведал Франциск I. А у этого короля манера такая была — он грандиозные кутежи, пикниками называемые, на природе устраивает. Выезжают всем двором с огромной свитой в 12–14 тысяч карет, с большими палатками, с поварами и прочей обслуживающей челядью и где-нибудь в лесочке устраивают обоз. Расставляются столы под роскошными палатками-шатрами и пир горой, с многочисленными яствами и таким количеством вина, что подсчитать сил нет. Король пригласил супругов Шатобриан на свой пикник. Но надо же, муж приехал, «явился-незапылился», но сам. Жену дома оставил. Ну как тут не понять, что не для прекрасных глаз графа Шатобриана такое раздолье на природе устроили. А он вот не понимает и все, и не желает свою жену королю показывать.
Его, конечно, проучили маленько. Каким-то полком командовать дали, приказав, чтобы строго за солдатами следил, а за женой не очень. Муж догадливым, однако, оказался, живо понял, что от него требуется, а когда получил должность губернатора Бретани, вообще успокоился. И, кажется, должность «покорного рогоносца» его неизменно устраивает. Француаза Шатобриан, не будь дура, всю свою семейку, всех родственников в королевский дворец перетащила и заставила должности хорошие дать. А себе, конечно, дворец хороший и все семейные драгоценности. Пришлось королю здорово раскошеливаться и как ни шипела его матушка Луиза Савойская, он королевские фамильные драгоценности в подарок Франсуазе принес. А она еще, дорогой читатель, артачится. Не сразу спешит место в постели короля занять.