Великие русские люди
Шрифт:
Из Айвы пришлось перебраться на остров Айдума. Друзья-папуасы скоро сообщили, что второй отряд горных жителей, человек в триста, снова пришел в Айву, чтобы убить Маклая. Узнав, что белый человек живет уже в другом месте, разбойники стали подготавливать новый набег.
Происшествие это не испугало «Тамо-руса». Он знал, что все эти кровавые затеи — дело рук начальника нескольких папуасских сел, «майора острова Мавары», по имени Саси. Этот угрюмый великан в желтом арабском жилете, с белым платком на голове, был отъявленным бандитом и охотником за рабами. Собрав шайку разбойников, он появился возле Айдумы. Бесстрашный Маклай, узнав об этом, утром спокойно напился кофе, взял с собой двух верных людей и пошел к пироге негодяя. Саси казалось, что он видит страшный сон. К его лодке идет бородатый белый человек, грозный, не боящийся ничего.
На Айдуме Маклаю удалось открыть один вид кенгуру, весь образ жизни которого говорил о том, что он приспособился к местным условиям. У животного были крепкие когти. Кенгуру не скакал, как его австралийские собратья, а лазил по деревьям, где и проводил большую часть своего времени.
Антропологические измерения, произведенные на берегу Папуа-Еовнай, показали, что среди здешних папуасов, в основной массе длинноголовых, встречаются и короткоголовые, брахицефалы. Так подтвердились наблюдения, начатые еще на северо-восточном берегу Новой Гвинеи и продолженные на Филиппинах. Теория обязательной «длинноголовости» папуасов снова оказалась несостоятельной. Из работ Маклая снова было видно, что в составе одного и того же племени могут встречаться люди с разной формой черепа.
В июне 1874 года смелый исследователь опасно заболел. Недуг приковал его к койке госпиталя в Амбоине. Рожистое воспаление лица и головы, невралгия, перемежающаяся лихорадка измучили этого маленького худого человека. В госпитале его навестил однажды командир британского военного судна «Василиск» Джон Моресби: слава удивительного русского уже гремела по всему Тихому океану. Капитан подарил больному карту пути, пройденного «Василиском» вдоль северо-восточного края Новой Гвинеи. На ней значился Берег Маклая.
СРЕДИ ЛЮДЕЙ ЛЕСА
Слова «оран-утан» по-малайски означают: «человек леса». Так туземцы называют таинственные племена, обитающие внутри Малаккского полуострова. Никто из ученых никогда не видел живого орана Малакки. Лишь по слухам было известно, что они, подобно негритосам, черны, малы ростом, дики, нелюдимы, и европеец должен бояться их отравленных стрел. Маклай занял у кого-то сто пятьдесят фунтов стерлингов, простился с Лаудоном, у которого отдыхал после болезни, и отправился искать диких оранов.
В Сингапуре — Львином городе, откуда были видны горы Суматры, Маклаю удалось добыть письмо к махарадже Джохорскому, властелину части малаккских стран. Махараджа жил на противоположном берегу узкого и болотистого пролива, в своей столице, более похожей на большую деревню, застроенной складами для хранения слоновой кости, перца, малаккской камфоры и каучука. На счастье Маклая, махараджа Джохорский оказался пытливым человеком, стоявшим на голову выше других малаккских князьков. Он признался, что в его стране нет человека, который мог бы сказать, что он прошел всю страну от края до края, и что во дворце нет даже карты его владений. Русскому ученому владыка Джохора выдал открытый лист — приказание всем старшинам Джохора давать Маклаю проводников и носильщиков. Не теряя ни дня, Маклай отправился в путь.
Скоро с канонерки махараджи Маклаю пришлось пересесть на простую утлую лодку. Потом пошли пешком через леса, где ревели тигры. Стоял декабрь — время дождей и разлива рек. Первых оран-утанов Маклай встретил в лесах, на верховьях речки Палон.
«Мне кажется, что я прочел начало интересной, старой, с наполовину стертыми строками, книги и теперь с нетерпением жду продолжения», — писал он в своем дневнике.
В оран-утанах Джохора Маклай видел остатки первобытных меланезийских племен, когда-то населявших всю Малакку. В них была видна сильная примесь малайской крови. Они были очень малорослы, темны кожей, но хорошо сложены и, как заметил Маклай, не по росту сильны. Три оран-утана сопровождали Маклая в пути. С ним был еще и папуасский мальчик Ахмат, воспитанник Маклая. Пятьдесят дней пробыли путники в дебрях Джохора. Караван Маклая вспугивал стада диких вепрей. Устья рек кишели крокодилами. Приходилось
25
Прежнее название нынешнего Таиланда. (Примеч. ред.)
Могущественный губернатор британской «Колонии Проливов и Сингапура» сэр Эндрью Кларк любезно принял северного гостя. Он потащил Маклая с собою в Бангкок — отдохнуть на корабле «Плутон», поглядеть на диковинную сиамскую столицу. Король сиамский, двадцатидвухлетний Параминдр Мага Чулалоконгорн, в то время владел доброй половиной Малаккского полуострова; ему подчинялись бесчисленные раджи, султаны, князьки Малакки. Пользуясь расположением и поддержкой сэра Эндрью Кларка, Маклай стал смело стучаться в золоченые двери королевского чертога.
Как во сне, русский путешественник разглядывал город, похожий на ларец из слоновой кости, пагоду Ват-Ченг, загоны для королевских слонов, храм Ксетуфона, где показывали след от ноги Будды, плавучий город на реке Менам, рынки, где высятся стены из мешков с кардамоном и другими пряностями.
Король сиамский выдал грамоту «русскому князю». С этим документом Маклай появился снова у махараджи Джохорского. Тот сначала убеждал путешественника отменить новый поход в страну «лесных людей», но, видя упорство Маклая, махнул рукой и дал ему письмо к владетелю соседнего княжества Паханга. Достигнув столицы Паханга, приморского города Пекана, Маклай двинулся прямо к тропическим лесам княжества Келантан, где до Маклая не бывал еще ни один белый человек. Плот и лодка, скрипучая повозка, а чаще всего собственные ноги несли Маклая к цели его странствий. Он проходил пешком до сорока километров в день, брел по грудь в воде, изредка оступаясь и падая в обрывы. К северу от порожистого русла реки Паханг, где золотые зерна таились в речном песке, он увидел цепи высочайших гор Малакки с вершиной Гуну-Тахан. Проводники с боязнью показывали на ее лесистые склоны: они были обителью огромных человекообразных обезьян «бру», перед которыми туземцы испытывали суеверный ужас.
В горных ущельях между странами Тренгану, Келантан и Паханг Маклай сделал замечательное открытие. Здесь неутомимый исследователь, отыскивающий родственные народы, разбросанные по островам Тихого океана, нашел, как жемчужину разорванного ожерелья, меланезийские племена Малакки. Это-то и были «люди леса», о которых рассказывали сказки, — племена оран-семангов и оран-сакаев.
Пугливые, низкорослые, чернокожие люди проводили ночи на деревьях. Они были бедны, как птицы или звери. Все их имущество состояло из тряпья на бедрах и ножа. Они скитались в диких лесах, давали своим детям имена в честь деревьев, добывали камфору, которую выменивали у малайцев на ножи и ткани. И они ничем не походили на малайцев, ростом напоминали негритосов Филиппин, а обликом — папуасов Новой Гвинеи.
Таблицы Брока помогли Маклаю установить цвет кожи «людей леса». Он сделал измерение формы голов и пришел к выводу, что оран-сакаи и оран-семанги склонны к короткоголовости, так же как и филиппинские негритосы. Так ему удалось дочитать до конца старую книгу жизни малаккских племен. Теперь Маклай знал, что в самой глубине полуострова обитают не менее пяти чистых меланезийских племен, не смешанных с малайцами. Они были остатками древнейшего населения страны. Маклай сделал достоянием науки места обитания меланезийцев Малакки, изучил их облик, образ их жизни, верования и язык.