Великие женщины Древней Руси
Шрифт:
Борис вернулся в Ростов. Со слов сына княгиня Марья узнала подробности гибели отца, которые потрясли всю Русь.
Этот подвиг князя и его верного боярина имел огромное значение для всех русских людей: они перед врагами отстояли достоинство православной веры. Больше в Орде русских людей уже никогда не подвергали подобным испытаниям. Это событие носило характер политического и национального протеста. Гибель мучеников на Руси воспринимали как патриотический подвиг.
На обратной дороге на родину скончался отец Александра Невского великий князь Ярослав Всеволодович — он был отравлен. Уцелел лишь Даниил Галицкий, легендарный участник битвы на Калке. Князь Даниил надеялся на помощь Римского Папы и европейских стран в борьбе с татаро-монголами. У себя в Южной Руси, в Галиче, он поднял восстание и разбил наголову
Так на Руси постепенно осознавали свой особенный путь — борьбы с татаро-монголами, которая спасала Европу, и вместе с тем свое одиночество, свое «самостоянье», как скажет потом Пушкин.
Княгиня Марья позаботилась о том, чтобы сразу же после смерти Михаила Черниговского в Ростове было составлено его «Житие», то есть описание жизни. Тем самым княгиня Марья оставила отцу вечный памятник. Запись об ее участии сохранилась в древнейшей редакции «Жития» [36] . Можно уверенно предположить, что сама княгиня принимала участие в составлении жизнеописания отца, поскольку лучше нее никто не знал его судьбы. Однако это была не единственная ее писательская работа.
36
Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития. М., 1915. С. 111.
После нашествия татаро-монголов и разгрома таких крупных центров русского просвещения, как Киев, Чернигов, Рязань, культурная жизнь в эти годы почти прекратилась. Почти угасло и летописание. Прекратилось оно и во Владимире, разграбленном и опустошенном врагами.
Но Ростов уцелел, в живых остался и ростовский епископ Кирилл. При дворе княгини Марьи и было продолжено русское летописание, а Ростов стал духовным центром Владимирского княжества.
Известный исследователь древнерусской литературы академик Д. С. Лихачев, анализируя летописи XIII века, пришел к заключению, что «летописание 30-х — начала 60-х годов, отраженное в Лаврентьевской летописи, а с 1263 по начало 70-х годов в Симеоновской летописи, велось в Ростове» [37] . Лихачев обратил внимание на то, что в этих частях летописи «настойчиво повторяется имя ростовской княгини Марьи. Упоминание женщин-деятелей необычно для русских летописей. И уже по одной этой настойчивости, с которой летописец отмечает имя Марьи, возникает подозрение о ближайшем отношении ее к ростовскому летописанию. Наши подозрения обратятся в уверенность, как только мы ближе сопоставим целый ряд мелких фактов и самый характер ростовских летописных записей 20-х и 60-х годов XIII века…» Круг интересов княгини Марьи точно очерчен ее летописным сводом [38] .
37
Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М., 1947 С. 282.
38
Там же. С. 283.
В самом деле, характер ростовской летописи середины XIII века весьма необычен. И необычность эта станет понятной, если представить себе, что летопись эту писала княгиня Марья. Прежде всего, летопись не выпускает из виду никаких подробностей, касающихся князя Василька. Вот, например, сообщение летописца о сражении на Калке. После известия о поражении русских автор неожиданно выражает свою радость по поводу того, что князь Василько не дошел до Калки и вследствие этого остался невредим. «Радость летописца, — пишет Лихачев, — кажется нам сейчас неуместной, но она понятна, если выражение ее принадлежало его жене —
39
Там же. С. 283.
Описание внешности и характеристика Василька сделаны любящей рукой: это и портрет, и одновременно воспоминания, в которых «ощущается не только похвала, но и выражение горести утраты» [40] .
Вот это яркое изображение молодого погибшего князя: «Бе же Василко лицем красен, очима светел и грозен, хоробр паче меры на ловех (на охоте. — С. К.-Л.), сердцемь легок, до бояр ласков, никто же бо от бояр, кто ему служил, и хлеб его ел, и чашу пил, и дары имал, тот никако же можаше у иного князя быти за любовь его; излишне бо любяще слугы своя.
40
Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М.: Наука, 1970. С. 69.
Мужьство же и ум в нем живяше, правда же и истинна с ним ходяста; бе бо всему горазд и хытр руками» [41] .
Поведение Василька перед смертью изображено как героическое. Автор нисколько не сожалеет, что князь не согласился служить татарам, а, напротив, гордится его мужеством: Василько «не покорися беззаконию их». Предсмертная речь Василька полна достоинства: он не просит пощады — он обличает врагов: «О глухое царство скверное, никакоже мене не отведете от христианскыя веры…»
41
Симеоновская летопись // ПСРЛ. Т. 18. СПб., 1913. С. 58.
Рассказ о Васильке имеет вполне законченную художественную форму: сначала описано, как храбро бился молодой князь, как его схватили враги, уговаривая служить им, как он отказался изменить «правде». Три раза молится Василько перед смертью: чтобы «Бог избавил его от „плотоядцев“» — врагов, чтобы сохранил детей и «жену мою Марью» (характерно, что она даже не названа княгиней, как непременно назвал бы ее посторонний человек. — С. К.-Л.), — и, наконец, предсмертное сокрушение Василька: «Благородие мое железом погибает, и красное тело мое увядает смертию».
Летописец рассказывает о Васильке с достоверностью очевидца. Передано, как тело Василька спрятала одна женщина, как епископ Кирилл и княгиня Марья отправились за ним и привезли в родной город. Подробно описаны похороны Василька в Ростове, всенародная скорбь по нему, и смерть его названа поэтично — «светлой звездой зашедшей». Летописец не забыл важной черты: во время похорон стоял такой плач, что не слышно было церковного пения. Так образно передана любовь жителей города к своему князю. Красоту и доблести князя Василька летописец, усиливая впечатление утраты, вспоминает уже после описания похорон, как бы над его гробом.
Летопись княгини Марьи отмечает важнейшие события ее семейной жизни. С большими подробностями описано, например, торжество по случаю рождения у князя Василька и княгини Марьи их сына Бориса. Не забыты семейные свадьбы — брата Василька и сыновей великого князя Георгия Всеволодовича.
Особенностью летописи является то, что это не сухая запись по годам, а связанные, как бы сюжетные повествования о событиях. Таковы рассказы «Батыева рать», «О Невском побоище», об «Убиении князя Михайло Всеволодовича Черниговского, внуке Святославля Ольговичя, от окаянного царя Батыя в Орде».
Патриотическое одушевление свойственно ростовскому своду княгини Марьи, и вместе с тем из поля ее зрения ни разу не выпали ни Борис, князь Ростовский, ни Глеб, князь Белозерский, — ее сыновья. Летопись запечатлевает их женитьбы, их поездки в Орду. И еще одно лицо всегда неизменно присутствует на страницах летописи: это Александр Невский, двоюродный брат Василька. Особо отмечены все его посещения города Ростова, где он неизменно встречался с княгиней Марьей. Безвременная смерть Александра Невского вызвала глубокую скорбь летописца.