Великий Александр Невский. «Стоять будет Русская Земля!»
Шрифт:
В 1234 году уже знакомый читателю русский князь Ярослав Всеволодович, ставший к тому времени князем Новгородским, совершил новый поход против крестоносцев на земли эстов. Во время этого похода князь Ярослав нанес ордену очень тяжелое поражение, которое, вероятно, могло бы стать началом задуманного князем широкого контрнаступления в Ливонии. Однако в полной мере использовать эту победу и до конца осуществить свой замысел Ярославу Всеволодовичу не удалось. Не удалось главным образом по причинам все возрастающих внутренних проблем Руси и, в частности, из-за того, что сепаратистски настроенная боярско-купеческая верхушка Пскова начала враждовать с новгородской княжеской властью. Руководствуясь собственными узкокорыстными торговыми интересами, псковские бояре и купцы раз за разом стали предавать интересы общерусские, вступая в прямые соглашения с Рижским епископством. Именно поэтому Псков отказался поддержать новгородского князя Ярослава в его походе на Дерпт в 1234 году, точно так же, как отказался он поддержать и поход Ярослава на Ригу позднее, в 1238 году. Следовательно, именно об этих, уже не внешнеполитических, а внутренних проблемах развития Руси нам и пришел теперь черед вспомнить вместе с читателем.
…Почему оказались прерванными сугубо мирно-союзнические отношения, многие века существовавшие между Древней Русью и народами Прибалтики? Почему, шаг за шагом отступая под тяжелым напором закованного в броню немецкого рыцарства, она не смогла отстоять там ни свое
Глава IV. Внутренний кризис Руси и татаро-монгольское нашествие
А дело было в том, что к середине XIII столетия Киевское государство, как и большинство раннефеодальных империй, постиг мучительный процесс полного дробления и распада. Собственно, первые попытки нарушить принцип единодержавия и растащить страну на обособленные княжества были предприняты еще в XI веке, при сыновьях-наследниках Ярослава Мудрого. Именно тогда многие князья, поддаваясь личным политическим амбициям, все чаще стали отказываться подчиняться «старейшему» Великому князю Киевскому как главе рода и верховному правителю. Начались жестокие межкняжеские споры. Этот политический процесс совпал также с бурным экономическим развитием русских городов и княжеств, благодаря чему наиболее крупные из них могли превратиться и действительно превращались в довольно сильные, почти независимые друг от друга государства — например, такие, как Черниговское княжество, Галичское, Ростово-Суздальское. Центральная координирующая власть Киева, казалось, была им более не нужна, что и зафиксировали решения княжеского съезда 1097 года. Летописец сообщает: собравшись на «снем» (сейм) в небольшом городке Любече у живописных берегов Днепра, самые влиятельные князья поклялись прекратить междоусобные распри и «единым сердцем» защищать «Русскую землю». Но в том же постановлении ни один князь так и не был назван «старейшим» (главным), и в заключение строго оговаривалось, что каждый «да держит отчину свою» [223] . Так, при внешнем, формальном соблюдении единства страны феодальные властители фактически узаконили ее раздел. Раздел, гибельные последствия которого не замедлили дать о себе знать…
223
ПСРЛ. Т. V. (V и VI Псковские и Софийская летописи). — СПб., 1851. Стр. 150. См. также: Греков Б.Д. Указ. соч. Стр. 294.
В первую очередь раздробление самым катастрофическим образом сказалось на ее обороноспособности. Разрозненные дружины отдельных русских княжеств уже не в состоянии были успешно отражать натиск внешних агрессоров, главными из которых в те времена являлись половецкие орды. Их набеги из степей Приазовья на пограничные южные княжества все более учащались. Русь мог спасти только единый сплоченный отпор врагу, к чему с болью и призывал автор бессмертного «Слова о полку Игореве». Но призыв услышан не был, заглушаемый спесивым бряцанием оружия удельных владык. Лишь Великому князю Киевскому Владимиру Мономаху, а затем его сыну Мстиславу удалось на время приостановить гибельное сползание страны в хаос феодального безвластия. В 1113 году заняв киевский престол 60 лет от роду, умудренным жизнью человеком и искушенным политиком, сын византийской царевны Владимир Всеволодович Мономах сумел сконцентрировать в своих руках значительные военные силы. И, опираясь на это военное превосходство, упорно стремился гасить княжеские междоусобья, смирял непокорных братьев и племянников, неоднократно победоносно сражался с половцами. Твердую объединительную политику отца продолжил старший сын Мономаха Мстислав Великий. Ему удалось вновь подчинить власти Киева даже далекое Полоцкое княжество. Однако после смерти Мстислава в 1132 году киевский престол достался его младшим братьям, между которыми снова начались усобицы. Русь, изъеденная феодальной коррозией, как государство распалась окончательно…
Половцы, еще недавно разгромленные Мстиславом Владимировичем, возобновили свои нападения. Особенно страдали от вторжений Переяславская и Киевская земли. А к концу XII века половцы стали разбивать свои кочевья уже непосредственно на территории Переяславского княжества (у берегов Днепра). Население Южной Руси, без конца дотла разоряемое этими огненными нашествиями, стало уходить на северо-восток, в дремучие Суздальские леса [224] , а также на Волынь, в предгорья Карпат. Некогда богатый, цветущий южнорусский край, обезлюдев, стремительно приходил в упадок. И Киев, — блестящий, златоглавый Киев, — неуемной гордыней враждующих князей превращенный из столицы в кровавое яблоко раздора, будто оставил сам Бог.
224
Дело шло, подчеркивает исследователь, именно «о самом широком, поистине народном переселении. Это с полной очевидностью выразилось, например, в переносе во Владимирскую Русь целого ряда названий городов и даже рек, что является своего рода исключительным фактом в истории и свидетельствует с несомненностью о «массовом» переселении». (См. Кожинов В.В. История Руси и русского слова. Современный взгляд. М., 1997. Стр. 375.) Едва ли не первым, указывает далее тот же автор, осмыслил эти явления В.О. Ключевский. И приводит следующую цитату: «Надобно вслушаться в названия новых суздальских городов: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич, — все это южнорусские названия, которые мелькают чуть ли не на каждой странице старой киевской летописи… Имена киевских речек Лыбеди и Почайны встречаются в Рязани, во Владимире на Клязьме, в Нижнем Новгороде. Известна речка Ирпень в Киевской земле… Ирпенью называется и приток Клязьмы во Владимирском уезде. В Древней Руси известны были три Переяславля: Южный, или Русский… Переяславль Рязанский (нынешняя Рязань) и Переяславль Залесский. Каждый из этих трех одноименных городов стоит на реке Трубеже. Это перенесение южнорусской географической номенклатуры на отдаленный суздальский Север было делом переселенцев, приходивших сюда с Киевского Юга…» См. Ключевский В.О. Сочинения. М., 1956. Том 1. Стр. 289.
Один из младших братьев Мстислава Великого, Юрий Владимирович Долгорукий, будучи князем Суздальским [225] , тоже долго воевал за Киев, но утвердиться на древнем Киевском «столе» смог лишь в конце жизни, всего на два года — с 1156 по 1158 года С его громким именем связано первое упоминание в летописи о Москве (1147 год). У Юрия был сын Андрей Боголюбский (1157–1174), юность и возмужание которого прошли в тяжелой обстановке бесконечных феодальных распрей отца с братьями. Потому, видимо, как пишет известный церковный публицист митрополит Иоанн (Снычев), действительно «смолоду известный набожностью, умом и боевой удалью, Андрей на собственном опыте убедился в гибельности княжеских споров и несогласий. Не желая участвовать в междоусобиях родичей, Андрей покинул Киев [226] и ушел на север, где ростовцы и суздальцы признали его своим князем. Там он основал
225
Именно Юрия Долгорукого многие исследователи считают «Колумбом Поволжья», подлинным создателем крупнейшего Ростово-Суздальского княжества. «Во время его 37-летнего правления Суздальская земля приобрела четкие границы. Определилось ее порубежье с Черниговом на юге и Новгородом на западе, появились города Кснятин в устье Западной Нерли, Юрьев Польский, Переяславль Залесский, Дмитров, повсюду строились и украшались церкви и монастыри; энергично поддерживалась колонизация неосвоенных земель; укреплялись связи между Суздальской землей и южными княжествами; в основных городах установилось правление сыновей Юрия». См. Феннел Дж. Указ. соч. Стр. 39.
226
Покидая Южную Русь, Андрей увез с собой одну из самых почитаемых киевских святынь, икону Богоматери. По преданию, икона была написана непосредственно Евангелистом Лукой на доске стола, за которым трапезовал в дни юности Сам Иисус Христос со Своей Матерью. Святой лик хранился в Вышгороде (загородная великокняжеская резиденция под Киевом). Летописец рассказывает, что дважды икону находили утром сошедшей со своего места в Вышгородском соборе и стоящей «на воздухе», т. е. как бы приглашавшей князя в путь. Затем же произошло еще одно знаменательное событие. Уже близ Владимира кони, везшие повозку с иконой, вдруг остановились, и никакая сила не смогла больше сдвинуть их с места. Князю Андрею пришлось заночевать в поле. Во сне ему явилась Пресвятая Богородица, повелевшая основать на месте видения церковь, а икону отвезти во Владимир. Позднее Андрей выстроил на том месте не только храм, но и город, получивший название Боголюбов.
227
Иоанн (Снычев), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа. Очерки становления Святой Руси. // Москва. 1993. № 8. Стр. 129.
Стремясь вновь собрать вместе всю Русь — и южную, и северную, — Андрей Боголюбский в 1169 году с ростовским и суздальским ополчением отправил к Киеву своего сына Мстислава Андреевича, который 8 марта 1169 года взял город «копьем» (приступом). Затем войска были немедленно отправлены к Новгороду Великому. И хотя там княжеские дружины потерпели поражение, но, невзирая на собственную победу, новгородцы заключили мир с Андреем и вскоре же взяли к себе присланного им князя [228] .
228
Новгородская первая летопись. М., 1950. Стр. 33, 222.
Да, Андрей пытался действовать по примеру своего великого деда — Владимира Мономаха. Но, как отмечает историк, «в условиях нараставшей раздробленности усилия владимирского князя были обречены на неудачу» [229] . Даже многим ближним боярам и князьям были ненавистны централизаторские попытки Андрея Боголюбского. Они открыто называли его «самовластцем». Их феодальному гонору претило то, что князь Андрей жаловал, приближал к себе незнатных, «детьцких» (по терминологии летописи) членов младшей дружины, которых именовали еще дворянами (т. е. слугами из княжеской свиты). И наконец, в 1174 году закономерно возник заговор. Боярский заговор, в котором участвовали боярин Петр «Кучков зять», боярин Яким Кучкович ключник, Анбал Ясин (иудей) и два десятка других лиц. Кровавое злодеяние свершилось в ночь на 29 июня 1174 года. Ворвавшись в каменный дворец в Боголюбове, заговорщики перебили охрану и проникли в княжескую опочивальню. Князь схватился за меч, но его повалили и зверски зарезали… [230] Смерть Андрея была мученической. Неслучайно, подчеркивает митрополит Иоанн (Снычев), «этот заговор злоумышленников летописец уподобляет совещанию «Иуды с жидами» перед предательством Спасителя» [231] .
229
Скрынников Р.Г. Русь IX–XVII века. СПб., 1999. Стр. 87.
230
ПСРЛ. Т. V. Стр.164–165 гласят: «В лето 6683 (1175) убиен бысть князь великий Андрей Боголюбский. Се же бысть в пятницу на обедни, совет створиша окаяннии и пагубоубийственнии: бе бо у него Яким слуга возлюбленний и Кучкович, и слыша от него, оже брата его ял (взял) и велел казнити, и устремися диаволим наущением, и тече вопия к братии своеи, ко злым советникам окаянним, и поча молвити к себе: «Аще сего казнил днесь, а и нас заутре також казнит». И съвещаша убийство на своего господина и на своего покровителя. И пришедши нощию, они же окаяннии уготовившеся и вземше оружия, и поидоша на своего кормителя и господина князя великого Андрея, яко зверие свирепое; идущи имъ на ночь в субботу, а того дня был праздник святых верховных апостолов Петра и Павла. Свои милостивцы были, а нынеча окаянии убийци Кучковичи; а начальник имъ бысть Петр Кучкович зять, Анбал Ясинъ, ключникъ Яким, иже бе князь его любил, и Офремъ Моизичъ, а всех окаянних убийц 20…» См. также: Новгородская первая летопись. Стр. 34, 223.
231
Иоанн (Снычев). Указ. соч. Стр.130.
После гибели отца власть должна была перейти к сыну, находившемуся в Новгороде. Но ростовские и суздальские бояре решили избавиться и от наследника Боголюбского, сразу пригласив на престол двух его племянников. Однако боярскому сговору воспротивились жители города Владимира. На владимирское княжение они призвали двух младших братьев Андрея — Юрия и Всеволода. Именно последнему из них, вошедшему в Историю как Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1176–1212), и суждено было победить в разбушевавшейся феодальной смуте.
Фактически Всеволод Большое Гнездо был первым владимиро-суздальским государем, принявшим титул Великого князя. Он сумел сломить сопротивление старого боярства и стал распоряжаться делами княжества так же самовластно, как ранее Андрей Боголюбский. Многие его враги или погибли, или были лишены вотчин. Всеволод сурово карал предателей общерусского единства. Когда, например, рязанские князья привели половцев и разграбили Владимир, Всеволод разгромил их, а плененного князя Глеба заточил в тюрьму, где тот и скончался. Рязанские князья были надолго приведены в повиновение. Но после кончины Всеволода Юрьевича в 1212 году ни одному из его сыновей (а их было трое — Константин, Юрий и Ярослав), увы, опять недостало ни мудрости, ни выдержки, чтобы продолжить дело объединения страны. Между братьями вновь начались ссоры и распри…