Великий царь
Шрифт:
А оно должно было быть, – по всем наблюдениям капитана, шторм начался, когда они уже миновали по правому борту Навпакт – крайний город Локриды-Озольской. В этом месте берег Пелопоннеса подступал ближе всего, образуя самое узкое место, пролив, где можно было увидеть оба берега одновременно. Но это в хорошую погоду.
– А что будет дальше по правому берегу? – крикнул Тарас, стараясь заглушить вой ветра, когда они с капитаном в очередной раз выглядывали наружу, держась за край трюмного люка.
– Дальше начнутся пустынные земли Этолии. В них заканчивается горный хребет, что тянется через всю Грецию, – прокричал в ответ капитан, отплевываясь от соленой воды, залетавшей в рот во время разговора, –
– Нет, – мотнул головой Тарас, – нам нельзя в открытое море.
Капитан странно посмотрел на Тараса и пожал плечами, мол, на все воля богов, а нам остается лишь ждать их решения. Боги, однако, не покинули спартанцев. Спустя несколько часов, когда день начал гаснуть, ветер пошел на спад. Волны умерили свою силу и капитан, выбравшись на палубу, вдруг закричал так, что его услышали даже на корме.
– Берег! Я вижу берег!
Тарас вылез вслед за ним и, посмотрев в указанном направлении, разглядел в сумерках плоские скалы и несколько мелких островков перед ними. Шторм стихал, и они, судя по всему, были еще не в открытом море.
– Надо пристать на ночевку, – решил Тарас, к всеобщему удовольствию, – и выяснить, где мы находимся. Может быть, нас не так далеко снесло.
Когда слегка потрепанный корабль, лишившись части бортовых ограждений и давший течь в нескольких местах, уже приближался к неизвестному побережью, Тарас с удивлением заметил огни, которые зажглись, едва стало темнеть. Это были костры, которые высветили борт триеры, вытащенной на берег, и вооруженных людей, находившихся рядом с ней.
– Моряки! – радостно заметил капитан, вглядываясь в линию побережья сквозь быстро темнеющий воздух. – Сейчас мы причалим рядом и все разузнаем.
– Погоди, – остановил его Тарас, у которого шевельнулось нехорошее предчувствие, – бери правее. Будем приставать дальше, на пустынном берегу.
Капитан удивился, но приказ выполнил. Спустя почти час в полном мраке корабль, наконец, уткнулся носом в пологий берег. Маневр прошел без повреждений, они успешно миновали все подводные скалы, несмотря на почти полное отсутствие видимости.
– Костров не разводить, – приказал Тарас, первым спрыгнувший на твердую землю, чем еще больше удивил капитана, – всем ждать на корабле нашего возвращения. Никомед, Мегаклид, Этокл, Бриант и остальные, за мной. Приготовить гастрафеты.
Глаза спартанцев и периеков, привыкшие к ночным походам, быстро стали различать в темноте прибрежные скалы и холмы, меж которых они пробиралась в кромешной тьме до тех пор, пока не увидели вновь огни и неизвестный корабль. Не поднимая шума, «спецназовцы» по сигналу Тараса залегли за холмами и обратились в слух, взяв гастрафеты на изготовку. Сам же их командир долгое время вглядывался в вооруженных людей, бродивших вдоль корабля с таким видом, словно они кого-то поджидали, и признал в них афинских моряков. Успел понаблюдать их достаточно в ставке Эвривиада и Фемистокла, чтобы отличать от других греков по виду и манере держаться.
Казалось, все было в порядке. Можно выходить из укрытия и просить о помощи. Но что-то удержало Тараса в последнюю минуту. И тут из глубины материка послышался конский топот. Не прошло и пяти минут, как в отблесках костра показались заигравшие золотом доспехи и черные балахоны многочисленных всадников, которые Тарас ни с чем не мог спутать даже ночью.
– Персы, – пробормотал он, сжимая копье и готовый броситься вперед. Он решил, что сейчас вспыхнет жестокая схватка.
Но ожидаемой драки не произошло. Вместо этого несколько персидских всадников, на глазах изумленного
– Вот это да, – только и сказал он, глядя на происходящее, – да здесь затевается нечто, о чем нам следует знать.
И повернувшись к своим бойцам, приказал:
– Никому не двигаться. Лежим и наблюдаем.
Глава седьмая
Милость спартанцев
Некоторое время капитан афинян беседовал с персами, как с добрыми друзьями, причем, судя по обрывкам фраз, которые ветер доносил до слуха спартанцев, говорили они не по-гречески. Охранники афинян удалились от костра на приличное расстояние, явно давая прибывшим персам и своему командиру обсудить все, для чего они встретились на этом побережье. В ту сторону, где укрылся отряд «наблюдателей», к счастью, афиняне не ходили, уверенные в том, что на этом пустынном побережье, да еще после шторма, нет никого кроме них.
«Где же я тебя видел?» – напрягал память Тарас, разглядывая афинского триерарха, затянутого в кожаный панцирь грека, лет пятидесяти. Он сидел вполоборота к Тарасу, и тот мог разглядеть в отсветах пламени лишь бороду и глубоко сидевшие глаза под кустистыми бровями. Но движения и манера держаться не оставляли сомнений, с этим человеком он уже виделся.
Тайная встреча с персами закончилась довольно быстро. Всадник и его спутники, явно довольные переговорами, громко рассмеявшись напоследок, поднялись. Главный перс – высокий широкоплечий воин в богатых доспехах, – быстро сунул в руки триерарху что-то похожее на кожаный мешочек. Затем персы вскочили на коней и растворились в ночи, словно их и не было.
«Значит, так вы стоите за дело Греции, – усмехнулся Тарас, когда затих стук копыт персидских коней, – интересно, о чем вы тут договорились? Надо бы потолковать с этим триерархом, не дает мне его рожа покоя».
Афиняне между тем вновь собрались вместе. Триерах отдал им какие-то приказания, и они стали готовиться к ночлегу. Часть бойцов взобралась по сходням на корабль, устраиваясь на палубе, а другая осталась у костров. Тарас, скользнув взглядом по холмам, погруженным во мрак, лихорадочно размышлял, что делать. Его так и подмывало устроить налет на афинский корабль, чтобы захватить капитана. Но афинян было слишком много, а если дело всплывет, то они легко отведут от себя все обвинения в предательстве – персов-то нет. Значит, и не было. Это Гисандр первым напал на них. А вот отношения со Спартой это усложнит сразу. Сейчас же, когда идет война и важна любая помощь, даже заклятых соперников до этого доводить не стоило.
«Впрочем, решать, дело царей, – думал Тарас, глядя, как афинские гоплиты пьют вино и хохочут, – а наше дело ему информацию поставлять. Вот если бы захватить одного их этих персов или даже нескольких, тогда бы им не отвертеться. Да и с капитаном этим надо потолковать, выяснить, кто послал. Только вот как?»
И тут боги сжалились над Гисандром. Триерарх, что-то крикнув своим бойцам, отошел от костра, направляясь прямиком к холмам, за которыми прятались спартанцы. Не дойдя до них метров десять, он остановился у небольшого камня, оглянулся назад, словно проверяя, не идет ли кто за ним, и вдруг исчез. Несколько секунд Тарас вглядывался и вслушивался, думая услышать, как капитан триеры справляет нужду, но вскоре до него донеслись какие-то странные скрежещущие звуки. Оставив щит, Тарас осторожно вылез из укрытия и, неслышно подобравшись поближе, увидел, как грек, согнувшись в три погибели, что-то зарывал под валун, явно желая скрыть это от своих соплеменников.