Великий Дракон Т-34
Шрифт:
В центральном зале танкисты увидели знакомые очертания алтаря. Повинуясь единому импульсу, все достали жетоны. Рубиновые ромбы на коммуникаторах осветили руки, как огоньки сигарет освещают в сумерках ладони курильщиков.
– Вот и перекресток. Осталось встретить гостей.
Стараясь не задеть стен и изумительных колонн, Иван загнал в храм тридцатьчетверку и развернул стволом к воротам. Неринг остался в танке слушать эфир, Марис был отправлен в караул. Поднявшись по витой каменной лестнице на длинный балкон, идущий под самой крышей от стены до стены, он залег у центрального овального окна, наблюдая за контрастно освещенной
– До наступления темноты нужно обезопасить ворота. Даже если отряд Вюста придет сюда до заката, они будут ждать до утра. Разведку, правда, могут послать и ночью, с них станется.
– Да нет, Степаныч, немец воюет по расписанию, на сытый желудок, хорошо отдохнувши.
– Немец немцу рознь, Ваня. Возьми нашего – всегда готов! Давай, установи гранаты, да осторожно. Шнуры подавай в окно по одному, я приму.
Совместными усилиями шнуры, привязанные к кольцам гранат, были заведены внутрь храма, натянуты и закреплены. Оставалось дернуть за пучок, и через четыре секунды площадка перед храмом будет прошита осколками. Связки гранат были подвешены ловким Сувориным в высоких нишах по обе стороны ворот.
В девятнадцать ноль-ноль в наушниках Виктор услышал голоса. Через несколько секунд все, за исключением Ивана, сменившего Мариса, сидели в танке, подключившись к бортовой связи.
– …Проблема, господин Один! Мои маги теперь тоже в один голос твердят про врагов, следующих за нами по пятам. Амулеты магов активированы и подтверждают, что мы идем правильным курсом. Похоже, «Трон»-два в десяти километрах, там гора, азимут вершины – триста сорок два градуса.
– Превосходно, Тор, мой азимут вершины – двести семьдесят восемь с половиной. Мои маги тоже показывают на гору. Продолжайте движение и остановитесь в километре от подножия, иначе гора может перекрыть нам связь. Если после восхода солнца не удастся установить радиосвязь, пойдем навстречу друг другу, держа километровое удаление от горы. Тот, кто обнаружит «Трон Кримхильды»-два, остановится и будет ждать. Как поняли?
– Слушаюсь, господин Один!
– Конец связи.
Ковалев и Неринг выбрались из танка. Неринг достал планшет, компас и начал делать пометки на карте, присев на серую овальную плиту у входа. Александр смотрел на эту плиту, она ему что-то напоминала. А, странный обелиск у выхода из вчерашнего ущелья!
– Александр, смотри, они сейчас примерно в десяти километрах друг от друга, а во время ночлега их будет разделять… сейчас: около трех километров. Самое интересное, что группа Тора выходит прямо на нас, а господин Вюст остановится левее, примерно там. Что же, остается ждать и думать. Утром у нас будет шанс атаковать их по очереди. Мы не знаем, сколько их, но они идут пешком.
Ковалев с уважением посмотрел на Неринга. Конечно, он и сам смог бы рассчитать все это, но Неринг рисовал кроки и наносил градусы с видимым удовольствием.
– Что же, план действий разработаем после ужина. Пойду сменю Ивана, а ты слушай эфир. Да, кстати, я такую же плиту видел, когда мы из ущелья выехали. Она стояла примерно вот так, на восток. – Капитан показал ладонью положение плиты.
Неринг посмотрел на плиту, затем прошелся вдоль стены храма.
– Саша, посмотри, вот подходящая лунка, – майор присел возле стены, и Александр видел только его спину, белобрысый затылок и тонкий розовый шрам на шее.
Действительно, углубление точно соответствовало овальному торцу плиты. Александр поплевал на руки и взялся за плиту. Вдвоем они легко подтащили плиту к углублению и поставили ее вертикально. Получилось что-то вроде каменного трюмо. В пустом проеме ворот раздался звук, как будто по булыжной мостовой покатилось каменное колесо. Сверху, из-под свода круто выгнутой арки, опустилась толстая плита и наглухо закрыла ворота. Стена за каменным трюмо раздвинулась, обнажив проем, достаточный для того, чтобы туда вошел один человек. Неринг захлопал глазами. Ковалев подскочил к каменному обелиску и приподнял, обхватив его обеими руками. С тем же каменным звуком произошло обратное перемещение плит в воротах и в стене.
Из открытых ворот выскочил перепуганный Марис с автоматом наперевес.
– Все в порядке, Марис, мы нашли рычаг, будем спать при закрытых воротах. Возвращайся в храм. – Неринг махнул Ковалеву, убедившись, что Марис ушел с линии ворот. – Опускай!
Ворота послушно закрылись. Офицеры вошли в открытый лаз, сделали несколько шагов в прямоугольном коридоре и очутились в первом зале. Перед ними в густом полумраке – открытые ворота давали достаточно света, а теперь были непроницаемы, – стоял Марис на фоне могучего силуэта тридцатьчетверки.
После ужина все поднялись на балкон. Вечерняя степь выглядела холодной и пустой. Далеко справа, на юге, исчезал последний лоскут яркой зелени.
– Вот и гости, – Неринг оторвался от бинокля и показал рукой налево. – Это господин штандартенфюрер Вюст со своими магами и чародеями. А всего их около пяти десятков! – Неринг присвистнул.
– Сколько, сколько? – Ковалев схватил бинокль и впился взглядом в серую вечернюю степь. – Погоди, они устраиваются на ночлег. Точно, трое в тюрбанах и халатах, три десятка солдат, полтора десятка рабочих с поклажей. Ничего себе группа. Сколько же у Тора?
– Столько же. Тоже три тюрбана, остальные – бойцы, никаких рабочих, – Неринг успел рассмотреть вторую группу, когда она спускалась с холма в небольшую лощину.
Группа Вюста-Одина готовилась к ночлегу с немецкой основательностью. Маги сразу отправились в палатку, вокруг которой тут же возникло оцепление из десятка подтянутых солдат. Униформу рассмотреть было невозможно. Вторая палатка охранялась меньшими силами. Туда периодически забегали по одному или по двое, а затем выбегали и отправлялись по делам. Скорее всего, это была палатка Вюста.
– Ну, что, майор, пойдем слушать. Помех для связи у них нет. Марис, наблюдай за ними. Иван, иди отдыхать, через два часа заступишь.
– Товарищ капитан, разрешите присутствовать? Я тоже послушаю, – Суворин спохватился и добавил: – Обещаю слушать и отдыхать!
В танке было душно. Открыв все люки, танкисты внимательно слушали шорох в наушниках. Первым задремал Иван, за ним – Неринг. Дольше всех держался Ковалев, но и у него перед глазами начали проноситься отрывки близящегося сновидения. Он увидел улицу своей станицы, всю в яблоневом цвету. Мимо весело катил кургузый гусеничный трактор. Машина остановилась, и Ковалев увидел в кабине деда. Он хитро посмотрел на внука, прижал к горлу ларингофон и сказал металлическим голосом: «Тор! Тор! Один вызывает Тора!»