Великий Дракон Т-34
Шрифт:
Когда Суворин резким движением дернул веревки, плененные гуси истошно загоготали и захлопали крыльями. Испуганная стая тяжело и шумно взлетела, подняв тучи брызг и роняя белый пух. Иван бросился к барахтающимся в петлях птицам, на бегу выбирая шнуры. Ловко свернув птицам шеи, Суворин поднял обмякших гусей за лапы и торжествующе повернулся к товарищам, да так и замер. Белый пух кружился над головой сержанта легким снегом.
Экипаж танка был окружен. Вокруг Ковалева, Неринга и Эмсиса стояли почти совсем голые люди в набедренных повязках, вооруженные копьями с широкими и острыми на вид костяными наконечниками. Костяные лезвия были прижаты к шеям танкистов и спинам, исключая
Проворные руки обшарили Неринга, полулежавшего у разобранного пулемета. Кольцо вокруг майора расступилось, копья убрали. Следующим обыскали Ковалева. У него забрали финский нож. Еще два ножа были отобраны у Ивана и у Мариса. Банник, гигантский ерш для чистки ствола, вызвал у голых наибольший интерес.
– Копье! – произнес туземец с морщинистым лицом и редкой курчавой растительностью на голове.
– Плохое копье, нет наконечника, – уважительно добавил мужчина помоложе, с такой же редкой шевелюрой, но без морщин.
– Вождь Аба думает, что пришлые люди не опаснее лягушки Ке, – продолжил морщинистый туземец.
Туземцы угодливо захихикали, вежливо прикрывая рты ладонями.
Неринг бросил быстрый взгляд на Ковалева. Тот едва заметно покачал головой.
Вождь Аба придирчиво осмотрел Суворина с головы до пят.
– Слабый охотник, – изрек Аба, – даже ребенок племени апу побрезгует такой легкой добычей.
Иван побагровел от негодования, но, поймав твердый взгляд Ковалева, опустил голову.
– Нужно отвести их к старику Пу, – продолжил Аба. – Старик Пу бывал даже за краем Великих Болот, он сможет истолковать их знаки и скажет, зачем чужаки пришли к Глазу Неба.
– Не надо нас вести к старику, – Ковалев сделал шаг вперед и приосанился. – Нас позвал Глаз Неба, и мы пришли.
Вождь Аба сначала опешил, затем хрипло засмеялся. Его лицо стало похоже на смятую бумажку.
– Чужаки владеют языком апу! Ну что же, пусть они расскажут нам, зачем и как Глаз Неба позвал их! – по знаку вождя воины апу расступились, открыв танкистам вид на озеро. Белые гуси понемногу успокаивались и садились на воду, отражающую бирюзовое небо.
Неринг вздрогнул от догадки: Глаз Неба – круглое озеро! Виктор медленно поднялся на ноги и подошел к Ковалеву.
– Глаз Неба в меньшей опасности, чем ойк Стур. Давно ли ты видел Стура, вождь Аба?
Вождь вскрикнул и пал ниц. Его примеру последовали остальные апу.
Опытный боксер Неринг понял, что нужно развивать преимущество. Майор отошел на второй план, пошептав Ковалеву на ухо.
– Встань, славный вождь! – Книги про индейцев занимали почетное место в библиотеке Ковалева, и он сразу взял верную ноту. – Встаньте и вы, храбрые охотники!
Общение с вождем и его отрядом закончилось приглашением на ночлег в деревню племени апу. Вождь показал пальцем на густой лес, начинавшийся зеленой бровью вокруг Глаза Неба примерно в полукилометре от гусиного пляжа. Приглашение благосклонно приняли. Туземцы удалились так же тихо, как и пришли.
Марис посмотрел им вслед и взялся за банник.
– Что смотришь? Помогай, охотничэ-эк! – он нарочно говорил с сильным акцентом, и Иван от обиды налился багряным румянцем.
Вдвоем сержанты лихо задвинули банник в ствол и начали нехитрую монотонную процедуру, знакомую каждому артиллеристу.
– Да смотрите у меня, драить так, чтобы я видел свое отражение внутри ствола! – Ковалев поднял с земли финские ножи, оставленные апу, и протянул один из них Нерингу. – Пойдем разделаем гусей, а то протухнут на такой жаре.
Неринг застыл на месте в бессильной попытке понять слова русского капитана. Через два часа, когда танкисты отобедали нежной гусятиной, приготовленной на костре офицерским кухонным нарядом, Виктор негромко спросил Суворина:
– Ваня, а как можно увидеть свое отражение в стволе?
Иван ухмыльнулся и собрался было подшутить над немцем, как вдруг в разговор вступил Ковалев:
– Знаешь, Виктор, еще не такие чудеса бывают. Вот в Свердловске, когда мы танк получали, «Илью Муромца», нас разместили в казарме батальона охраны. И на танцы мы вместе с охраной ходили. Так вот, один из наших, из танкистов, до самого утра в самоволке протанцевал, а утром от коменданта наряд получил. Наряд простой – драить туалет на втором этаже.
Суворин немедленно потерял интерес к беседе и заинтересовался угольками в догорающем костре.
– Так вот, – продолжил педагог Александр Степаныч Ковалев, – заступил он в наряд, танкист этот, а в результате в туалете на первом и третьем этажах стали очереди собираться. На второй этаж никто не ходил. Как думаешь, Виктор, почему?
Виктор пожал плечами и с любопытством посмотрел в сторону Суворина. Суворин фальшиво насвистывал «Прощание славянки».
– А потому, дорогой мой герр майор Неринг, что этот танцор пристроил в унитаз фотографию товарища Ворошилова. Вырезал из газеты и пристроил. Во всяком случае, товарищам этого умника пришлось истратить весь сухой паек и все свои запасы спирта. Это, дорогой товарищ майор вермахта, чтобы доказать дознавателям, что газету занесло в сортир сквозняком в окно, открытое по причине летней жары. Окна в туалетах закрыли мелкой решеткой, тем дело и кончилось. А экипаж получил свой танк, да и отправился на фронт в полном составе. Да, Ваня, так было дело? Ты поправь, если я что забыл, – Ковалев подпустил в голос елейного простодушия, чем донял Суворина окончательно. Суворин пробурчал что-то себе под нос и занялся чисткой котелка.
Неринг укоризненно покачал головой. «Ничего, ему полезно», – почти беззвучно, одними губами ответил Александр.
– А я помню, про начальника нашей юнкерской школы ходили слухи, что он требовал драить медные писсуары в мужской комнате до зеркального блеска, – Виктору было жаль Ивана, и он изо всех сил изображал наивного участника беседы. – Говорили, что он любил смотреть там на свое отражение. Странно, я вот только что подумал: кто посмел бы наблюдать за генералом фон Штумме в туалете? Мы боялись генерала как огня, преподаватели тоже. Интересно, если бы ему приклеили в писсуар портрет Адольфа? Генерал оценил бы шутку.
– Гитлера? – оживился Суворин. – Да так ему и надо, его бы самого окунуть!
– Штумме открыто называл его недоумком и выскочкой. Ефрейтор, мол, с амбициями маршала. А почему не Сталина?
– Чего – Сталина? – не понял Суворин.
– Я говорю: что, портрета Сталина не нашлось, там, в Свердловске?
Иван вскочил как ужаленный. Губы его тряслись.
– Да ты, фриц, да я тебя за это, да как ты…
Ковалев подошел к Ивану и мягко нажал на его плечо, заставляя сесть.
– Ваня, успокойся… – И, уже обращаясь к Нерингу, невесело улыбнулся. – На Сталина у нас бы спирта не хватило. Это уж, как говорится, к гадалке не ходи.