Великий Эллипс
Шрифт:
— Лорд Гар Феннагар, лорд и леди Рион Вассарион, лорд Ресс Дреннересс и еще несколько известных царедворцев, все мы собрались на герцогском пароме посмотреть регату в лагуне Парниса и ждали прибытия его светлости, когда один из этих прислуживающих дураков — кажется, это был Феннагар — умудрился свалиться за борт. Он плюхнулся в воду и поднял такой фонтан брызг, что насквозь вымочил платье леди Вассарион. Совершенно естественно, ее милость завизжала: «Ах ты, неповоротливый злодей, больше твоя нога не ступит на этот паром, запрещаю даже пробовать!» И когда этот неуклюжий болван, пропустив ее угрозы мимо ушей, положил руки на край парома и попытался выбраться из воды, ее милость сорвала с ноги туфлю и этим подсобным орудием начала
Эта история неуклюже доползла до своего финала. За ней последовали следующие, с другими именами и другими титулами. Он хочет произвести на нее впечатление этой галереей знати? Если так, то пусть старается. Лизелл вновь опустила глаза и мысли в свободный полет. Гирайз уже что-то обсуждал с доктором Финеска. Фестинетти продолжали оглушать всех. Грандлендлорд Сторнзоф монополизировал внимание Каслера Сторнзофа. Еда оказалась безвкусной. В кают-компании было не продохнуть. Бав Чарный тупо напивался. Даже «Тень Вампира» может иметь счастливый финал, в то время как у Великого Эллипса, похоже, мало шансов на удачное завершение, пока не найдется кто-нибудь, кто остановит чудесную самодвижущуюся коляску Шетт Уразоул…
— Искусство Познания оправдывает сторонников прежнего уклада… — настойчивый голос Поба Джила Лиджилла вернул ее к реальности. — Но концентрированная сила Познания во все времена была достоянием древнего и аристократического рода Уате Базеф…
Чей род? Чье имя он сейчас назвал?
— Познание? — как эхо повторила Лизелл.
— Это лантийская традиционная форма магии, — ответил Джил Лиджилл. Лицо его покраснело от переполнившей его национальной гордости, так что еще ярче заблистали в его ушах жемчуга. — В былые времена, когда город-государство Ланти Ума процветал, военная мощь правящих герцогов усиливалась Познанием живших на его территории просвещенных, магия которых уничтожала всех врагов. Говорят даже, что с помощью магической силы Просвещенных возводились первые острова-города Ланти и Юма. Способность проникать в суть бытия, которую простой народ назвал волшебством, всегда была особенностью отдельных лантийских умов, и развитие этой способности дает поразительные результаты. Мисс Дивер, вы, наверное, слышали о Выборе Ланти Умы?
— Кажется, да. — Лизелл нахмурила брови, роясь в памяти. — Какое-то древнее тайное общество. Мистиков, верно?
— Ни в коем случае, моя дорогая леди. Самая настоящая организация избранных, сосредоточившая в своих руках огромную политическую власть. В нее входили самые выдающиеся из просвещенных. Право на вступление в организацию давало страстное стремление заявителя к наивысшей чести. Выбор существует до сих пор, хотя в данный момент он функционирует скорее формально. Деятельность Познания в наше время значительно ослабла, и сила магии наших дней не может сравниться с влиянием Познания прошлых лет. Оно не только дожило до наших дней, но и служит, хоть и в усеченной форме, э-э… для того чтобы приводить в замешательство чужаков. — Взгляд Джила Лиджилла на долю секунды скользнул в сторону родственника Сторнзофа и вернулся назад. Лизелл едва заметно кивнула головой:
— Люрайская молния? — спросила она.
Он склонил голову, от чего ее брови удивленно поползли вверх. Все газеты за пределами Империи оповещали о сопротивлении завоеванной Ланти Умы своим грейслендским повелителям. Исторически независимый город-государство неохотно покорялся чужеземцам, а некоторые из граждан и вовсе не подчинялись. Случаи лантийского открытого неповиновения учащались, делались более яркими и заслуживали уважения. Дерзкие акты саботажа, не совсем спонтанные волнения, провокационные публикации в прессе, смертельно опасные ночные нападения на грейслендских офицеров, на оружейные и амуниционные склады — об этих событиях трезвонили все газеты мира. Однако лишь некоторые из наиболее скандальных изданий отважились увидеть мистическую подоплеку в лантийском сопротивлении.
Образованные люди презирают эту плебейскую прессу, которая заходит слишком далеко за пределы здравого смысла, но наиболее яркие происшествия просто требуют мистического объяснения. Таким, например, было одно из недавних происшествий, когда настоящий шквал огня, продолжительный и интенсивный, обрушился с ясного неба средь бела дня и сорвал грейслендскую церемонию вручения наград, проходившую на барже в знаменитом Люрайском канале. Официально никому обвинения не предъявили, однако…
— Познание иногда разрешает своим специалистам вызывать разрушительные атмосферные явления, — чуть слышно сообщил ей Джил Лиджилл. — Такими способностями, как правило, обладают представители самой знатной крови, старейших лантийских фамилий. Поэтому есть смысл предположить, что наши анонимные герои сопротивления могут быть в числе моих ближайших друзей или компаньонов…
— Будем молиться, чтобы они оставались анонимными, по крайней мере сейчас, — ответила Лизелл так тихо, что только ее сосед мог разобрать слова. Она чувствовала на себе настороженный взгляд с противоположной стороны стола, откуда поблескивал монокль грандлендлорда Торвида Сторнзофа. Его внимание опасно переместилось в их сторону. Поб Джил Лиджилл тут же замолчал, так как он мало выигрывал от обсуждения перед грейслендской аудиторией своей возможной связи с героями лантийского сопротивления. Лизелл тем временем спокойно и довольно громко продолжила:
— Вы правы, господин Джил Лиджилл, самодвижущаяся коляска, управляемая заркой, несомненно, произведет настоящий фурор в Ланти Уме. Как вы думаете, она уже добралась туда?
Она озвучила мысль, волнующую всех, и мгновенно стала центром внимания.
— Шетт Уразоул на борту «Рельского наемника», который согласно расписанию прибывает в Ланти Уму завтра утром, в 7:15, — тут же отозвался Гирайз в'Ализанте, как всегда, прекрасно обо всем осведомленный.
— Мы — мы — будем… трудно — трудно реально достать — догнать ее, — натужно подбирал слова Фаун Гай-Фрин; от напряжения лицо его покраснело.
— Необычное средство передвижение госпожи Уразоул дает ей несправедливое преимущество, — обиженно вставил Бав Чарный. — Я считаю, что она нарушает правила. Ее надо дисквалифицировать и исключить из гонок. На худой конец, исключить ее коляску.
— Никакие правила она не нарушает, — возразил Меск Заван на своем плачевном вонарском. — На маршруте Великого Эллипса все способы и средства хороши.
— Это нечестно, — настаивал Бав Чарный, насупив свои густые черные брови. — Больше ни у кого нет такой коляски. Это похоже на использование сверхъестественных возможностей, очень похоже. Это нечестно и неспортивно — прибегать к сверхъестественным средствам.
— Транспортное средство мадам Уразоул весьма необычное, — заметил Каслер Сторнзоф, — но я не думаю, что его можно квалифицировать как сверхъестественное.
— Неужели? Разве вы эксперт по сверхъестественным явлениям, господин главнокомандующий? — с оттенком ехидной вежливости осведомился Гирайз в'Ализанте.
— Совсем не эксперт, — абсолютно миролюбиво ответил Каслер. — Но в детстве я научился определять существенную концентрацию контролируемой энергии, которая вызывает дестабилизацию естественных процессов. Эту концентрацию повсеместно и неверно трактуют как аномальные явления. Такого рода знания включены в традиционную программу обучения в Грейсленде, и я пользуюсь этими знаниями до сих пор. Я внимательно рассмотрел коляску мадам Уразоул в Тольце и не почувствовал в ее создании никакого вмешательства «сверхъестественных» сил. Ее изобретение примечательно, но в основе своей оно — продукт технических знаний.