Великий фетиш
Шрифт:
— Я не выдумывал, — настаивал Гринниг.
— Хорошо, тогда покажи, как ты это сделал.
— Ладно, умник, я тебе покажу. Дай книгу, — Гринниг выудил огрызок карандаша, посмотрел на диаграммы и медленно нарисовал несколько сложных линий на бетонном полу гаража. Он вытащил свечу, не длиннее большого пальца руки, зажёг её и поставил на пол. Затем он пробормотал длинный ряд звуков, которые напомнили Бакминстеру журчание ручья; монолог прерывался время от времени, когда Гринниг рисовал в воздухе карандашом невидимые фигуры.
Гринниг
— Хорошо, мистер Бакминстер, теперь смотрите сюда, Фома неверующий!
Над одной из диаграмм, примерно в десяти футах от мужчин, что-то быстро материализовывалось. Сначала появился дым и запах двуокиси серы, затем тускло-красный свет, потом превратившийся в оранжевый. Потом они оказались лицом к лицу с чем-то, напоминавшим нагую, железную, раскалённую добела статую прекрасно сложенного мужчины. Жар, исходивший от видения, ударил по ним, словно жар из открытой печи, и они начали потеть.
Огненный мужчина осмотрел Бакминстера и Гриннига. Когда он заговорил, у него оказался глубокий, грубый голос с сильным акцентом:
— Где… моё… второе… существо?
— Я не понимаю, о чём вы говорите, — сказал Гринниг, его бледная кожа стала ещё белее.
— Пожалуйста, мистер, уходите, — добавил Бакминстер. — Всё это ошибка!
— Ха! — заскрежетал незнакомец. — Ошибка. Ошибка. Но в вашем деле ошибок быть не должно. Где моя саламандра?
Гринниг сглотнул и прохрипел:
— Вы имеете в виду ту огненную штуку? Она в большом доме позади вас.
Гость повернул свою массивную голову и пронзительно свистнул. Почти мгновенно появился шар из дрожащего оранжевого пламени, размером с бейсбольный мяч; шар заплясал вверх-вниз перед своим хозяином и, наконец, уютно устроился у него подмышкой.
Пылающая голова немного поднялась, и мужчины скорее почувствовали по увеличению температуры, чем увидели устремлённый на них взгляд:
— А теперь, — сказал огненный мужчина, — говорите, почему вы нарушили Договор?
— Какой договор? — спросил Гринниг.
— Ты не знаешь? Ха! — видение вытянул руку, чтобы коснуться ей деревянной стены гаража. В тот же миг от места, которого коснулась рука, повалил дым.
— Эй! — завизжал Бакминстер.
Огненный мужчина убрал руку с легкой, зловещей улыбкой, оставив на дереве обугленный след в форме пятерни.
— Что, теперь знаете? — спросил он.
— Н-не много, — задрожал огромный Гринниг. — Я просто получил эту маленькую книжицу из Института Домашнего Обучения Меркьюри и захотел испытать её. Поэтому немного поколдовал. Пожалуйста, дружище, скажи, кто ты, и когда ты нас отпустишь отсюда? Здесь чертовски жарко!
Существо улыбнулось ещё шире:
— Ты даже не знаешь моего настоящего имени? Ты не можешь меня контролировать?
—
— Ха! Редкая удача, в самом деле, что Договор нарушила парочка таких безмозглых растяп, как вы! Вот что я вам скажу: я из расы салдинов, которых надоедливый Парацельс по невежеству называл Роламандрами; одно маленькое существо из огненного мира, даже такое маленькое, как саламандра — самый опасный зверь в мире. Когда мой питомец исчез, я ожидал каких-нибудь глупых действий в вашем мире и ждал следующего открытия двери — вот и дождался. Ха! Теперь огонь вступит в свои права!
— Что это значит? — пискнул Бакминстер.
— Я вам покажу, что это значит! Дайте мне книгу!
Гринниг протянул обучающий буклет и отдёрнул руку назад, когда раскалённая рука потянулась за томом, тотчас сгоревшим в огне.
— Потушите его! — закричал огненный мужчина. — Я должен был вспомнить о непрочности вашей бумаги. Где мне достать такую же книгу?
— Не знаю, — лепетал Бакминстер. — Если только не поехать прямо в Петерсон.
— Куда?
— Петерсон, Нью-Джерси, там находится головной офис. У них есть полный курс.
— Тогда вперёд. Погодите! Я не могу выйти наружу без одежды, не привлекая всеобщего внимания.
— И в одежде не получится, — пробормотал Бакминстер. — Вы привлечёте внимание всего мира.
— Тогда, дай мне свою одежду.
— Эй! — пронзительно закричал продавец. — Она будет тебе мала, и всё равно сгорит, если ты её наденешь!
— Действительно, — проворчал салдин. — Придумал! В вашем мире существует материя, известная до Договора как кожа саламандры, которая, по правде сказать, всего лишь ткань, сотканная из нитей некого волокнистого камня. Немедленно принесите мне костюм из неё!
— Он имеет в виду асбест, — пояснил Гринниг.
— Да, но как…
— Достаньте! — прогремел Салдин. — Или я нашлю на вас моего питомца!
Он выдернул саламандру из подмышки и шепнул ей что-то. Она промелькнула рядом с мужчинами и угрожающе зависла над ними. Они ощущали её жар даже в такой накалённой атмосфере.
Создание добавило:
— Но только один из вас; тот, что поменьше. Второй останется как заложник, и в случае тревоги или опасности, я сделаю вот что! — Он дьявольски ухмыльнулся, и выкрутил воображаемое полотенце своими огромными огненными руками.
— Хорошо, — сдался Бакминстер. — Есть деньги, Карл?
Гринниг молча протянул свой бумажник. Огненный мужчина стоял в стороне, пока Бакминстер, вздрагивая от палящего излучения, выбегал из гаража. Салдин позвал саламандру к себе и встал в дверном проёме в позе статуи, скрестив руки на могучей груди и расставив ноги.
Карл Гринниг, увидев, что единственный выход заблокирован, тяжело опустился на бетонный пол. За время ожидания он снова обрёл некоторую уверенность в себе. Хоть он и не ощущал себя прежним Опасным Датчанином, но был слишком большим и крепким, чтобы долго бояться.