Великий фетиш
Шрифт:
— Может быть. Но, что касается меня, я не стану в этом разбираться. Я художник, а не комитет по психическим исследованиям. Так как насчет выпивки?
На следующий вечер Беннет понял, что может ходить почти нормально. Паулин позвонила ему:
— Алан, тебя всё ещё интересует восточная мудрость?
— Нет! Ну, может быть, немного, но не до такой степени, чтобы завязывать себя в узлы. А что, Полли?
— Думаю, я нашла того, кто не будет завязывать тебя в узел.
— Нашла кого? Ещё одного йога?
—
Беннет захотел.
Шри Рамануджа Бамх жил на востоке Пятьдесят девятой улице всего в нескольких кварталах от Шри Мотилала Булоджны. Сам Шри Рамануджа Бамх оказался персонажем более ярким, чем йог — высокий, могучего телосложения, с длинной, серой бородой и густыми бровями. Его аудитория была того же сорта, какую Беннет увидел у Булоджны в первый раз, только обширнее.
Беннет опоздал, как обычно. Он пришёл, когда Бамх говорил:
— …поэтому личность — это не общность неуклонно растущего и меняющегося психического опыта. Личность во сне без сновидений не может удовлетворить наши нужды, так как она пуста и является простой абстракцией. Истинная личность — это всеобщее сознание, существующее внутри и для себя. Три состояния души — бодрствование, мечтание и сон — входят в четвёртое — турию — интуитивное сознание, где нет знаний об объектах внутренних или внешних. Оно неизменяемо и подлинно и находится в середине всех изменений…
Беннет не понял этого, но его художественному чувству была близка прекрасная картина, которую представлял Шри Рамануджа со своим тюрбаном, бородой и движущимися руками.
— … что приводит нас к доктрине Майа о мировой иллюзии. Каждый объект стремится перейти от себя к чему-то другому. Категории времени, пространства и разума, которые ограничивают опыт, сами себе противоречат. Наше знание мира несовместимо….
— Надо поинтересоваться, может ли он мне позировать, — думал Беннет. — Как раз нужен раджа для рекламы новой хлебной водки…
После того, как занятие закончилось, Беннет сказал своей подруге:
— Боюсь, я не всё понял.
— Как и я, — ответила Паулин. — Но какой он колоритный! Думаю, я буду ходить на все оставшиеся в курсе лекции; они не так уж дороги.
Она ходила, и Беннет, чьи подружки вышли замуж или разъехались пару лет назад, тоже ходил. К третьей лекции он начал беспокоиться.
Когда аудитория начала расходиться после лекции и обычная группа стала забрасывать Шри Рамануджа вопросами о нравственных загадках или ложной учености, Беннет громко сказал Паулин:
— Полли, всё, что я слышу, это слова, слова, и ничего больше. Не думаешь ли ты, что мы могли бы получить
Паулин стало неловко. Прежде чем она ответила, Шри Рамануджа Бамх уже стоял рядом с ними:
— Друзья мои! — искренне сказал он. — Мой духовный взор был обращён на вас какое-то время, — затем, более громким голосом. — Не хотите ли вы присоединиться к нашему Внутреннему Кругу?
— Такой есть? — спросил Беннет.
— Да, несомненно. Нельзя раскрыть древнюю мудрость таким незрелым детским умам, как эти, без подготовки.
Беннет поинтересовался:
— Означает ли это, что необходимо отказаться от материальных удовольствий?
— Нет, нет, никакого глупого аскетизма. Мы просто проникаем в реальность, которая лежит в основе мировой иллюзии. Пойдёмте, я попрошу за вас.
Они пошли.
Во Внутреннем Круге состояло ещё трое. Все, к удивлению Беннета, оказались хорошенькими девушками.
Комната была тёмной, с высоким потолком. В дальнем конце комнаты стояла маленькая статуя со множеством рук, подсвеченная красным.
Шри Рамануджа переоделся в длинную мантию. Он торжественно изрёк:
— Сегодня, в пять тысяч сорок третий год Кали-юги, мы собрались во имя Ардха-нарисса, чтобы изобразить единство Майа, или космической иллюзии, с Пракрити, или пластичным веществом, и таким образом проникнуть к начальному источнику земных вещей.
Далее последовали несколько метафизических изречений, которых Беннет совсем не понял. Он почувствовал какое-то смутное беспокойство.
Бамх продолжал:
— Первая мантра, или слово силы, которое мы сегодня должны выучить, это…
В конце этого предложения Бамх округлил губы, так же, как мы, когда говорим «о», но не раздалось ни звука.
— Прошу прощения? — сказал Беннет.
Бамх улыбнулся:
— Я забыл, что вы немного отстаёте от остальных. Знайте, что мантры, которые глупые йоги неправильно употребляют в качестве гипнотического средства, в реальности являются идеальными неслышными звуками, составляющими один из аспектов Вселенной. Если их записать, то они образуют вселенскую терминологию. Вы говорите по-французски?
— Ээээ… немного, — взволнованно ответил Беннет.
— Тогда вы поймёте, что эта мантра, если бы она звучала, произносилась бы как звук «о» во французском слове «бон». Это одна из самых мощных мантр, представляющая тройное устройство космоса. Составные части «а, «оо» и «мм» представляют, соответственно, Абсолют, Относительное и отношения между ними. Теперь скажем…
— … — промычал Беннет.
Шри Рамануджа улыбнулся:
— Немного тренировки, и получится отлично. Это защитные мантры; только продвинутым ученикам я открываю наступательные мантры. Следующее слово силы — это…