Великий герцог Мекленбурга
Шрифт:
– Посечь? Так мы профоса-то [8] с собой не брали, – озадаченно почесал репу Клим.
– Тьфу ты, нашел проблему: раздели селян пополам – и пусть одна половина выдерет другую, потом поменяются. А кто не согласен – в Новгород, в разбойный приказ, пусть с ними Одоевский разбирается. Да побыстрее, возвращаться надо, не ровен час, дожди зарядят, будем по грязи телепаться.
Едва я со своим отрядом вернулся в Новгород, мне сообщили, что встречи со мной ждет Делагарди. Пришлось сразу же переодеваться. В рейдах, чтобы выглядеть купцом, я одевался в местное платье. Но вот зипун, косоворотка и порты уступили место камзолу и бархатным кюлотам на французский манер. Теперь великий герцог готов принять своего непосредственного руководителя. Именно так: Делагарди – мой номинальный начальник. Впрочем, он прекрасно понимает,
8
Профос – должность армейского палача.
– Заходите, друг мой! – радушно пригласил я генерала. – Мой дом – ваш дом, я всегда рад вас видеть.
– Почтительно приветствую ваше королевское высочество! – склонился Делагарди.
– Ах, оставьте эти несносные церемонии! Какие новости?
– Я, собственно, поэтому и прибыл к вам с визитом. Пришло послание от короля, и вот еще.
С этими словами генерал подал мне довольно увесистый свиток. Посмотрел на печать – ого, любезная моя Катерина Карловна прислала письмо пропадающему на войне муженьку.
– Что пишет король?
– Читайте сами, – ответил генерал и подал еще один свиток.
Эх, как же мне не хватает малыша Мэнни! Продираюсь глазами сквозь вязь готических букв. Ага. Король доволен и выражает нам свое благоволение. И вас тем же концом и по тому же месту, ваше величество! Ага, мирный договор с датчанами почти подписан, они, правда, хотят контрибуции, но Аксель не уступает. Правильно делает, работа у него такая! А вообще rabano picanto [9] королю Кристиану, а не контрибуцию! Перетопчется кузен, не маленький. Что еще? Ага, не дают Густаву Адольфу покоя Сигтунские ворота. Вот сними их и положи ему на тарелочку!
9
хрен (лат.).
– Что вы об этом думаете? – спросил Делагарди.
– Что тут скажешь, если вы хотите вызвать бунт, то лучше повода не придумаешь, – недолго думая ответил я.
– Я тоже так думаю, но что ответить королю?
– Да так и ответьте: не время, мол. Вот еще немного, все успокоится, а там, глядишь, король вызовет вас ко двору – и это станет заботой вашего преемника, а не вашей.
– Вы полагаете, меня отзовут? – заинтересованно спросил генерал.
– Ну, когда это точно случится, я вам сказать не могу, но его величество собирается реформировать армию, а вы, по его словам, лучший шведский военачальник. Так что вам и карты в руки.
– Карты? – озадаченно переспросил Якоб.
Тьфу ты черт! К картам европейцы еще не пристрастились, по крайней мере шведы. А вот у англичан, говорят, при дворе картами не брезгают даже дамы. Впрочем, генерал, кажется, понял мою мысль.
– Ваше королевское высочество, все хочу у вас спросить, – перевел Делагарди разговор в другую плоскость.
– Спрашивайте, друг мой, сделайте одолжение.
– Зачем вам это нужно?
– Что вы имеет в виду? – недоуменно ответил я вопросом на вопрос.
– Вашу охоту на местных разбойников.
– Ах вот вы про что! Ну, на это есть сорок причин. Во-первых, мне скучно!
– Остальных причин можете не называть, – засмеялся Якоб, которому я уже как-то рассказывал байку о Ходже Насреддине. – А если серьезно?
– А я серьезно. Мне действительно нечем заняться. Я с гораздо большим удовольствием проводил бы время со своей молодой супругой. Мы женаты так недавно, что просто не успели надоесть друг другу. Я мог бы заняться своими землями в Германии, да мало ли чем еще. Кроме того, разбойники, и вам это известно не хуже меня, превратились в настоящий бич здешних мест. И то, что шведская власть в моем лице борется с ними, весьма положительно воспринимается местными жителями. Кроме того, разве вы не обратили внимания, что наш любезный князь Одоевский в последнее время сильно занят? Многоуважаемый Иван Никитич по уши завяз в разбойном приказе, занимаясь расследованием и судом татей, которых я ему так регулярно поставляю. Так что времени и сил на то, чтобы втыкать вам палки в колеса, у него просто не остается.
– Пожалуй, вы правы, – хмыкнул генерал. – А что он делает с этими, как вы сказали, да-да, с татями?
– Вопрос интересный, поскольку публичных казней давно не было (я ведь ничего не пропустил?), либо разбойники становятся холопами любезнейшего Ивана Никитича, либо… Либо они просто не пережили следствия. Кнут и дыба доставляют не самые приятные ощущения, знаете ли. Впрочем, я почему-то полагаю первый
– Вы полагаете, у князя мало холопов?
– Я полагаю, что лишних просто не бывает. Я немного изучил местное законодательство и обычаи. Они очень архаичны и вместе с тем интересны. Холопами становятся либо пленные, причем, как вы понимаете, речь о людях низкого звания. Либо же люди по каким-то своим причинам добровольно расстаются со свободой. Пленные остаются в своем звании до смерти человека, пленившего их, а закупы – пока не отработают свой долг. Таким образом, холопов не бывает много, кроме того, правительство обычно крайне негативно относится к закабалению своих подданных. Что, впрочем, вполне понятно: ведь холопы не платят податей. Ну а сейчас, когда твердой, да что там твердой, никакой власти нет, – довольно удобное время, чтобы увеличить число зависимых от тебя людей. А поскольку князь хотя и самый большой начальник, но все же не единственный, идет грызня между дьяками, боярскими детьми и прочими чинами его администрации.
– Вы рассказываете интересные вещи, ваше высочество. Ведь считается, что все московиты в той или иной степени рабы и их государство всячески старается поработить их.
– Кем считается, заезжими путешественниками, которые мало что видели и еще меньше поняли?
– Ну, мне приходилось слушать пастора Глюка, побывавшего в Москве и рассказывавшего о падении нравов среди ее жителей.
– Я тоже имел такое сомнительное удовольствие при дворе его величества. Пастор с таким воодушевлением рассказывал о множестве падших женщин и полчищах содомитов (и все это в присутствии дам!), что я просто не мог не спросить – была ли у него хоть минута во время путешествия, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, то есть богослужениями, а не визитами к гулящим девкам.
– И что же он вам ответил? – спросил, засмеявшись, Делагарди.
– Ничего, а вот его величество отреагировал точно так же, как вы. Однако с тех пор некоторые патеры на меня косо смотрят, а ее высочество принцесса Катарина попеняла мне за шутки над священнослужителями, и я обещал ей больше так не делать.
– У вас довольно острый язык, но согласитесь, что в словах преподобного Глюка есть доля правды.
– Я вас умоляю, Якоб! Вы полагаете, что в стокгольмских портовых тавернах меньше гулящих девок, нежели в Москве? Ваш преподобный хотел найти мерзость, и он ее нашел. Увы, я слишком хорошо знаю таких людей, они охотно ищут недостатки в окружающих, чтобы те не обращали внимания на их пороки. Сегодня пастор обвинит во всех смертных грехах московитов, а завтра нас с вами.
– Возможно, вы правы, ваше высочество. Могу я узнать, какие у вас планы?
– Ну для начала я прочитаю письмо принцессы. Вполне может статься, что после прочтения его мои планы круто поменяются.
– О, конечно, не смею вам мешать!
Проводив Делагарди, я засел за чтение. Вначале, как водится, длинное и витиеватое приветствие с перечислением всех титулов – как прирожденных, так и благоприобретенных. Ну что поделаешь, век такой. Затем максимально подробный отчет о делах, в смысле о наших совместных доходах. Столько-то прибыли, столько-то убыли, соответственно в сухом остатке вот столько. Вот не зря злые языки говорят, что первые Ваза были торговцами. А это что? Присланные мной вещи будут бережно храниться, пока мое высочество не вернется. Список прилагается. Какие на фиг вещи? Ах да, как ни мимолетно было посещение Дерпта, кое-что в руки мне все-таки попало. Детально разбираться времени не было, и я недолго думая приказал барахло все скопом отправить на «Марте» в Стокгольм. Моя же благоверная все тщательно осмотрела, взвесила и отложила до лучших времен. Ну или на черный день, тут как повезет. Кстати, а что там? Странно, я вроде церквей не грабил. После дел финансовых дела семейные. Его величество очень доволен удачным налетом на Дерпт и шлет мне пламенный привет. Лучше бы его величество прислал по весне подкреплений, и я поляков выбил бы к черту из южной Эстляндии. Ах вот оно что, его величество также интересуется перспективами становления братца Карла Филипа Московским царем, ну или на худой конец, новгородским герцогом. Снова здорово! Вроде людским языком объяснял, что дабы пропихнуть Карла на трон, надо, во-первых, организовать реальную помощь в деле изгнания поляков из Москвы. А во-вторых, самому королевичу не худо бы подсуетиться. Язык русский хоть немного изучить, православие хотя бы пообещать принять. Глядишь, что и выгорело бы. А так, чтобы русские и сами поляков выгнали, и шведского королевича тут же царем выбрали… Простите, а за какие заслуги? Ну да ладно. Что там дальше? Ее величество королева-мать пребывает в добром здравии, чего и вам… Угу, и теще того же, и той же меркой. Его королевское величество, если будет на то воля божья, станет дядей. Не понял! Это мне супруга так о своей беременности сообщила? Я худею, дорогая редакция!