Великий Гваддл

Либер Виталий

– Сделай пару снимков. Когда мы еще окажемся… – Алисия пыталась подобрать слова. – Фотографируй.

Я прикоснулся к фотоаппарату на груди. Давно я не делал никаких снимков. Все сосредоточен на себе, да на том, что у меня внутри происходит. Нужно как-то преодолеть это.

Лапланик греб веслами. Я не видел его лица, однако подозревал, что оно полно радости. Почему у него всегда такое хорошее настроение?

– Прибыли!

Взглянув напоследок на полотенце в днище, я выбрался из лодки. Мы стояли на песчаном берегу. Часть его поросла травой. Других признаков жизни не было.

– Мои указания. Никаких звуков и вопросов. С

пути не сходить. Я ведь еще не сказал, что здесь безумно опасно. Ваш фотоаппарат не работает для ослепления уже слепых животных, Генри. Единственная возможность убежать от них, это сбить их с толку, не шевелясь, не дыша и не подавая никаких признаков жизни. Алисия, вы можете, в случае крайней необходимости, убить кого-нибудь. Только в случае крайней необходимости. Лучшая тактика здесь – не шуметь.

Мы кивнули. Лапланик нашел какую-то тропинку и двинулся по ней. Мы прошли метров тридцать. Даже не успели, как следует разогнаться, когда на нашем пути, прямо посреди тропинки, возникли безобразные подземные животные. Три краба, ростом мне по колено, издевались над слепым бобром. Бобром, не бобром, но животное очень его напоминало. Конечно, выглядело оно безобразно. Даже ужасно. Я не о том, щупальцев на груди у него не было. Просто белые глаза… Такие жуткие. Все из-за того, что здесь долгое время не было света. Видимо, глаза стали не нужны. Бобер принюхался к воздуху, почуял нас. Крабы ничего не заметили и продолжали щелкать перед ним своими огромными клешнями. Бобер попытался вывернуться и убежать. Но, вместо этого, получил удар клешней.

– Лапланик, сделай что-нибудь. – Попросила Алисия взволнованно. – Лапланик!

От Лапланика я такой реакции не ожидал. Он словно отключился. Стоял и смотрел. Даже не на крабов и бобра. Просто куда-то вдаль. Алисия поняла, что помощи ждать не от куда, подбежала и треснула парочку, что была ближе всего. У одного она проломила панцирь. Он едва доковывал до воды. Другой лишился клешни. Третий отступал задом наперед и угрожающе щелкал клешнями. Бобер еще раз принюхался. Повертел мордочкой по сторонам. Что-то пискнул в сторону Алисии и отправился восвояси.

Глава 14. В гостях

И почему так жалко разных зверей. Вот ведь не жалко слизней, всяких монстров. Конечно, до тех пор, пока с ними не познакомишься. А зверей, даже если ты с ними не знаком абсолютно, их жалко все равно. Или это у меня одной только такая реакция? Судя по Лапланику, да. И чего он молчит?!

– Лапланик! Почему вы не помогли мне?

– Я… Просто я… – Охотник задумался и закрыл глаза.

Мне кажется, иногда лучше не задавать вопросов. Некоторых ненормальных от вопросов бросает в сон.

– Мы все еще здесь!

– Да, да. Я знаю. – Лапланик открыл глаза. – Я не знал, что делать в такой ситуации. Не мог принять верное решение.

– Что вы имеете ввиду?

– Не знал, что делать. – Сказал Лапланик и пошел вперед.

– Что значит, не знал что делать?

Ответа не последовало. Как он может так искусно людей игнорировать? Ума не приложу. Это раздражает конечно, но как-то умеренно раздражает. Наверное, лучше пусть молчит.

По тропинке мы двигались вглубь острова. Впереди маячила большая тень. Ее хорошо было видно на фоне зеленого сияния, исходящего от озера. Наверное, это и была пещера Великого Гваддла. Трава становилась все выше, теней все больше и больше. Вскоре стало так темно, что лишь по бликам белого плаща

Лапланика можно было определить куда идти.

Признаюсь, настроение у меня такое… Неопределенное. Я взволнованна. С одной стороны, скоро я узнаю, где же мамочка. А с другой, вдруг я узнаю что-нибудь нехорошее. Вот и страх появился. Боюсь узнать, что все мои поиски тщетны. Когда собиралась сюда, были даже мысли такие, которые советовали не идти. Так вот получается.

– Нам еще долго идти? – Пустил Генри вопрос в пустоту.

Я надеюсь, что ответ Гваддла будет положительным. Конечно, боюсь так же надеяться сильно. Вдруг мои ожидания не оправдаются. Но ничего с собой сейчас поделать не могу. Все равно надеюсь на лучшее. Надеюсь, что найду Мамочку. Очень надеюсь. И страшно, и больно будет потерять последнюю надежду. Даже представить такое не могу. Вдруг Великий Гваддл скажет, что все потеряно. Что в Башне Ветров я видела кого-то другого, а не свою маму. Я не верю в это. Но всерьез думаю… Какие-то мысли даже самой противные… Все, постараюсь сосредоточится на плаще. Белый плащ. Разве нужно что-то еще в этом мире пустоты, тьмы и безмолвия.

Мы остановились у какой-то гигантской черной штуковины. Она была еще темнее, чем я ожидала. Удивляюсь, почему плащ Лапланика все еще виден. Ненормальный плащ. Охотник наклонился и что-то нащупал. Он выпустил возглас недовольства и, следом за ним, довольно хмыкнул. Тонкая полоска света осветила его ноги.

– Проходите, мы дома.

– Почему дверь такая маленькая? – Снова Генри спросил у пустоты. Его нисколько не беспокоило, что он не получает ответов на свои вопросы.

Лапланик согнулся и протиснулся в низкий проход. Следом за ним прошла я. Последним зашел генри. Мы оказались в каменном туннеле. Впереди маячили какие-то огоньки. Скорее всего горели факела. Хотя, кому вздумается здесь зажигать факела ради нас.

Согнувшись вчетверо, мы протиснулись к выходу. Выпрямившись, я обнаружила перед собой большую пещеру. Конечно, не такую большую, в которой мы были до этого. По сравнению с той – эта просто кроха. Пещерка. Но для огромной гусеницы, которая дремала на многочисленных бархатных, вышитых золотом подушечках, этого вполне хватало. Нижняя часть тела у нее была свернута в клубок, а верхняя возвышалась над всем, что окружало нижнюю. Глаза у нее были закрыты. Впервые вижу гусеницу с веками. Наверное, это и есть Великий Гваддл.

– Как хорошо. – Почти пропел Лапланик.

Охотник подошел к миниатюрному круглому столику, возвышающемуся в паре метров от гусеничного гиганта. Поставил на него беленький, миниатюрный термос, и вынул четыре чашечки. Около столика уже находилось три стула. Возможно, стояло бы и больше. Но больше бы не поместилось. Да и зачем? Нет… Не о том. Зачем тут чаи распивать?

– Так ты все знала? Лапланик пришел пить чай?! – Генри посмотрел на меня почти с упреком.

– Нет. Это были лишь мои догадки!

– Тссс… – Донеслось от Лапланика, с любовью разливающего чай по кружечкам.

Я не сразу обратила внимание. Над головой Гваддла нависало несчетное количество медных труб и трубочек. Они, движимые невидимым механизмом, заскрежетали и поменяли свои места. Их концы были расширены как у проигрывателя пластинок.

На столе появилось зеленое, в крапинку печенье. Лапланик улыбнулся шире обычного и сложил руки вместе, что, наверняка, выражало его безмерное восхищение проделанной работой. Гусеница тяжело задышала.