Великий князь Николай Николаевич
Шрифт:
Мое положеніе было чрезвычайно труднымъ, такъ какъ съ одной стороны требованія начальства Петербургскаго военнаго окрута были весьма справедливы, а съ другой — мн приходилось, въ виду ограниченнаго отпуска денежныхъ средствъ, противополагать этимъ нуждамъ еще боле вопіющія нужды западныхъ округовъ, которые являлись боле угрожаемыми со стороны возможныхъ противниковъ. Мн однако чрезвычайно пріятно констатировать, что въ большинств случаевъ мои доводы оказывались для Великаго Князя достаточно убдительными. Лишь однажды, по вопросу о возведеніи въ Финскомъ залив приморскихъ батарей на искусственно подготовленныхъ основаніяхъ, Великій Князь не согласился съ приведенными ему мною доводами и, прервавъ бесду, твердо заявилъ о своемъ намреніи довести
— Не огорчайтесь, — сказалъ мн его помощникъ, генералъ Газенкампфъ. — Великій Князь внутренне оцнилъ ваше прямое и откровенное слово.
Черезъ нсколько дней разсмотрніе даинато проекта состоялось у П. А. Столыпина, въ его кабинет на Фонтанк, причемъ мн было крайне лестно констатировать, что требованія Великаго Князя, имъ лично изложенныя, оказались уже значительно боле смягченными: на самомъ же засданіи Великій Князь лично заявилъ, что, по соображеніямъ общаго порядка и во вниманіе къ нуждамъ другихъ крпостей, онъ не настаиваетъ на немедленномъ осуществленіи своего проекта, который можетъ быть подвергнутъ дальнйшему изученію, въ цляхъ возможнаго сокращенія расходовъ. Впослдствіи проектъ этотъ былъ замненъ боле полно ршавшимъ вопросъ устройствомъ морской укрпленонй базы въ Ревел (съ приморскими батареями на о. Паркалаудъ) и общимъ усиленіемъ флота Балтійскаго моря.
Случай этотъ мн ясно доказалъ, что будущій Верховный Главнокомандующій умлъ выслушивать и оцнивать серьезную обосног-ванность возраженія.
ПО
Великій Князь сталъ во глав Дйствующихъ Армій и Флота, когда Штабъ Верховнаго былъ уже сформированъ и открылъ свою дятельность, начавшуюся съ момента объявленія войны. Въ первые дни своемъ назначеніи онъ проживалъ въ своемъ имніи «Беззаботномъ», находившемся недалеко отъ Петергофа, лтней резиденціи Государя, и никого не принимая. Не желая стснять Верховнаго Главнокомандующаго въ выбор ближайшихъ сотрудниковъ, въ особенности по стратегической части, я тогда же просилъ начальника Штаба доложить Великому Князю мою просьбу располагать по своему усмотрнію должностью Генералъ-Квартирмейстера при Верховномъ, на которую я перешелъ, по заране утвержденному на случай мобилизаціи росписанію. Моему примру послдовали и нкоторые мои сотрудники. Вс мы получили на слдующій же день просьбу Великаго Князя оставаться на своихъ мстахъ, что и дало намъ право въ будущемъ расчитывать на полное довріе со стороны Верховнаго Главнокомандующаго.
Въ вообще мало-объективныхъ «Воспоминаніяхъ» бывшаго русскаго Военнаго Министра В. А. Сухомлинова есть упоминаніе о томъ, что составъ Штаба Верховнаго Главнокомандующаго былъ оставленъ, по настоянію Государя, въ томъ вид, въ которомъ онъ былъ подготовленъ на случай командованія Дйствующей Арміей самимъ Императоромъ. Не имю данныхъ спорить противъ этого, но лучшимъ доказательствомъ того доврія, которое мы заслужили въ глазахъ Великаго Князя заключается въ томъ, что первоначальный составъ чиновъ управленія Генералъ-Квартирмейстера, а можетъ быть даже и всего Штаба, оставался въ одномъ и томъ же вид до самаго ухода Великаго Князя Николая Николаевича изъ Ставки въ 1915-мъ году, несмотря на весьма легкую возможность внесенія въ него перемнъ, вслдствіе вообще быстраго продвиженія личнаго состава арміи въ условіяхъ военнаго времени.
— За всю мою службу, — сказалъ съ большимъ подъемомъ и нескрываемымъ волненіемъ Великій Князь танамъ своего штаба, при разставаніи съ ними въ Могилев 8-го сентября 1915-го года, — за мной утвердилось мнніе о моей требовательности и строгости. Вы со мной прослужили въ очень трудныхъ и сложныхъ условіяхъ цлый годъ и никому изъ васъ не пришлось услышатъ отъ меня упрека или замчанія. Не лучшее ли это доказательство безукоризненнаго исполненія вами вашихъ обязанностей!..
Ш
3. Ставка и ея жизнь.
Западно-пограничное пространство Россіи, въ ея прежнихъ границахъ,
Мстность къ югу отъ Полсья, или Украйна, являлась житницей Россіи, но она граничила съ Австро-Венгріей и Румыніей и потому являлась, при войн съ Союзомъ Центральныхъ Державъ, театромъ военныхъ дйствій второстепеннымъ. Напротивъ къ сверу отъ Полсья пролегали пути, которые кратчайшимъ образомъ вели къ обимъ столицамъ Россіи — Петербургу и Москв, и къ наиболе промышленнымъ раіонамъ, питавшимъ войну. Здсь же могли ожидаться и первыя встрчи съ германцами. Вслдствіе итого главная масса русскихъ войскъ естественно должна была базироваться къ сверу отъ Полсья, а значитъ и Главная Квартира или «Ставка Верховнаго Главнокомандующаго» должна была бы находиться тамъ же.
Мстомъ расположенія ея было избрано м. Барановичи, гд сходились важнйшія желзнодорожныя линіи западно-пограничнаго пространства; послднія соединяли «Ставку» съ фронтомъ, флангами и тыломъ. На окраин этого мстечка были расположе- . ны войсковыя казармы, въ которыхъ въ мирное время стояла желзнодорожная бригада. Эти-то казармы, которыя посл мобилизаціи остались пустыми, и намчено было занять подъ различныя управленія Штаба Верховнаго Главнокомандующаго.
Казармы были выстроены среди прекраснаго сосноваго лса, что еще боле привлекало къ нимъ вниманіе, при чемъ отъ желзнодорожной станціи къ нимъ была проложена особая желзнодорожная втка. Первоначально предполагалось, что Верховный Главнокомандующій займетъ освободившійся домъ командира желзнодорожной бригады, расположенный въ нкоторомъ отдаленіи отъ казармъ, но въ первые же часы по прибытіи къ мсту позда Главнокомандующаго выяснились неудобства такого размщенія, при которомъ управленію генералъ-квартирмейстера, вдающему
всми оперативными работами, пришлось бы расположиться въ казармахъ въ нкоторомъ удаленіи отъ Верховнаго.
Вслдствіе этого, Великій Князь Николаи Николаевичъ, его братъ, Петръ Николаевичъ, находившіяся при немъ лица личной свиты, военные представители союзныхъ ипостранпыхъ державъ, начальникъ штаба, генералъ-квартирмейстеръ и офицеры оперативнаго длопроизводства остались жить въ вагонахъ того позда, въ которомъ прибыли изъ Петербурга въ Барановичи; въ дом же начальника желзнодорожной бригады — помстилось управленіе генералъ-квартирмейстера и оперативный телеграфъ. Остальныя части штаба размстились вполн свободно п удобно въ близ-лежавшпхъ казармахъ.
Въ такомъ почти вид Ставка прожила свыше года, до конца августа 1015-го года, когда, по военнымъ обстоятельствамъ, ее пришлось отнести назадъ, въ г. Могилевъ. Были допущены въ расположеніи лишь нкоторыя детальныя улучшенія. — Разведенъ скромный цвтникъ, устроены деревянные тротуары и навсъ надъ поздомъ, а близъ него, на лто, раскййулся просторный шатеръ, избавлявшій насъ отъ необыкновенной духоты вагона-столовой.
Великій Князь Верховный Главнокомандующій съ своимъ братомъ, проживавшіе въ позд № 1 (поздъ Верховнаго Главнокомандующаго) іі постоянно довольствовавшіеся въ столовой того же позда, помстились въ низкомъ полутемномъ малоуютномъ старомъ салонъ-вагон, съ которымъ у Великаго Князя связывались какія то воспоминанія. Только къ зим, когда стало морозно, его удалось уговорить перемнить вагонъ на боле комфортабельный, въ которомъ легче дышалось и было тепле. — Начальникъ штаба имлъ свои вагонъ, въ которомъ помщался и я, какъ генералъ-квартирмейстеръ. — Вс остальные были размщены по одному или по два въ кулэ. — Было тсно для жизни, но удобно для работы, такъ какъ вс находились вмст.