Великий магистр (Тамплиеры - 2)
Шрифт:
Пока Андре де Монбар устраивал в лагере походную лабораторию для налаживания производства своих шаров-бомб, Бизоль де Сент-Омер, Роже де Мондидье и Милан Гораджич ежедневно по утрам прогуливались вблизи крепостных стен Тира, не обращая внимания на тучами сыплющие на них стрелы. Утренние прогулки, дразнящие турок, вошли у них в хорошую привычку. Словно заговоренные от неприятельского оружия, они доходили до огромного, перед насыпью дуба, вросшего корнями в фундамент полуразрушенного домика, изредка отмахиваясь от стрел тяжелыми щитами, поворачивались, и, продолжая мирно беседовать, уходили. До впадавших в ярость турок доносились лишь взрывы хохота, сопровождавшие рассказы кого-либо из друзей. Как-то раз турки устроили в этом домике засаду из десяти человек, пробравшись туда ночью. Дождавшись, когда рыцари повернутся к ним спиной, сельджуки выскочили из-за стен и набросились на них, но врасплох не застали:
– и вообще вступить в крепость, но примчавшийся из лагеря граф Норфолк с отрядом латников на подмогу, передал им приказ немедленно возвращаться. В конце концов, Гуго де Пейн запретил им подобные опасные прогулки.
С прибытием все новых подкреплений кольцо возле Тира сужалось. Рядом с флангом Гуго де Пейна был разбит лагерь Филиппа де Комбефиза, который иногда навещал своего соседа: между обоими рыцарями установились дружеские отношения. Чуть дальше стояли иоанниты, во главе с бароном Жираром, великим магистром Ордена, выкрутившимся перед Бодуэном I за свой наговор на Людвига фон Зегенгейма. Среди его рыцарей выделялся воспрянувший после Керака гессенский барон Рудольф Бломберг. Другой великий магистр - Ордена Сиона граф Рене де Жизор занимал позиции ближе к центру. Далее располагались антиохийские, триполийские, эдесские, карские рыцари, русская дружина князя Василька, трапезиты логофета Гайка... А связь между лагерем Гуго де Пейна и главным штабом графа Танкреда поддерживал специальный человек при коннетабле - Рихард Агуциор. Еще немного, и вся эта огромная, звенящая мечами и латами, дышащая нетерпением военная махина должна была прийти в действие...
2
Ималь-паша, опытнейший и хитроумный военачальник, не проигравший рыцарскому воинству ни одного сражения с 1099 года, когда его первые волны хлынули в Палестину, решил не ждать выступления графа Танкреда, а нанести упреждающий удар. Это было необходимо, чтобы поднять боевой дух своих подданных, и дать понять рыцарям, что он не намерен ждать, словно жертвенный баран занесенного над ним меча. Тридцатого августа главные ворота крепости Тир раскрылись, и огромная толпа турок ринулась на боевые укрепления антиохийских рыцарей князя Рожера, принявших первый, самый мощный удар. Следом за конницей Ималя-паши высыпали лучники, покрывая лагерь противника тысячами стрел. Небо потемнело на их фоне, и само солнце, словно убоявшись необузданной людской стихии, скрылось за тучами. С грозными криками: "Ялла! Ялла!.." сельджуки смяли передние ряды антиохийцев и ворвались в лагерь, круша и вырезая все на своем пути. Сверкали мечи и ятаганы, свистели копья и стрелы, взметались вверх тяжелые булавы и палицы, горели шатры, трава и деревья... Крики, стоны, лошадиное ржанье неслось со всех сторон. Летели на землю срубленные головы, затаптывались копытами коней упавшие, пронзались в спину насквозь пытавшиеся скрыться в лесу. Не ожидавшие атаки Ималь-паши антиохийцы, не выдержали его яростного натиска, обратились в бегство. Мечущийся между своим растерявшимся войском князь Рожер, с пробитым стрелой плечом, зажимая кровоточащую рану, пытался остановить панику, развернуть своих латников. Но - тщетно. Лагерь был смят, подожжен и разрушен. Воины его бежали, спасаясь за развесистыми деревьями, а сам князь чудом ускользнул, прикрываемый со спины верными ему оруженосцами. Одержав убедительную победу, турки с развернутыми знаменами возвратились в крепость, откуда еще долго весь остаток дня и всю ночь доносились их ликующие крики. Этот удар по войску Лиона Танкреда был настолько силен и значителен, что он задумался: а не поспешил ли он с осадой Тира, не лучше ли было дождаться флота Генриха V? Но отступать уже было поздно. Другие рыцари, военачальники на левом и правом фланге нетерпеливо ждали своего часа, рвались в бой, проклиная беспечность князя Рожера, уверяя самих себя, что с ними бы подобного конфуза не произошло. Граф Танкред укрепил центр византийскими трапезитами Гайка, стянув к нему триполийских рыцарей и тебризцев, а новый лагерь перенес вглубь общего фронта, вытянув его словно горлышко воронки. Теперь, если Ималь-паша надумает повторить свою вылазку, он сможет захлопнуть турок, выдавив их в эту воронку, где их поджидали отборные части личной гвардии Бодуэна I. Королю он отправил донесение, что следует готовиться к длительной осаде, вскользь упомянув о неприятности с князем Рожером.
Между тем, в лагерь Гуго де Пейна прибыл Рихард Агуциор, сообщивший, что общее наступление временно откладывается, но если мессир чувствует в себе достаточно сил, для того чтобы держать на своем фланге турок в постоянном напряжений, оттягивая тем самым их резервы, то никто не препятствует ему в тактике кинжальных ударов.
– Это означает, - добавил Агуциор, - что вам предоставляется полная свобода действий. Только, зная вас и ваших друзей, прошу - не захватите Тир раньше графа Танкреда, - с улыбкой закончил посланник коннетабля.
– И разрешите мне пока остаться возле вас - мне страсть как охота принять участие в сражениях.
Вечером в шатер Гуго де Пейна вошел Виченцо Тропези. От обуревавшей его идеи лицо молодого генуэзского дожа так и светилось.
– Ну выкладывайте свой план!
– усмехнулся де Пейн, пододвигая стульчик.
– Вы видели на побережье, метрах в четырехстах от берега небольшой скалистый островок? Он совершенно пуст, но с него отлично просматривается вся внутренняя территория за крепостной стеной.
– Откуда вам это известно?
– Я уже побывал на островке прошлой ночью, - ответил Виченцо.
– А на рассвете приплыл обратно. Меня никто не видел со сторожевых башен. Я неплохо разглядел позиции турок, хотя луна светила и неярко.
– Рассказывайте, - приободрил его де Пейн.
– Это интересно. Хотя вам следовало посоветоваться со мной, прежде чем предпринимать какие-то шаги.
– Хорошо, - смутился итальянец.
– На территории Тира расположено несколько домов, очевидно с казармами, водокачка, небольшая мечеть, хижины рыбаков, ведущая в город дорога. От острова до турок шагов сто, их легко преодолеть вплавь. И не надо ломать крепостную стену.
– Не все умеют так хорошо плавать, как вы.
– Можно соорудить плоты! Я все продумал. Ночью можно высадить на остров десант, а утром напасть на сарацин там, где они меньше всего нас ожидают увидеть - у них в тылу!
– Заманчиво, - произнес Гуго де Пейн.
– Только я не уверен, что Четин-огуз, который держит оборону с той стороны, не учел этой возможности.
– Думаю, что не учел, поскольку на него еще ни разу не нападали с моря.
– Тогда вот что: давайте-ка вместе побываем на этом островке еще раз, и поглядим - что к чему?
– Когда же?
– чуть удивился Виченцо, не предполагая такого ответа от мессира.
– Да хоть сейчас! Луна нам благоприятствует.
И оба рыцаря отправились к побережью. Раздевшись, и оставив Раймонда возле сложенных вещей и оружия, белея обнаженными мускулистыми телами, Гуго де Пейн и Виченцо Тропези скользнули в прохладные волны Средиземного моря. Стараясь не шуметь, уходя с головой под воду и расталкивая ее толщу мощными круговыми движениями кистей, они поплыли к виднеющемуся вдали скалистому островку. Виченцо все время чуть опережал Гуго, и как тот ни старался, он не мог опередить молодого генуэзца, с юных лет привыкшего к морской глади. Но возле самого островка, где волны с угрожающим ревом накатывали на острые скальные уступы, де Пейн все же нагнал Виченцо.
– Не приближайтесь к скалам!
– предупредил его Тропези.
– Иначе прибой размозжит голову. Здесь неподалеку есть грот!
Проплыв еще несколько метров и обогнув уступ, они добрались до небольшого естественного заливчика, над которым нависала скала. Тихие волны здесь мягко шуршали о ровный берег. Выбравшись на песок, Гуго и Виченцо несколько минут отдыхали.
– Там, за камнями - виден Тир, - сказал итальянец.
– Тсс!
– прошептал Гуго, прислушиваясь. Где-то неподалеку раздавались звуки весельных гребков. Кажется, лодка...
Пригнувшись, оба рыцаря перебрались за ближайший валун. Осторожно выглянув из-за него, они увидели подплывающую к гроту рыбацкую фелюгу, в которой сидело четверо вооруженных мужчин. Двое турок орудовало веслами, а двое всматривались в побережье острова.
– Если они нас обнаружат, - тихо промолвил де Пейн, - то с голыми руками против четырех мечей - короче, мы покойники...
Турки приткнулись к берегу и вытащили лодку на песок. Встав во весь рост, они начали осматриваться.
– Обойдите остров, - произнес один из них. Нет ли где следов?
– Я давно говорил Четину, что на острове надо оборудовать наблюдательный пост, - сказал другой.
– Если это не сделаем мы, христианские собаки приберут его к рукам.
– Четин сказал: через неделю пост будет, - утвердительно ответил первый.
– Пошли!
И все четверо осторожно двинулись по узкой тропке между камней, огибая скалу. Каждый держал в руке обнаженный меч. Возле валуна, за которым сидели де Пейн и Тропези, один из турок споткнулся, наклонился в сторону и оперся на мокрую голову прижавшегося к камню Виченцо.