Великий поход
Шрифт:
— Так, растение, — наконец оторвав от себя фамильяра и встряхнув его в воздухе, сурово произнёс я, — Ты меня понимаешь.
В этот момент внизу пронеслась тройка дружинников с рыболовным бреднем в руках. Перед ними, отчаянно перебирая лапами, бежала пятёрка мясных мешков. Я на мгновение отвлёкся на это безумное зрелище, но потом всё же сумел сосредоточиться и снова встряхнул лешего.
— Ну?! — грубо рыкнул я и Куст замотал головой из стороны в сторону так, что его ветки чуть не выбили мне глаза. Словно осознав собственную ошибку, деревяшка замерла и начала
Я указал на беспорядочную суету внизу. По всей деревне носились куски главного упыря и я уже окончательно перестал понимать что вообще творится вокруг.
Если этот механизм должен был помочь спастись чудовищу, то он работал крайне хреново. Если же это была особо хитрая атака, то смысла в ней было не больше, чем в первом варианте.
— Эта хрень сейчас разбежится по всему лесу и твои родственники могут на нас за это очень сильно обидеться, — подняв фамильяра на уровень своих глаз, произнёс я, — Если это произойдёт, то наша жизнь может очень сильно усложниться. Я хотел бы с ними договориться. Можешь это обеспечить?
Куст неопределенно развёл ветками и что-то неуверенно проскрипел. Потом немного подумал и проскрипел более длинную фразу. На меня посмотрели счастливые глаза питомца. Настолько добрые и бессмысленные, что я опять задумался о правильности своих выводов.
— Да или нет?! — резко спросил я.
Куст вздрогнул от неожиданности и яростно кивнул, стукнувшись туловищем о мои запястья.
— Находишь главного и говоришь ему, чтобы гнали всех колобков в деревню, — быстро начал выдавать инструкции я, — Если твои родичи не участвуют в вечеринке, то я уничтожаю здесь все, что есть и считаю контракт закрытым. Если они имеют что-то против…то пусть укажут пункт в контракте, почему я не могу так сделать. Если за, то я жду все фрикадельки в центре деревни через пятнадцать минут. Сами пусть не выходят из леса. Всё понятно?
Маленький леший дернул головой, потом покачал, а потом уныло опустил ветки и повис в моей руке, как тряпочка. Где-то в отдалении орал воевода. Кажется я слышал голос Никиты. Видимо, десятник уже оклемался и вернулся в бой.
— Ну-ка взбодрился! — потребовал я и леший тут же напрягся, превратившись в упругий растительный жгут, похожий на свежий банный веник, — От тебя сейчас зависят жизни множества людей и твоего хозяина! На кону будущие планы по захвату мира и судьба целого княжества. Это невероятная честь, боец. Пошёл!!!
С каждой моей фразой Куст все больше напрягался, словно наливаясь пониманием важности текущего момента. На последнем слове я немного приподнялся и запустил в сторону леса своё, скрипящее победную песнь, копье.
Куст унесся в лес, а я рванул к суетящимся в центре деревни дружинникам. Парни пытались снять стресс подручными методами, но, кроме кусков верховного упыря, ничего подходящего не оказалось.
Поэтому я стал свидетелем сразу трех вариаций игр с тяжёлыми снарядами и пары состязаний на скорость реакции. Зубастые мешки оказались достаточно безобидными и не пытались напасть первыми.
В основном они бегали по самым невероятным маршрутам, иногда просто разворачиваясь на месте и устремляясь в противоположную сторону. Чем было обусловлено это давижение я не понимал, но выглядело оно довольно забавно. Шары временами сталкивались друг с другом, а потом долго валялись на земле, пытаясь подняться.
Смешно… Смешно было всем без исключения. Даже еле живой Никита и вечно хмурый воевода не могли сдержать свои улыбки. Один я смотрел на происходящее с мрачной физиономией. Мне это все очень сильно не нравилось.
Требование леших, реакция поляниц, ночной бой, который чуть не закончился полным уничтожением всего моего отряда. Упыри обладали собственной тактикой и определённой иерархией. По сути, это было сложное общество. Во главе которого стояло сверхсущество этой расы. Могучее, сильное, опытное и почти неуязвимое для тех видов урона, которые запросто уничтожали самых низших членов стаи.
Это существо могло легко уничтожить нас всех. Могучие девы битвы исчезли в неизвестном направлении, едва поняли с кем нам придётся иметь дело. Начало боя не предвещало ничего хорошего…
А потом это все внезапно превратилось в фарс. Смена формы лишила вожака упырей всех его бонусов и преимуществ. Из огромного чудовища, существо превратилось в кучу несуразных комков плоти, которые могли вызывать только смех. Почему? В чем был смысл такой трансформации, если монстр мог легко нас перебить по одному? Может Прохор своим ударом задел какой-то жизненно важный центр и спровоцировал спонтанную реакцию?
Шары беспорядочно носились вокруг, заглядывая в каждый закоулок и каждую щель. В какой-то момент я заметил, что за каждым из них остаётся едва заметный след какой-то жидкости. Она ничем не пахла и почти сразу исчезла, оставляя тоненькие серые полоски, которые практически невозможно было рассмотреть в темноте.
Я присел рядом с таким следом и присмотрелся к нему внимательнее. Даже наклонился ближе, но тут же был вынужден отскочить в сторону, потому что мимо, как по направляющей, по этому следу пронёсся ещё один мясной шар.
— Карта, — потрясенно пробормотал я и по-новому взглянул на всё вокруг, — Они делают карту!
Чем чаще мешки проносились по одним и тем же местам, тем увереннее они двигались. В какой-то момент забавные смешные штуковины разом превратились в довольно опасных противников. У нас появились первые пострадавшие.
Двоих дружинников просто снесли проносившиеся рядом противники. Скрежетнул металл и упавшие гридни разразились весёлыми проклятиями. А когда они поднялись на ноги, то веселье мгновенно стихло. На добротной броне остались не просто вмятины. Там нехватало полноценных деталей кольчуги.
У кусков верховного упыря не было глаз. Только несколько лап и здоровенные пасти. Именно последние сейчас представляли основную опасность. Помноженные на скорость, эти инструменты запросто рвали на части всё на своём пути. Строение челюстей было рассчитано именно на такой способ атаки.