Великий поход
Шрифт:
– Очень хорошо, – кивнула Элиночка, быстро взглянув на меня. – Компьютер, что у вас в руках, я вам дарю. Вы могли ввести туда вирусы, симуляционные программы. Так объяснил мне юрист. Для чистоты эксперимента у меня есть второй компьютер.
Я склонил голову.
– Хорошо. Спасибо. Компьютер со спутниковым доступом в Сеть нам пригодится.
– Он стоит пятьдесят юаней, – отозвалась Элиночка. – Копейки по сравнению с суммой нашей сегодняшней сделки. Не стоит благодарности.
Вынув из-под стола другой ноутбук, госпожа Тизенберге быстро набрала на клавиатуре несколько команд.
– Подтверждение
– Брючный костюм, туфли, пару блузок и пару юбок для меня, – не растерялась Мила. – Ну и еще кое-что из белья. Посекретничаем с вами позже. Даниил возместит вам расходы. Он мне кое-что задолжал.
– Отлично! Размеры вы мне сейчас скажете, способ доставки – баллистический снаряд… Вы предпочитаете бутик Москвы, Парижа или Нью-Йорка?
– Патриотично одеваться в Москве, и вещи там неплохие, но Париж все еще остается столицей моды, Париж, пожалуйста!
– Подходите ближе, милая, подскажете мне размеры…
Дамы начали выбирать вещицы, просматривая оглавления каталогов с последними новинками моды. Мне не оставалось ничего другого, как завести разговор с тибетцами.
– Лишил я вас работы, Лонгченпа? Дирижабля ведь больше нет.
– Дирижабля теперь нет, – на хорошем русском ответил непалец. – Работа есть. Теперь куплю для госпожи Тизенберге новый дирижабль. Не грузовой, а скоростной. Ваше предложение поступило очень кстати. Вы, наверное, тоже собираетесь строить ферму где-нибудь поблизости? Не нужен пилот?
– Сейчас – вряд ли. Может быть, когда-нибудь. Трудно построить ферму?
– Построить – никаких проблем. Долго сооружали реактор, возили землю. А возвести дома и проложить водопровод было делом двух месяцев, – ответил Йеши.
– Рядом с реактором стоит большой дом. В нем жили строители? – наудачу спросил я.
– Это вам расскажет хозяйка, – опустил глаза Йеши.
Госпожа Тизенберге тем временем притушила в гостиной свет и включила голографический проектор. В полутьме заискрились вечерние платья и модные блузки, засверкали лаком туфли – все из парижских бутиков. Цены были указаны во франках и в долларах. Они впечатляли не меньше, чем сами платья.
Спустя несколько минут дамы окончательно определились с заказом. Свет вновь загорелся ярче, картинки далекой жизни растаяли в воздухе.
– Ты стал беднее на две тысячи юаней, – сказала мне Мила. – Обидно, что половина – за скоростную доставку.
– – Нет-нет. Расходы – за мой счет, – объявила Элиночка. – И еще, Даниил… Я прекрасно понимаю, Что ваше предложение было слишком щедрым. Получается, что я наживаюсь на вашей нужде. Позвольте мне вернуть вам тридцать тысяч.
Хорошие люди живут в Тибете! И благородный Чампа, и странная, но все же милая Элиночка…
– Нет, госпожа Тизенберге. Слово сказано, дело сделано. Торговаться не будем. Несколько необременительных просьб. Прикажите сейчас же начать заправку топливного бака. Вряд ли вы держите его наполненным под завязку, имея рабочий реактор. – Лонгченпа, займись, – приказала Элиночка.
Непалец поклонился и вышел. Интересно, пойдет переодеваться или будет подсоединять к реактору трубки в костюме? Работа не пыльная, но и не совсем конторская…
– Прошу вас также не производить перерегистрацию дирижабля в течение нескольких дней. Мы с Милой хотели побывать в Лхасе, оттуда слетать в Катманду. Гораздо проще делать это с местной регистрацией цепеллина.
– Хорошо, – кивнула Элина, но тут же задумалась. – А если вы врежетесь куда-то?
– Или соберемся совершить террористический акт? – поставил я вопрос более прямо. – К вам претензий не возникнет. Факт продажи зафиксирован. Перерегистрацию допустимо отложить на несколько дней. Это полностью законно.
– Но вы ведь не собираетесь никого взрывать? – с надеждой спросила госпожа Тизенберге.
– Даже в мыслях нет. Просто не хотим, чтобы нам мешали. Мы очень торопимся.
– Все это не стоит тридцати тысяч… Хотя и семьдесят тысяч юаней за старый дирижабль – завышенная цена.
– Пусть так. Считайте это капризом богатого русского.
– Да, ваши соотечественники славятся широкой натурой…
– Еще один вопрос: кто жил в бараке по соседству с реактором? – спросил я, внимательно наблюдая за реакцией Элиночки.
Хозяйка осталась совершенно спокойна.
– Геолого-этнографическая экспедиция, – просто ответила она.
– Геолого-этнографическая? – не поверил я своим ушам. – Что это за гибрид ежа с ужом?
– В экспедиции были и геологи, и этнографы, – пояснила госпожа Тизенберге. – Геологи лазили по горам со своими инструментами, этнографы вели беседы с местными жителями, записывали сказания… Не знаю точно, что они разузнали, – мои крестьяне их не интересовали, как ни странно. Хотя тот же Йеши живет здесь с рождения, знает много о мифологии Тибета.
– А барак вы строили специально для них? Или он для сезонных рабочих?
Элиночка пристально взглянула на меня. На лице ее отражались сложные чувства.
– Не совсем понимаю ваш интерес, Даниил. Такое впечатление, что вы меня в чем-то подозреваете.
– Отнюдь. Просто мне занятно – такие уютные домики для рабочих на берегу озера… И этот мрачноватый барак… Мы с Милой поспорили, для каких целей он служит.
– И что думает Мила?
– Полагаю, в нем жили рабочие, когда ферма только строилась, – не растерялась девушка. – Потом дом просто не стали сносить.
– Считаю, что он используется и сейчас и предназначен для сезонных рабочих, – заявил я.
– Вы оба ошиблись, – усмехнулась Элиночка. – Так что спор выиграла я. Но поскольку ставок я не знаю, в выигрыше не останусь, как ни жаль…
– Так что это за странный дом? – спросила Мила.
– Он даже не принадлежит мне, – неожиданно заявила Элина. – Думаете, я потерпела бы такое убожество на своей земле? Правительством Китая передо мной было поставлено условие – содержать общественное здание, разрешать останавливаться в нем государственным служащим и военным, в случае необходимости, снабжать их энергией и съестными припасами по средним расценкам. Согласившись на это, я без труда получила и землю, и разрешение на установку реактора… Имею налоговые льготы. К тому же такое соседство – неплохая защита. Бандиты боятся связываться с государством и его служащими.