Великий поход
Шрифт:
— Отец, а он не уточнил, можно ли оттаптывать ему верхние лапы?
Старик не успел ничего ответить, ибо Ушан желтой молнией метнулся вперед и тыльной стороной лапы ударил метса по глазам. Кен с проклятьем отступил на шаг и вслепую отмахнулся саблей от наступающего с ощеренной пастью лемута.
Ушан только этого и ждал. Он грациозно сместился в сторону, одновременно цепко схватив хвостом руку человека и дернул его к земле. Разведчик, не рассчитавший замаха, устремился вслед за своей едва не вылетевшей из сустава рукой с клинком, и тогда желтый, оказавшийся от него сбоку, сильно и звонко пнул его под зад.
— А-ах! — с этим криком изумления и обиды северянин упал. Он вынужден был, чтобы не наткнуться на собственную саблю, отклонить руку в сторону, и из-за этого проехался лицом по жалобно хлюпнувшему мху, окатив сапоги Вагра грязной водой.
Лемут тут же напрыгнул на него сзади, но метс, выпустивший саблю, успел перевернуться и выставить колени. Теперь уже Ушан с воем кувырнулся через него, и обрушился в грязь. Пострадал, опять-таки, Вагр. Вся куртка его оказалась залита дурно пахнущей водой.
— А ну-ка хватит! — закричал лесоруб, отряхиваясь, но противники его не слушали. Перемазанные грязью, они катались в луже, а над ними хохотал в голос отец Вельд.
От костра, где понурясь, сидел безучастный колдун под присмотром Ирма, приковылял Аграв. Он сомнением сказал, глядя на два грязных тела, извивающихся в жиже:
— По-моему, пора разнимать…
— Ничего, пусть хорошенько испачкаются, — мстительно сказал Вагр, направляясь к ручью. Но тут он споткнулся о саблю Ушана, и сам полетел в лужу, вызвав у эливенера еще один приступ смеха.
Тем временем Аграв наклонился и, невзирая на то, что в лицо ему летят комья глины и клочья плесени, выволок за шкирку Ушана, и метса за пояс, из взбитой их телами грязи. Мутант щелкал в ярости зубами, а метс пытался размахивать кулаками, но лесоруб держал их крепко, не давая сцепиться вновь.
Отец Вельд, вытирая влажные глаза, сказал сквозь смех:
— А ну — хватит, дети мои!
Увидев, что сил Аграва уже не хватает, и тренировка, перешедшая в потасовку, вот-вот выльется в самую настоящую драку, эливенер гаркнул на кандианском наречии команду «клинок в ножны», означающую в армии Атвианского Союза конец учений. Метс замер, убирая с глаз слипшиеся от грязи волосы. Видимо, эливенер телепатической командой остановил и Ушана, ибо мутант так же обмяк, и перестал вырываться.
— Уф, утомили, клянусь Вечными Небесами, — Аграв с отвращением стал вытирать грязные руки о корень, на котором до этого сидел Вагр.
— На сегодня хватит воинских забав, — сказал эливенер назидательно. — Марш к ручью оба, и прихватите чернобородого. А потом — есть и спать. Завтра силы понадобятся.
Отмывшись, метс убедился, что мутант так ни разу его и не укусил. Он даже когтями не очень попортил Кену шкуру. Правда, пресловутый шестой палец все равно нанес ему несколько глубоких царапин. А вот у мутанта в двух-трех местах оказались выдраны изрядные клочья шерсти.
Впрочем, это обстоятельство совершенно не смутило лемута. Если раньше он совсем не обращал внимания на людей отряда, делая исключение лишь для отца Вельда и общаясь лишь с иир'ова, то теперь он стал привечать северянина. Аграв и Вагр только растерянно переглядывались, пожимая плечами, когда он подсаживался к краснокожему и принимался вместе с ним чистить сабли, или фехтовал с ним на привалах до одури. Эливенер только улыбался, весьма довольный этим обстоятельством.
— Вот еще один следопыт из Тайга, кроме Иеро, который знает, что с представителями новых форм жизни интереснее общаться, чем воевать, — частенько приговаривал старик. Ирм легко влился в трио, ибо давно относился к метсу с симпатией: некогда в темнице Мертвой Балки он и северянин первыми набросились на солдат Нечистого. Правда, в боевых игрищах он участия не принимал: несмотря на всю игривость своей натуры, житель саванн все же был в душе самой обыкновенной кошкой, и ненавидел грязь и запах человеческого пота.
Глава 17
МЕРТВАЯ ГОЛОВА
Отряд пиратского капитана, под покровом ночи вступивший в торфяники, достиг одинокого холма, с которого недавно Ирм и Ушан пытались разглядеть отца Вельда и его группу. Здесь их настиг туман. Белесая хмарь обрушилась со всех сторон. Молочная влага лезла в глаза и уши, заглушала звуки, мешала дышать. В первые же мгновения люди и лемуты из организованной группы превратились в крысиную стаю, покидающую тонущий корабль во время пожара, случившегося в адский шторм.
Раздвигая локтями клубящиеся облака и утопая в жидкой грязи, Юлл метался у подножия холма, стараясь криками и свистом собрать свое воинство.
Слева от него двигались какие-то неясные тени с размытыми очертаниями. Пират устремился туда, споткнулся о корягу и упал. Громоздкий деревянный ящик, притороченный к спине, с размаху ударил его по затылку.
— Великая Пустота! Да что же здесь творится! — вскричал морской волк, разглядев прямо перед своим носом конвульсивно подергивающуюся лапу Ревуна, забрызганную кровью. Пират вскочил, и тут же из тумана вылетел длинный черный бич, который хлестнул его поперек груди, отшвырнув человека в лужу.
С рычанием Юлл выбрался из грязи, выхватил из-за широкого кушака свой любимый кривой нож с волнистым лезвием и ринулся туда, где лежал погибший лемут. Над трупом колыхалась зеленая тень и раздавался жуткий хруст костей и утробные звуки, с которыми неведомое чудовище поглощало истерзанную плоть. Пират, очертя голову, рванулся в облако, размахивая оружием. Клинок встретил какое-то препятствие. Пират выдернул его и еще раз полоснул противника, разглядеть которого было решительно невозможно. Появившаяся на уровне человеческой груди когтистая лапа, покрытая зеленой чешуей, отбила в сторону кинжал, и попыталась цапнуть мужчину за ногу. Юлл отпрыгнул, и вслед свистнул уже знакомый ему бич. Темная плеть обхватила лодыжку и рванула. Юлл упал и в два удара перерубил странный отросток. Из тумана послышался высокий рев боли, и зеленая тень растворилась в молочном море.
Юлл посмотрел на останки Ревуна и отвел глаза. С лемутом было покончено. Тяжело вздохнув, пират поднес к губам свисток. По третьему сигналу «свистать всех наверх» слева и справа стали возникать его матросы, испуганные, перемазанные в тине. Чуть позже появились Люди-Крысы и Ревуны.
— Никому не разбегаться. Шагом марш за мной! — Капитан повел свою команду к просвету в тумане, в котором проглядывал склон холма и искривленное дерево на его вершине. У поваленных деревьев, которые пришлось обходить, отряд подвергся новому нападению. Рассекающие влажный воздух бичи ударили слева и справа от тропы, уволакивая в белесую муть матроса и лемута. Спасти их не удалось — подбежавшие на помощь застали лишь растерзанные на части тела. Хищники были вокруг. Прячась за облаками, они выбирали добычу наугад и своими гибкими и длинными хвостами утаскивали жертвы, чтобы в мгновение ока превратить их в груду дымящейся плоти.