Великий поход
Шрифт:
Он не хотел терять столь ценного пленника. Перед этой задачей на время померк даже образ его неуловимого ученика, потерявшегося где-то в неоглядных топях.
Аграв подобрал палку и швырнул ее в сторону Ушана, направившегося было к костру. Тот издали ощерил клыки, дразня лесоруба, и остался на месте, помахивая хвостом. Ирм неподвижно смотрел на колдуна, меланхолично остря кончики клыков о черепаший панцирь. Подошел чернобородый, потягиваясь и зевая.
— У северянина опять обострение воинского духа, — сказал Вагр, указывая рукой на метса, который в отдалении занялся самоистязанием, как
— У меня и без того ноги гудят, — отозвался Аграв, укладываясь на расстеленную куртку, чтобы дать отдохнуть измученному телу. Он не собирался отходить от некроманта. Вагр хлопнул его по колену, и рассмеялся:
— Что, больше не станешь с ним на кулаках драться, или бороться? Боязно?
Аграв попытался дать Вагру подзатыльник, но тот вовремя откатился в сторону и, подсмеиваясь, направился к северянину. Ушан, запустив в лежащего рыжебородого лесоруба подвернувшимся комом грязи, пошел вместе с ним.
Немного перекусив и отдохнув от похода к лаборатории, Кен взял у рыжего топор и с остервенением принялся рубить коряги и пни, норовя выбрать самые неподатливые или сучковатые. Нарубив целую кучу дров, он долго метал топор в ближайший хвощ, пока рассерженный Аграв не отобрал его со словами:
— Еще сломаешь топорище. А в этих топях такого дерева не найти. Швыряй свою саблю.
Кен принялся вручную корчевать пни. Однако вскоре это занятие ему наскучило: некоторые выскакивали из рыхлой почвы легко, словно корни их плавали в подземных грязевых озерах, а некоторые лишь заставляли спину трещать, как ремень из высохшей на солнце кожи, оставаясь неколебимыми, будто скалы. Тогда он нашел новую забаву: выкопав в грязи три валуна, каждый величиной с человеческую голову, он начал ими жонглировать. Подошедший Вагр и увязавшийся за ним Ушан некоторое время наблюдали за метсом, который совсем разошелся и швырял в воздух камни, стоя на одной ноге, выставив вторую прямо перед собой, вытянутую идеально прямо.
— Да тебе, краснокожий, в бродячем цирке выступать. Вот выберемся из этих омутов, поедем в Бухту Спрутов… — Вагр уселся на торчащий из земли корень. — Одно-два представления на их ярмарке, и тебя торговцы из Чизпека или Д'Алви возьмут с собой на корабль бесплатно, помяни мое слово. Моряки страсть как любят такие штуки. А нож умеешь на носу держать? Я одного такого встречал. С западного берега Внутреннего Моря, так он…
Вагр не успел договорить, как мелькающие в воздухе камни, один за другим, полетели в его сторону. Он упал с корня на четвереньки и услышал, как за его спиной с сочным хрустом раскололся пустотелый хвощ. Кен хохотнул и отправился за висевшей на ветке саблей. Причем проделал половину пути на руках, а добравшись вверх тормашками до мха, отправился дальше кувырками.
— Совсем ты, видно, одурел без войны, — проворчал Вагр. Лемут, пристроившийся рядом с чернобородым, заинтересованно поводил ушами.
Кен несколько раз на пробу взмахнул клинком, отсек от ближайшего куста десяток гибких ветвей потоньше, и воткнул их в сиреневую плесень, растущую на поваленном дереве. Получился призрачный частокол, начинающийся на высоте его груди.
Мутант привстал, и хвост его нервно забил по бокам. Вагр изумленно на него посмотрел. Ушан проявлял совершенно собачьи признаки беспокойства, словно сторожевой пес с подворья какого-нибудь зажиточного колониста при виде хозяина, выносящего на крыльцо миску с объедками. Он шевелил ушами и нервно дергал редкими усами, отчего лесорубу стало казаться, что лемут радостно скалится в предчувствии забавы или знатного угощения.
Метс закончил созерцать свое творение из палок и плесени, и отступил на шаг, приняв фехтовальную позицию. В следующий миг северянин дико заорал, и сабля в его руке превратилась в мерцающий веер. Во все стороны полетели располосованные надвое или перерубленные в нескольких местах сучья. Частокола не стало, и в теплом воздухе оседали лишь взметенные взмахами и выпадами клочья плесени.
Вагр восхищенно зааплодировал, а желтый вдруг направился к метсу, рассматривающему щепки, и привлек его внимание коротким лаем.
— Чего тебе, лис-переросток? — спросил метс, вытирая клинок о штанину. Ушан без слов вытащил свою саблю и со свистом крест-накрест расчертил воздух перед носом остолбеневшего северянина.
— Он предлагает тебе поединок, — сказал эливенер, неслышно возникший из-за спины Вагра. — Разумеется, учебный.
— Вот это настоящая забава для лемута и краснокожего вояки, которому не сидится на месте. — Вагр принялся устраиваться на раскачивающемся корне. — Давайте, потешьте смертельно уставшего мирного лесоруба.
— Ну что же, мне не привыкать тренироваться на боевом оружии, — сказал метс, убирая левую руку за спину и выставляя клинок в оборонительную позицию. — Но пусть он не вздумает кусаться, а не то я ему уши побрею.
Некоторое время человек и мутант смотрели друг на друга поверх тускло блестевших сабель, потом раздался веселый голос эливенера:
— Я передал ему твои слова, Кен. Он, в свою очередь, попросил не оттаптывать ему сапогами лапы, а не то грозится отскоблить тебе клинком макушку, чтобы ты стал похож на Карка.
— Ах ты, мерзавец! — воскликнул оскорбленный до глубины души северянин, делая первый выпад, легко отбитый его соперником. Будучи потомком жителей древней Канады, в жилах которого текла изрядная доля индейской крови, метс весьма почтительно относился к своей скальповой пряди, и насмешка достигла своей цели. Он с первой же минуты поединка потерял голову и старался не столько переиграть противника, сколько надавать ему по морде плашмя стальным клинком. Прекрасно чувствуя его намерения, Ушан пятился и уворачивался, время от времени стегая метса по кисти обухом клинка.
«Нет, так не годится, — подумал северянин, получив третий или четвертый обжигающий удар но руке, — в настоящем бою я бы уже истекал кровью, и вряд ли смог бы продолжать драться.»
Наконец овладев собой, он переложил саблю в левую руку и стал обороняться. Ушан перешел в атаку, нанося короткие уколы, а потом резко рубанул наискось слева направо, метя в ключицу. Удар был не быстрым и вполне позволял уклониться, но метс жестко принял его на фигурную гарду, резко пнул сапогом по лапе, державшей саблю. Когда клинок мутанта, кувыркаясь, полетел в грязь, Кен не поворачиваясь, спросил у эливенера: