Великий Вавилон
Шрифт:
— А у меня, — заметил Вавилон, — и вовсе нет никаких друзей, кроме товарищей детства в Лозанне. Я провел в Англии тридцать лет и не приобрел ничего, кроме прекрасного знания языка и порядочного запаса презренного металла.
И оба почтенных джентльмена одновременно вздохнули.
— Да, кстати, о презренном металле, — заметил Раксоль, — как вы думаете, сколько удалось скопить Жюлю за время его пребывания у вас?
— Гм… — Вавилон улыбнулся. — Трудно сказать. У него были возможности — возможности исключительные!
— Так что, по-вашему, двадцать тысяч франков, с учетом подобных
— Вовсе нет. Что же, он посвятил вас в свои дела? — с некоторым удивлением поинтересовался бывший патрон метрдотеля.
— Отчасти. Я отказал ему от места, — последовал краткий ответ.
— Вы его прогнали? — продолжал удивляться почтенный швейцарец.
— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Раксоль.
— Да, конечно, но почему?! Я вот хотел избавиться от него последние десять лет, но никак не мог собраться с духом, — со вздохом проговорил Вавилон.
— Это все произошло очень просто, уверяю вас. В конце концов он даже начал казаться мне довольно симпатичным.
— Ни мисс Спенсер, ни Жюля за один день! — задумчиво промолвил Вавилон.
— И заменить их некем, — добавил новый владелец отеля. — А в гостинице все идет себе да идет как ни в чем не бывало!
Но когда Теодор Раксоль вернулся в «Великий Вавилон», на месте мисс Спенсер в конторе восседала высокая и стройная, величественного вида девица в изящнейшем черном туалете.
— Боже мой, Нелла! — воскликнул он, входя в контору. — Что ты тут делаешь?
— Заменяю мисс Спенсер. Мне хочется помочь тебе в управлении гостиницей, папочка. Из меня наверняка выйдет отличный клерк. Я договорилась с некой мисс Селиной Смит, одной из здешних стенографисток, она научит меня всем премудростям, и я отлично со всем справлюсь.
— Но послушай, ты же Элен Раксоль! Так мы заставим говорить о себе весь Лондон! Богатейшая из всех американских наследниц — и вдруг клерк в гостинице! А я-то приехал сюда отдохнуть и успокоиться! — в смятении проговорил взволнованный отец.
— И гостиницу, видно, купил, чтобы отдохнуть и успокоиться, папочка? — с легкой ехидцей поинтересовалась мисс Элен.
— Да ведь это ты настаивала на бифштексе! А теперь вон отсюда сию же минуту!
— Как же, держи карман! — И Нелла вызывающе расхохоталась в лицо родителю.
В эту минуту у окошка конторы показался белокурый господин лет тридцати, очень хорошо одетый, аристократической наружности и, по-видимому, чем-то рассерженный. Он пристально посмотрел на девушку и вздрогнул.
— Как! — воскликнул он в замешательстве. — Это вы?!
— Да, ваше высочество, я. Папа, это его светлость принц Ариберт Познанский, один из самых уважаемых наших постояльцев.
— Вам известно мое имя, фрейлен? — пробормотал по-немецки приезжий.
— Конечно, принц, — ответила ласково Нелла. — Прошлой весной в Париже вы были просто графом Штейнбоком — вероятно, путешествовали инкогнито.
— Тише, — прошептал гость с умоляющим жестом, и лицо его вдруг побелело как бумага.
Глава V
Что случилось с Реджинальдом Диммоком
Спустя минуту все трое уже болтали как ни в чем не бывало и — по крайней мере с виду — совершенно непринужденно. Принц Ариберт был нежно-почтителен, даже подобострастен в обращении с Неллой, а с отцом ее держался дружески, даже более дружески, чем того требовало их положение в обществе. Раксоль с любопытством рассматривал этого отпрыска одного из королевских домов Европы — первого, с которым ему когда-либо доводилось встречаться в жизни. Он решил, что молодой человек выглядит весьма представительно и что из него вышел бы отличный коммивояжер [2] какой-нибудь солидной торговой фирмы. Такова была его первая оценка высокой особы, которой, быть может, было суждено впоследствии занять престол великого герцога Познанского!
2
Коммивояжер— разъездной агент крупной торговой фирмы, предлагающий товары по образцам, каталогам, прейскурантам.
Нелле пришла в голову мысль, которая заставила ее улыбнуться: едва ли контора гостиницы была подобающим местом для приема этого августейшего молодого человека! Вот он стоит себе, просунув голову в окошко конторы и небрежно прислонившись к притолоке, как какой-нибудь нью-йоркский маклер или содержатель балагана!
— Вы путешествуете совсем без сопровождающих, ваше высочество? — спросила она.
— Да, из-за рокового стечения обстоятельств. Мой спутник должен был встретить меня на станции Черинг-Кросс, но его там не оказалось, не могу даже предположить почему.
— Вы говорите о мистере Диммоке? — спросил Раксоль.
— Да, о нем. Не помню, чтобы он когда-либо бывал настолько непунктуален. Вы его знаете? Он был здесь?
— Вчера обедал с нами, — проговорил мистер Раксоль, — по приглашению Неллы, — прибавил он не без лукавства, — но сегодня мы его еще не видели. Я знаю, однако, что он занял королевские апартаменты и еще примыкающий к ним номер пятьдесят пять. Так ведь, кажется, Нелла?
— Да, папа, — ответила девушка важно, предварительно заглянув в конторскую книгу. — Быть может, вашему высочеству угодно пройти в свою комнату, то есть в свои покои, я хотела сказать? — Тут Нелла искренно рассмеялась принцу в лицо. — Дело-то, видите ли, в том, что я, в сущности, не знаю, кому следует вас туда сопроводить. Мы с папой, по правде сказать, еще довольно-таки зелены по части управления гостиницами. Мы ведь приобрели «Великий Вавилон» только вчера вечером.
— Вы купили «Великий Вавилон»?! — воскликнул изумленно принц.
— Именно, — подтвердил мистер Раксоль.
— И Феликс Вавилон уехал? — последовал новый вопрос.
— Если еще и не уехал, то уезжает.
— А, понимаю, это одна из ваших американских штучек! Вы купили его, чтобы перепродать, не правда ли? Вы теперь сибаритствуете, но все же не можете противиться искушению ради забавы нажить еще несколько тысяч? Так бывает, я знаю.
— Мы и не думаем перепродавать отель, принц, пока наше приобретение нам не надоест. Некоторые вещи приедаются нам очень быстро, иные нет. Это зависит от… А? Что такое? — вдруг воскликнул Раксоль.