Великий врачеватель

Тысячу лет назад в Бухаре жил гениальный человек по имени Абу Али Хусайн ибн-Абдаллах

Это длинное имя кажется странным, как и многие восточные имена того времени, хотя на самом деле все в этих именах просто. Немного позже станет ясен смысл его имени.

Кто он — Ибн-Сина? Врачи говорят, что он великий врач.

— Нет, он известный астроном, математик, — скажут математики.

— И большой поэт, писатель, — скажут литераторы.

— Он ведь теоретик геологии, — скажут геологи.

— И теоретик музыки, — скажут музыканты.

— И философ, — скажут философы.

И все они будут правы.

Кто же он — вечный скиталец, то главный министр, везир, то брошенный в заключение, в замок?

Почему через сто с небольшим лет после его смерти по приказу религиозных фанатиков в Багдаде на главной площади горят философские книги Ибн-Сины?

А еще через несколько сотен лет в Европе после изобретения печатного станка сразу после Библии печатают огромные пять томов «Канона врачебной науки». И автор их — Ибн-Сина. «Авиценна» — так в Европе произносят его имя.

Мусульманские библиотеки бережно сохраняют его книги, и редким людям разрешено прикасаться к ним. О многих книгах мы знаем лишь понаслышке. Переписчики старательно переписывали книги Ибн-Сины. На печатных станках множили их в разных странах Европы, переводили на разные языки.

В Средней Азии рассказывают и поют о нем легенды.

В 1980 году все люди на земле празднуют тысячелетие со дня его рождения.

Кто же он — этот человек, Ибн-Сина?

«А когда родится у тебя сын, то первое — это дай ему хорошее имя», — учили в то время все книги о воспитании.

Молодому Абдаллаху нравилось имя Хусаин. И жене его Ситоре-бану тоже нравилось это имя. И давно уже было решено — первого сына назвать Хусаин.

А можно дать и кунью — почетное прозвание. Так поступали в благородных домах. «У моего мальчика обязательно будет свой сын! — смеялся Абдаллах. — Так пусть же не мучается мой мальчик Хусайн. Я уже дал имя его будущему сыну — Али». А про себя думал: «Ну, конечно же, в честь праведного халифа Али». Кунья сына будет Абу Али, что значит отец Али. А потом пойдет само «исм» — имя Хусайн, а потом, присоединенное через арабское «ибн» — сын, имя отца, а потом имя деда, прадеда, прапрадеда.

И новорожденного ребенка, отважного крикуна, радость семьи, уже звали так: отец Али, Хусайн сын Абдаллаха, сына Хасана (так звали деда), сына Али, сына Сины.

Радовался молодой Абдаллах. По десять раз в день бегал он на женскую половину, где лежала счастливая жена его Ситора (что значит «Звезда»), где познавал первые приметы мира маленький Хусайн.

И как ему, Абдаллаху, было знать, что напрасно он выдумал эту затею со вторым именем. Не будет у Хусайна сына. И семьи у него своей не будет. А станет скитаться он всю жизнь по караванным путям от города к городу, от правителя к правителю.

Но это потом. А пока улыбается радостный Абдаллах.

И было это в сентябре девятьсот восьмидесятого года.

Маленький Хусайн родился накануне самого большого праздника — Михраджана. Этот древний праздник наступал осенью, когда сухая пыльная жара постепенно слабела. Все дарили друг другу подарки, двор и армия получали зимнюю одежду. Народ выбрасывал в этот день старые, засалившиеся ковры, подстилки, разную ветхую утварь. Надевали новое, красивое, купленное заранее, сбереженное в сундуках.

«Как обновляется все вокруг, так обновилась и жизнь моя, — думал Абдаллах. — Только человек, произведший на свет сына, может считаться по-настоящему взрослым, зрелым. Теперь у меня начнется новая жизнь».

Это удивительно, как много может запомнить маленький человек, если он умеет уже говорить и думать.

В женской половине у матери пахло тонкими душистыми маслами. А в мужской половине — кожами и потной лошадью, это когда возвращавшийся из поездок отец обнимал сына, прижимал его крепко.

Если тихий ветер пролетит сквозь куст джуды, который растет во дворе, проскользнет в дом, то ветер этот будет пахнуть остро и сладко, почти как душистые масла, которые привозит отец в подарок маме из Бухары.

Отец часто уезжает по делам. Он важный человек. Он управляет селением Рамитан. Это одно из самых больших бухарских селений. Отец еще молодой, и в его годы мало кому доверяют управлять такими селениями.

…Однажды Абдаллах проезжал через маленькое сельцо Афшана. Оно было близко от Рамитана. Афшану окружали сухие голодные земли, отданные в надел студентам высшей духовной школы. Это селение Афшана давно бы могло заглохнуть, если бы не «святая» соборная мечеть, построенная когда-то полководцем арабских завоевателей Кутайбой.

Каждое большое село мечтало о соборной мечети. Если есть мечеть, село может называться городом. Но редкому селу разрешали строить мечеть. А вот Афшане повезло. В Афшану приходили молиться даже из Бухары.

Проезжая через это село, Абдаллах слез с коня для какой-то мелкой надобности. Внезапно он услышал красивый голос девушки. Он даже слов почти не слушал в тот первый раз, только голос. Потом, когда он ехал на коне своем дальше, он вспомнил и слова и удивился, какие они были разумные.