Великое былое. Воспоминания об Отечественной войне, по поводу её столетней годовщины. Народные карикатуры – картинки, вышедшие в Отечественную войну
Шрифт:
– Бывшие при этом чиновники, зная бедное состояние его, и притом Белкин был человек многосемейный, весьма удивились его щедрости. Но рабочий ответил: «Деньги эти мне оставил мой покойный отец, который, умирая завещал, чтобы я сберег их про черный день. Слух идет, что наша родина находится в беде, неприятель грозить разорить ее в конец, вот я и рассудил, что для всех нас нет чернее этих дней, и потому, исполняя волю моего родителя, прошу принять от меня эти деньги и записать в книгу».
(Анекдоты достопамятной войны, 1814 г. ч. II, стр.154).
Наши ополченцы и партизаны в Отечественную войну. С 23-мя картинками прошлого столетия.
То,
В 1812 году ворвались в нашу землю французы без всякой с нашей стороны обиды, ворвались можно сказать по–разбойничьи, не обявивши войны, ворвались, и давай громить город за городом, деревню за деревней, нападать на мирных жителей, грабить и жечь, детей душить, женщин обижать, по церквам лошадей ставить, с икон ризы сдирать и самые иконы жечь. Пришлось стать за свое пепелище, за свою родную землю и добро, за святые храмы. Вступили наши войска в бой с неприятелем. Помимо войска, стали собираться ополченцы, формировались крестьяне целыми толпами, нападали партиями и в одиночку.
На французских мародеров, или как тогда народ говорил, «миродеров», смело шли; даже преследовали целые неприятельские отряды. Случалось, что несколько деревень соединялось в одно ополчение, ставили часовых–дозорных на курганах и на горах, церковных колокольнях, с тем, чтобы они давали знать о приближении неприятеля. Во многих селах устанавливали у себя вестовые колокола. По звону их, собирались в назначенное место и шли против неприятеля. Эти сборища были иногда весьма большие, по временам доходили до двух тысяч, и больше того.
* * *
Крестьяне–партизаны часто обращались к военным чинам с просьбами, чтобы те дали им вооружение. Отказа не было: ружья, пистолеты, порох, патроны – выдавали безостановочно.
Во многих селениях жители сходились вместе, давали добровольную присягу на защиту Родины. Они говорили: «Лютый враг бьет наших детей и братьев, жжет и опустошает села, деревни и города, оскверняет церкви Божии! поклянемся же св. Евангелием и крестом Господним грудью стоять за свою Родину».
Партизаны. 1812 год. Художник Э. Швабе.
* * *
Особенно пробрели известность своею неустрашимостью крестьяне Звенигородского уезда, московской губернии. Они вооружались чем попало: топорами, косами, вилами, ножами и просто дубинками. Устанавливали денную и ночную стражу, расставляли караулы по лесам и по всем местам, откуда можно было незаметно нападать на неприятеля. Для наблюдения влезали на деревья. В перелесках за буераками расставляли караулы. Они также, как и по другим уездам, установили у себя колокольный звон, по которому собирались пешие и конные, вооружаясь, кто чем мог.
Своею собственною силою без содействия войска, Звенигородцы защитили г. Воскресенск, а когда французы ринулись на Воскресенский монастырь, называемый «Новый Иерусалим», в 46 верстах от Москвы, в надежде поживиться монастырским добром, Звенигородцы храбро отразили его.
* * *
Бронницкие крестьяне села Шубина, Вешнякова, Константинова, Воскресенского, Починок, Сельвочевой, Жирошкиной, Рогачева, Заселья, Галашина и многих других деревень тоже составляли из себя довольно многочисленные отряды – пешие и конные. Большего частью они подстерегали французов по дороге к г. Подольску. Иногда ополченцы присоединялись к казакам и вместе «с ними составляли крепкую засаду по лесам.
Раз они напали на французский отряд, численностью в 700 человек, и так храбро бросились на них, что сразу убили 30 человек, а остальные без всякого сопротивления сдались в плен.
* * *
Однажды два мужика одной деревни Гвоздила и Долбила отправились на охоту за мародерами.
Русский ратник Иван Гвоздила.
Только что они вышли из деревни, глядят – два мародера на встречу. Гвоздила, долго не думая, хвать косой по горлу, приговаривая: «У басурмана ножки тоненьки, душа коротенька». А Долбила другого француза шарахнул прикладом и тот, как сноп, с ног долой. «Вот очнется басурман, не вдавайся, брат, в обман!» Долбила, насмехаясь, читает ему отходную: «Что, мусье, кувыркнулся, – раз, два, три, ась? не прибавить ли, мусье!»
Так расправлялись наши мужички–партизаны с мародерами, защищая свою селитьбу.
Ружане и Серпуховцы, по примеру других уездов московской губернии, охотно шли на защиту своей Родины. Они вооружались, как и прочие: топорами, вилами, косами. Ходили против неприятеля и в одиночку и гурьбою. Когда не хватало силы, употребляли хитрость. Раз в серпуховском уезде напали мародеры на одну деревню. Оставшиеся в домах крестьяне, видя, что им не справиться с ними, угостили их водочкою; те так хлебнули русского полугару, что в короткое время опьянели: их же оружием поубивали всех.
Долбила.
* * *
Однажды небольшой неприятельский отряд был отправлен для сожжения одной деревни. Прежде чем исполнить это приказание, французы решили разграбить деревню. Оставив пушку на поле, они бросились по домам за добычею.
Один крестьянин выбежал из деревни, увидел, что при пушке нет никого, сел верхом на нее, ударил по всем по трем и был таков. Прискакал он с нею в русский лагерь и сдал одному из командиров. Когда узнал Кутузов об отваге этого мужика, наградил его Георгиевским крестом [5] .
5
Сын Отеч., 1812 г., № 5
Какой–то французский генерал с одним батальоном пехоты и эскадроном кавалерии хотел занять деревню Жарцы в полоцком уезде. Когда об этом узнали Жарцовцы, попросили одного казака 4-го полка Платова принять над ними команду.
Казак Грушков охотно согласился. По его приказанию, они вооружились кто чем мог, и бросились в ближайший лес на засаду. Когда подошли французы к их деревне, Жарцовцы с такою быстротою напали на них, что неприятель обратился в бегство.
Ободренные своим успехом, ополченцы ударились преследовать их и много было убито французов и взято в плен. Так Жарцовцы молодецки отстояли свою деревню от неприятельского разорения.