Великое былое. Воспоминания об Отечественной войне, по поводу её столетней годовщины. Народные карикатуры – картинки, вышедшие в Отечественную войну
Шрифт:
На этой картине так представлено: Василиса сидит верхом на лошади; в одной руке держит косу, а другою грозит на трех мародеров, которых привела к ней на веревочке пожилая баба. Передний из мародеров полячек стоит на коленях; Василисина собака лает на него; сзади Василисы её свита: три девушки с ухватами и парень с косой; парень показывает французам лягушку; внизу справа петух клюет золотого орла Наполеоновского знамени.
«Добрых людей,
Да званных гостей
С честью у нас встречают,
И в передний угол сажают;
А незваных нахалов,
Грабителей басурманов
С бесчестьем прогоняют
И кулаком
Знать вы в Москве–то не солоно похлебали.
Что хуже прежнего и тоще стали,
А кабы занесло вас в Питер
Он бы вам все бока повытер [8] ».
Дух неустрашимости.
Как глубоко охватил весь русский народ дух неустрашимости перед всеми казнями и расправами неприятельскими, вот несколько примеров.
8
Сын. Отеч. 1812 г. № 11, стр.225.
Во время французского нашествия крестьяне подмосковной деревни Планковой, при набегах французов на окрестную сторону, забрали все свое имущество и удалились с ним в лес. Там пробыли они около недели. Наконец, соскучилось им сидеть в глуши, и они решились проведать, что делается в их деревне? Эту комиссию они поручили одному восьмидесятилетнему старику: «Тебе, дедушка, все равно недолго остается жить, говорили они ему, убьют тебя злодеи, не велика беда». Старик согласился отправиться на разведки. Как только он вошел в свою деревню, его поймали и давай допрашивать. Старик отговаривался тем, что не понимает их. Они немедленно привели переводчика, поляка, который стал расспрашивать; «Где крестьяне? Куда они девали свои пожитки? Старик притворялся глухим. На все вопросы поляка он отвечал: я крепок на ухо, не слышу, батюшка, изволь сказать погромче! Ась? Не слышу! Поляк кричал, что есть мочи; старик просил, чтобы он говорил громче, указывая на ухо. Начали его бить, таскать по земле, он не переставал кричать со слезами: воля ваша, господа, не слышу! Что мучить старика – говорите погромче! Наконец поставили его в угол и стали колоть в грудь штыком.
Старик был тверд, не выдавал своих, и ожидая смерти, крестился и молил Бога, да примет душу его в мире, а неприятелей уверял, что никак не слышит. Наконец, они ему поверили и, наплевав ему в лицо, вытолкали вон из избы. Старик дотащился кое–как до лесу, и весьма хладнокровно сказал: «не ходите в деревню, там злодеи–французы».
Крестьяне потом, когда французы оставили их деревню, показывали этого старика всем проезжим, называя его своим отцом и благодетелем [9] .
9
Сын. Отеч. 1812 г. № 9 стр.133
* * *
Известно, что французы, во время пребывания своего в Москве, грабили окрестный деревни для добывания себе провианта и фуража. Крестьяне, движимые чувством сострадания к Родине и защищая свое родное гнездо, убивали ежедневно по несколько фуражников и часто прогоняли их до самых ворот Москвы.
Французы, раздраженные этим сопротивлением, вздумали устрашить народ жестокостью. Для этого они послали на добычу целый отряд, состоявшие из тысячи человек пехоты с конницею и артиллериею и приказали захватить по деревням несколько человек.
Отряду удалось забрать человек двадцать.
Их доставили в Москву. Наполеон приказал казнить. По прочтении перед ними смертного приговора, переведенного на русский язык, офицеры, которым было поручено исполнение казни, ожидали, что крестьяне будут просить о помиловании и плакать. Но никто из осужденных не унижался перед ними. Они хладнокровно отправились на место казни.
Там,
10
Сын. Отеч. 1812 г. № 6 стр.244.
* * *
После того, как Смоленск остался в руках французов, жители разбрелись по разным местам кто куда. Тоже сделали и дворяне: большая часть из них побросали свои поместья. Впрочем, не все так сделали. Один из партизанов, отставной подполковник Энгельгардт решил остаться в своем имении. «Я сберегу, может быть и свою деревню и деревни моих соседей от неприятельского разгрома», говорил он. И действительно, под сильною его рукою и под руками крестьян много пало французов. Спустя некоторое время, неприятели схватили Энгельгардта, привезли в Смоленск и заключили здесь в тюрьму. Наполеон велел расстрелять его. Когда Энгельгардт вывели за Малаховские ворота, на место казни, его спросили: зачем он так поступал? Энгельгардт отвечал: «Я, как русский, исполнял долг свой; все мы должны сражаться с врагом, который нарушил наше спокойствие и спокойствие нашего государя».
Подвиг Энгельгардта. Литография Р. Бахмана.
Его стали уговаривать, чтобы он вступил во французскую службу, общая сделать его полковником. Он с презрением отверг это предложение. Стреляйте! сказал он, и сорвал платок, которым ему, по обыкновенно перед расстрелом, завязали глаза, и бесстрашно глядел на прицелившуюся команду. Неприятели, чтобы поколебать его мужество, сперва нанесли ему рану в ногу, обещая пощадить его, если он согласится служить Наполеону. Но, ни боль, причиняемая ему раною, ни обещания не поколебали твердости его духа. Тогда французы выстрелили в него залпами, и упал бездыханным этот преданный сын Росси.
* * *
А вот еще пример неустрашимости.
В французской армии клеймили руки всех русских силою захваченным на службу Наполеону. Когда одному крестьянину, смоленской губернии, захваченному французами, наложили клеймо на руку, он спросил:
– Для чего это меня клеймили?
– Это знак, что ты теперь находишься на службе у Наполеона, объяснили ему.
Крестьянин выхватил из–за пояса топор и отсек себе клейменую руку. Окружавшие его французы ужаснулись его решимости. Отсекая руку, он сказал:
Как черному царю на Руси не царить, Так имя его на руке мне не носить [11] !
Все эти неустрашимые герои заслуживают бессмертную славу за свою пламенную преданность Родине. Пусть же сохранится благодарная память о них из рода в род, из века в век. Все они жертвовали всем, не щадили даже жизни, лишь бы сколько–нибудь помочь Родине в её страшную годину.
Пусть же доблестные примеры наших предков, для нас незабвенных, послужат каждому из нас, и после нас нашему потомству, примером для подражания и того беспредельного воодушевления, которым полны были их сердца.
11
Сын Отеч. 1812 № 4 стр.168.