Великое Лихо - 2
Шрифт:
– Все, Луня, пусть спит он покойно и вечно, и не потревожит никто прах его! Пошли.
Они вернулись в Дом, и пошли в задние комнаты, что располагались за Большим очагом, туда, где Шык и Руна осматривали разоренные кладовые Корчей.
– Эй, Луня!
– раскрасневшаяся Руня выбежала на звуки шагов, перескочила дыру в полу и подбежала к мужу: - Вот, смотри, мы нашли два медных кувшина для воды, мешок овса, целый кусок горной соли, ножи, ложки, мисы...
– Хорошо, хорошо, ладушка!
– Луня чмокнул жену в щеку. Зугур, усмехнувшись,
– Волхв! Долго вы будете тут ковыряться? Идти надо!
И подождав ответа, пробормотал:
– Не нравиться мне тут что-то...
И только вагас произнес эти слова, как до их слуха донесся дробный перестук копыт. Из дальней кладовой выскочил Шык, весь в пыли, и застыл, увидав лица остальных, потом прислушался и тихо сказал:
– Арпаки. Два десятка.
– Да. Но под седлом только половина.
– так же тихо в тон волхву сказал Зугур и махнул рукой: - Быстро наверх, в ту комнату, где мы нашли мертвяка. Только тишком, молчком и острожно!
Они быстро, стараясь не скрипеть ступенями, взобрались на гульбище, проскочили в комнату, и пригнувшись, подобрались к узкому окну. Луня первым выглянул из-за шероховатого камня и увидал вдали мчащихся с закатной стороны по Ходу во весь опор всадников.
Десять конных аров, в полной войской справе, у каждого в поводу заводная лощадь, тюки с поклажей. Судя по виду арпаков, в дороге они были уже не один день. Все ближе и ближе подезжали ары к Дому Корча, и вот уже прередовой придержал коня и махнул рукой остальным, веля заезжать во двор.
– Тут остановятся.
– одними губами прошептал Зугур: - Попали мы, как перепелки в степной пожар. И бежать некуда, и на месте сидеть нельзя.
– А может, по подземной тропе уйдем?
– тоже шепотом предложил Луня, но Шык покачал головой:
– Аспиды в подполе. С ними такая битва выйдет, что на всю округу шум будет. Может, не надолго они? Тогда отсидимся. Эх, могила-то свежая у ворот, заметят!
Ара по двое въезжали во двор Дома, спешивались, расседлывали и обтирали коней, переговариваясь на своем звучном, рокочущем языке. Зугур, затаив дыхание, долго вслушивался, потом прошептал:
– Ночевать тут будут, во дворе. Старшой велит палатку разбить, коней отвести за Ход, там ручей и трава гуще. Трое с конями будут, остальные здесь. Только б они в Дом не пошли...
Но арский вожак, словно подслушав, отправил двоих воинов в Дом, видать, для проверки. Путники замерли, стараясь даже дышать без шума, и в звенящей тишине пустого Дома стали слышны уверенные шаги и бряцание оружия аров.
Воины, негромко переговариваясь и держа наготове мечи, вошли в Большую горницу, огляделись, а потом двинулись по скрипящим ступеням вверх, на гульбище. Комната, в которой притаились Шык, Зугур, Луня и Руна, была пятой по счету от лестницы. Звуки шагов приближались. Вот ары заглянули в одну дверную проемину, затем в другую, третью, вот подошли к четвертой комнате...
Зугур положил руку на рукоять меча, но Шык показал ему кулак, потом прошептал что-то в сивые усы и помахал растопыренными пальцами левой руки, словно кошка, отряхивающая мокрую лапу. Шаги аров замедлились, воины коротко переговорили, и Луня по тону понял - дальше не пойдут, решили, что нет тут никого.
Однако до тех пор, пока шаги и бряцание оружие не удались, путники не решились даже дух перевести. Наконец, все стихло.
– Хвала... хвала силам благим, пронесло!
– прошептал Шык. Зугур усмехнулся:
– Сейчас пронесло, а дальше что? Так и будем тут всю ночь сидеть? А если они и завтра тут остануться? А если целую семидицу простоят? Я чего думаю - ночью надо вдарить по ним, по спящим. Они дозор выставят, но это ладно, дозорного я стрелой сниму. Тех, что в палатке спать будут, тишком в ножи возьмем. Коней они увели, шума не будет. А потом остальных, что с арпаками ушли, можно будет издаля стрелами забросать. Хотя... Ары - это не птицелюди голозадые, они задешево не продадутся, за так не купятся... Ну, что молчишь, волхв? Время-то поджимает!
Шык нахмурился, сказал тихо:
– До Ярова дня четыре семидицы осталось. А нам ещё по Черному лесу идти, и путь не близкий, и беды не оберешься. Сидеть и ждать и впрямь нельзя, а то не поспеем мы к Черному утесу до Ярова-то дня. Но и ратиться с десятком аров - гиблое дело, даже если и одолеем их, все одно кого-то потеряем, это если все ладом сложиться. А у нас доперж ладом только нужду справить удавалось, все остальное наперекос выходило. Ладно, до темна недолго, посидим, поразмыслим, потом, как ночь придет, совет держать будем. Быстро только мухи плодятся, да и то в выгребной яме. Давайте, други, думайте, и думайте не про то, как аров одолеть, а как нам отсюда уйти незаметно.
* * *
Время ползло медленно, точно гусеница по зеленому листу. Луня, сидя на полу подле Руны, придумывал разные способы покинуть Корчев Дом, но все они были опасными и сулили смерть путникам. Самым простым было бы тишком спуститься вниз, в Большую горницу, и попробовать уйти через заднюю дверь. Но на беду, дверь ту хуры сбивать с петель не стали, и была она закрыта и досками горелыми и другим всяким хламом привалена. Открыть её без скрипа вряд ли удасться, а любой шум ары услышат. Даже если дозорный далеко будет, все одно. Луня по себе знал, как чутко спиться в походе, любой шорох, любой скрип на ноги поднимает, за оружие хвататься заставляет. Вот если бы чарами...
Между тем стемнело. Небо за окном стало совсем черным и непроглядным. Вечерний ветер, внезапно налетевший с Серединного, принес с собой холодное дыхание гор и разогнал тучи. Вызвездило, да ещё выползла на небосвод луна, почти полная, желтая и яркая - воистину, Ночное Солнце!
Шык, пошевелившись, просипел, едва не закашлялвшись:
– Ну, кто чего надумал? Про заднюю дверь сразу забыть надо - переполох поднимем. Есть что другое?
Зугур блеснул в темноте белками глаз, зашептал: