Великое Лихо
Шрифт:
Оказалось - кошки. Шык, выслушав Фарна, тряхнул гривой волос и вдруг весело оскалился:
– А что, натянем этим цогам нос на дупу! Зугур, вынай веревки, обвязываться будем!
Обвязались и полезли по замшелым уступам вверх. Луню, как самого легкого, пустили первым, за ним шел Шык, потом Зугур, и последним - пыхтел и кашлял Фарн.
Сперва лезть было легко - и руками есть за что зацепиться, и куда ногу поставить. Но потом дела пошли хуже - склон горы стал совсем отвесным, скользили под руками обомшелые камни, срывались с казавшихся надежными уступов ноги. Однако отрядникоам повезло - примерно
А внизу уже маячили меж деревьев вымазанные белой краской лики цогов, поднимавшихся на холм. Надо было спешить - здесь, на скалах, путники были хорошей мишенью, и вот Луня, вжимаясь в камни, осторожными шажками первым двинулся по карнизу, стараясь не смотреть вниз и не оскальзываться на пружинящем под ногами сочном мху.
Цоги так и не поняли, куда девались четверо преследуемых ими людей, а отрядники тем временем почти обогнули гору и оказались на нависающей над долиной скале, такой же обомшелой и такой же неприметной, как и все остальные в округе. Такой же. Если бы не одно маленькое отличие - в укромном закутке меж камнями путники увидели схороненное от случайного взгляда гнездовище, сложенное из белых, вымытых дождями и ветрами костей...
* * *
Гнездовище поражало своими размерами - шагов десять в попереченке. Путники острожно приблизились к нему, разглядывая диковенное сооружение. Зугур присел на корточки, внимательно осмотрел кости, и уверенно сказал:
– Человечьих нет! Только звериные и нелюдские.
Мох вокруг гнездовища рос несмятым, нигде не было видно ни помета, ни остатков пищи, однако на многих костях виднелись глубокие царапины, некоторые - совсем свежие.
– Хотел бы я знать, что за птичка-невеличка сюда прилетает! пробормотал пораженный вагас, встал и начал озираться окрест.
Шык только качал, по своему обыкновению, головой - ему подобное видеть не приходилось.
– Уходить отсюда надо, дяденька!
– угрюмо сказал Луня: - Прилетит хозяин - не обрадуется незванным гостям!
Однако уходить было некуда - осмотрев скалу, путники не нашли ни одного подходящего места, чтобы спуститься вниз. Лишь карниз, что привел их сюда, мог бы послужить дорогой, но там, с другой стороны горы, были цоги, а это означало верную смерть, смерть - или плен.
– Ладно, давайте хоть покемарим в очередь.
– решил наконец волхв: Все одно - чему быть, того не миновать!
Кинули жребий - кому дозорить первому. Выпало Луне. Остальные завернулись в шкуры и мгновенно уснули на мягком мху - сказалась бессонная ночь, проведенная путниками на ногах.
Луня вытянул из сада лук, приготовил стрелы и сел так, чтобы видеть и карниз, по которому они пришли сюда, и долину внизу. Медленно, тянуче текло время. Пригревало неяркое зимние солнце, по краю небосвода ходили редкие облачка, не предвещавшие ничего дурного вроде внезапного снегопада или ливня - кто его разберет, что в здешних краях с неба зимой идет.
Луня, убаюканный теплом и покоем, сам несколько раз начинал клевать носом, и чтобы не уснуть окончательно, встал и начал бродит по моховой площадке, озираясь и приглядываясь.
Черную точку в небе он заметил задолго до того, как она поравнялась с соседней горой. Сперва Луня решил, что это птица, но потом понял - нет, больно велика, а через некоторое время, когда уже можно было различить взмахи огромных крыльев и длинную шею, бросился будить остальных пожаловал хозяин гнездовища.
Глава Шестая.
Драгон.
Хмурые со сна отрядники повскакивали на ноги, и принялись вглядываться в приближающийся силуэт - спрятаться на вершине скалы все равно было некуда, оставалось лишь попытаться подороже продать свою жизнь... если дойдет до битвы!
– Этого зверя у нас Ногай-птицей кличат!
– наконец изумленно сказал всем волхв: - Вот диво-то дивное! О них только в сказах повествуется, никто и не видел Ногая живьем, и я думал - болтовня это, а гляди-ка - живая птица к нам летит!
– А чего ваши сказы про них говорят?
– невесело спросил Зугур, готовя на всякий случай лук.
– Мудры Ногай-птицы, мудры разумом нелюдским, но часто непонятна их мудрость, и советы они дают странные. Если убить такую птицу или гнездо разорить, остальные Ногаи будут мстить страшно, и ещё умеют они выдувать из пасти огонь. Вот и все, что я знаю...
– Драгон!
– вдруг убежденно сказал Фарн, указывая на приближающееся чудо-юдо: - Кёльт клик сан "драгон"!
– Он говорит, что кёльт-пелаги называют такое существо "драгон"! перевел для Луни с арского Зугур, и от себя добавил, вглядываясь во взмахи огромных крыльев: - Не птица это вовсе, это ж... ну, вроде ящера, как думаешь, Лунька?
Луня и сам видел, что хозяйка или хозяин гнездовища из костей ничего общего с птичей породой не имеет - ни перьев, ни клюва. Желто-коричневые перепончатые крылья с острыми, загнутыми когтями поверху, длинная чешуйчатая шея зеленовато-бурого цвета, брюхо, покрытое костяными пластинами, две могучие лапы, тоже вооруженные страшными когтями, кольчатый хвост с шипами на конце, и вытянутая, чем-то напоминающая щучью морда, украшенная свисающими, как у сома, усами.
Особенно поразили Луню глаза драгона - выпуклые, как у стеркозы, большие, с полкавуна величиной, переливающиеся всеми цветами радуги, и совсем без зраков, так, что было непонятно, куда смотрит сейчас их хозяин. И ещё одно отличие было у крылатого чудовища от всех других существ - когда драгон выдыхал, вокруг его ноздрей на конце морды возникали облачка синеватого дыма. "Вот так диковенка!", - подумал Луня: "Выходит, он и взаправду может огонь выдувать!".
Драгон подлетел к скале и сделал над ней круг. Может быть, он просто разглядывал замерших в напряженных позах людей, а может - выбирал, на кого напасть первым? Луня так не думал - он чуял, что тут беды не будет - в драгоне жила чародейская сила, но сила эта была не враждебна людям.
Обдав отрядников ветром, драгон сложил свои громадные крылья и приземлился прямо в центр своего костяного гнездовища. Раздался сип, похожий на свист - чудовище открыло пасть, выпустив целый клуб дыма, и вдруг заговорило, очень странным, неживым голосом. И вот чудо - вроде драгон говорил со всеми сразу, но каждый слышал, что крылатый змей произносит слова на его родном языке. С Зугуром драгон говорил по-вагасски, с Шыком и Луней - по-родски, а с Фарном - по-этросски.