Великое таинство

Жак Кристиан

Исида и Нефтида лично пряли и ткали. Ни тень, ни цветные нити не упадут на царскую тунику из белоснежного льна, предназначенную для Осириса. Эта одежда — вся пламя и свет — станет покровом тайны…

Изготовив нити нужной длины, девушки связали их концы. Смотав нити в клубки, они поместили их в глиняные горшки. Для работы они использовали старинные челноки, которые по традиции передавались поколениям жриц богини Хатхор при посвящении. При этом они строго соблюдали непререкаемое правило: шестьдесят четыре нити и сорок восемь рядов на квадратный сантиметр ткани.

— Когда бог Ра почувствовал крайнюю усталость, —

вспоминала вслух Нефтида, — капли его пота упали на землю, проросли и превратились в лен. Впитывая в себя солнечный свет, омываясь в лунном сиянии, лен стал пеленками новорожденного и покровом воскресшего.

Эту драгоценную одежду хранила одна из молелен храма Осириса.

— Я потерпела неудачу, господин! Какое бы ни грозило мне наказание, я согласна на все.

Несмотря на все свое обаяние, показную скромность и абсолютную покорность, Бине так и не удалось рассеять недоверие постоянных жрецов. Ни чарующая улыбка, ни самое лучшее пиво, ни восхитительные блюда самой изысканной кухни на них не действовали. Бина металась от одного к другому в надежде найти какую-нибудь лазейку и одновременно не привлечь внимания к своим судорожным поискам. Она не хотела, чтобы ею заинтересовался ритуальный служитель, в обязанности которого входит проверка печатей, наложенных на гробницу Осириса. Этот жрец не желал разговаривать с женщинами и был абсолютно безразличен к роскошному телу новой служанки.

Вопреки всем талантам и затраченным усилиям Бина так и не достигла своей цели.

Провозвестник ласково погладил ее по волосам.

— Мы с тобой на вражеской территории, моя милая. Здесь ничто не дается легко. Эти жрецы ведут себя совсем не так, как простые смертные. Твой опыт доказывает, что они гораздо сильнее преданы своему делу, чем собственным страстям. Что ж, видимо, бесполезно подвергать тебя неоправданному риску.

— И вы… Вы меня прощаете?

— За тобой нет никакой вины.

Бина почтительно поцеловала колено своего повелителя. И хотя ей больше нравились его борода и тюрбан на голове, его новое обличье ничуть не умаляло внутренней мощи ее хозяина. Скоро, очень скоро Провозвестник сокрушит любые заслоны духовной и материальной защиты служителей Осириса.

— Когда же наконец мы взломаем тайное святилище? — тревожно спросила Бина.

— Успокойся, мы преодолеем все.

Икер долго беседовал с начальником сил безопасности. Ему было нужно подробно разузнать, как была организована и действовала система временных жрецов. Сторожа, скульпторы, художники, рисовальщики, ваятели ваз, хлебопеки, пивовары, цветоводы, жрецы для приношений богам, музыкантши, певицы и остальные служители — все были вписаны в служебную таблицу. Это было целое расписание, в котором фиксировались и область занятий, и часы работы, и даже возраст и социальное положение каждого жреца. Длительность службы каждого колебалась от нескольких дней до нескольких месяцев. Временные жрецы населяли целый город и предназначались для службы при храмах Осириса, чтобы бытовые неурядицы и заботы не нарушали гармонии места.

Вызвать всех и проверить качество работы каждого было невозможно. Но комендант стоял на своем: ни одна паршивая овца не ступит на землю богов! Разумеется, кто-то был более усерден, кто-то менее, но начальники работ немедленно это фиксировали, и ленивцев ждало наказание. Любая жалоба доводилась до сведения Безволосого и почти всегда приводила к окончательному отстранению провинившегося.

Икер пожелал встретиться с теми, кто работал в Абидосе дольше других и был наиболее усердным. Такая встреча принесла ему удовлетворение: действительно, эти люди были не только профессионалами в своем деле, но и в полной мере осознавали всю ответственность за исполняемый долг. Они никогда бы не позволили себе преступить очерченные границы.

Бина вошла в комнату, где Икер беседовал со старым временным жрецом, преисполненным единственной надежды умереть, исполняя свой долг.

Увидев Икера в профиль, она его тотчас узнала и резко попятилась, едва не перевернув корзину, которую несла на голове. Косые лучи заходящего солнца освещали ее фигуру так, что старик из комнаты мог различить лишь ее силуэт.

— Не бойся, дитя мое. Поставь корзину у входа.

Бина-служанка послушно исполнила приказ и исчезла.

Сделай она еще шаг, и он бы ее узнал!..

Итак, Царский сын не ограничился разговорами с постоянными жрецами! А что если он пожелает встретиться с каждым временным жрецом?!

Хотя Абидос и завораживал его, Жергу ненавидел это место. Оно выбивало его из привычной колеи, лишало привычной уверенности в себе, вгоняло в тоску. Может ли быть, что они преодолеют все опасности и добьются победы? Главный инспектор запасов охотно остался бы на своем месте, рядом с кувшином пива и среди лучших потаскух Мемфиса! Но эти Медес с Провозвестником требуют от него все большего!

Да, хоть Жергу и хотел жить спокойней, но никакого выхода у него не было. Он должен был утешаться, думая о скором падении фараона и перемене порядков, уж тогда-то он станет важным начальником.

Мечтая о будущем, он привел в Абидос баржу с грузом товаров, предназначенных для постоянных жрецов. Судно приняли как нельзя лучше, и командир сил безопасности приветствовал Жергу, стоя у трапа.

— Как всегда, в форме!

— Я за собой слежу, комендант!

— Это прекрасно. Что ж, теперь, как и велят инструкции, проверим твой груз.

— Валяй! Но смотри, ничего не испорти. Знаешь, постоянные жрецы очень требовательны к качеству товара.

— Не беспокойся, мои стражники знают свое дело.

Жергу ждал, медленно потягивая пиво. На его вкус оно было слабовато. Ничего подозрительного, как обычно, найдено не было.

Временный жрец отправился в условленное место, где он встречался с Бега. Но на этот раз постоянный жрец выглядел холодно и замкнуто, он не выказал никакой радости при встрече с компаньоном.

— Почему ты приехал?

— Обычные поставки. Разве мы не вызовем подозрений, если изменим привычный порядок?

Бега кивнул.

— А что на самом деле является причиной твоего приезда?

— Медес обеспокоен туманными слухами и хочет знать, какова истинная миссия Царского сына Икера.

— Разве секретарю Дома царя не лучше всех все известно?

— Это, конечно, так. Но на этот раз официальный указ кажется ему слишком лаконичным. А вот тебе, конечно, информация известна.