Великолепие чести
Шрифт:
Расправив плечи и гордо подняв голову, Мадлен наградила Дункана многозначительным взглядом и направилась к кровати. Подняв с пола валявшуюся там звериную шкуру, она уселась на тюфяк, закуталась в мех и обнажила больную ногу. Затем развязала узел на повязке и стала осторожно ее разматывать.
Когда повязка была снята, Эдмонд присел возле Мадлен на корточки. Девушка только сейчас заметила, что под одним глазом Эдмонда темнеет синяк. «Наверное, кто-то из братьев разукрасил его физиономию, — насмешливо подумала она. — Что за
Тем временем Эдмонд очень осторожно снимал швы с ее раны.
— Оказывается, это не так уж больно, Эдмонд, — с облегчением промолвила пленница.
Дункан приблизился к кровати, готовый в любое мгновение удержать Мадлен, если та начнет вырываться.
Мадлен смущалась под взглядами мужчин и, чтобы отвлечь от себя внимание Дункана, сказала первое пришедшее ей в голову:
— А почему на этой двери замки с обеих сторон?
— Что? — недоуменно переспросил Векстон.
— Ну… вон та перекладина, которая попадает в скобы… когда замок запирается… — продолжила девушка. — Скобы почему-то сделаны с обеих сторон. Зачем? — с нарочитым интересом продолжала она задавать нелепые вопросы.
Однако ее тактика себя оправдала. Дункан уставился на дверь, забыв на мгновение о ноге Мадлен.
— Ну так что? — не отставала пленница. — Для чего тебе было нужно, чтобы эта дверь запиралась с обеих сторон?
— Мадлен, это сделали по той же причине, по какой лестница внизу сделана с левой стороны стены, — пробормотал Дункан с озорными искорками в глазах.
— А зачем все же так решили? — настаивала девушка.
— Потому, что мне так нравится.
— Ничего себе веская причина, — протянула Мадлен, заметив вдруг, что держит Дункана за руку. Она тут же испуганно отпрянула и перевела взгляд на Эдмонда.
— Рана зажила, — заявил тот, поднимаясь с колен.
Мадлен посмотрела на уродливую, кривую полосу, темневшую на ее коже. Лицо ее выразило отвращение, но она быстро овладела собой, надеясь, что братья не заметили этого.
— Большое спасибо тебе, Эдмонд, — сказала она, прикрывая ногу покрывалом.
Дункан не успел увидеть результата стараний своего брата, он наклонился вперед, чтобы стянуть шкуру с ноги Мадлен. Та оттолкнула его руку и плотнее прижала к себе покрывало.
— Дункан, он же сказал, что рана зажила!
Но Векстон, судя по всему, непременно хотел сам увидеть шрам. Мадлен смущенно вскрикнула, когда он отодвинул покрывало в сторону. Девушка попыталась натянуть на ноги платье, но барон схватил ее за руки и приподнял подол, обнажая бедро.
— Воспаления нет, все в порядке, — повторил Эдмонд, стоявший по другую сторону кровати.
— Да, — утвердительно кивнул Дункан. — Рана зажила.
Как только Векстон отпустил руки Мадлен, она поправила платье и с недоумением спросила:
— Разве ты не поверил собственному брату?
Дункан и Эдмонд обменялись взглядом, смысла которого девушка не поняла.
— Ну конечно же, не
Дункан, выразив свое возмущение этими словами громким вздохом, направился к двери. Эдмонд еще несколько мгновений постоял возле больной, а затем последовал за братом.
Мадлен решила еще раз поблагодарить Эдмонда:
— Я знаю, Эдмонд, что ты лечил меня по приказу старшего брата, но все равно — большое тебе спасибо.
Девушка была уверена, что этот мрачный тип непременно наговорит ей в ответ гадостей и оскорблений. Пусть говорит все что угодно — получив от него одну пощечину, она по-христиански подставит ему другую щеку, вот так!
Но Эдмонд не затруднил себя никаким ответом, что не понравилось Мадлен: ей нужно было показать этим Векстонам, что она воспитанная леди, умеющая пенить оказанные ей услуги.
— Обед подадут через час, Мадлен, — наконец промолвил старший брат. — Можешь присоединиться к нам в зале — Джилард зайдет за тобой.
С этими словами Дункан вышел за дверь. Эдмонд замешкался и, повернувшись к пленнице, задумчиво поглядел на нее. Казалось, он собирался что-то сказать.
— М-м-м… А кто такой этот Полифем? — наконец вымолвил он.
Мадлен оторопела от этого неожиданного вопроса.
— Ну-у… — протянула девушка. — Это великан… предводитель циклопов из поэмы древнегреческого поэта Гомера. Полифем был очень высоким, и во лбу у него был лишь один огромный глаз. Полифем поедал воинов Одиссея на ужин, — добавила она, кокетливо пожимая плечами.
Похоже, Эдмонд был очень удивлен.
— О Господи! — пробормотал он.
— Не следует упоминать имя Господа всуе, — заметила Мадлен. — Но почему ты вдруг спросил меня о Полифеме?
Услышав стук башмаков Эдмонда по каменным ступеням, девушка поняла, что не получит никакого ответа.
Однако даже грубость среднего брата не испортила настроения пленницы. Весело спрыгнув с кровати, она рассмеялась. Господи, наконец-то она выберется из этой комнаты! Она ни на секунду не поверила Дункану, что дверь не была заперта все это время. Дункан сказал ей это лишь для того, чтобы позлить ее.
— Да-а, — прошептала она, — не будь я все время начеку, он бы запросто убедил меня в том, что я не в своем уме.
Мадлен принялась рыться в своем мешке. Она хотела надеть платье понаряднее, но внезапно поняла нелепость подобной затеи.
Она же была пленницей Векстонов! Пленницей, а не гостьей, вот в чем дело!
Приготовления к обеду были закончены минут за пять. Походив по комнате, Мадлен подошла к двери, чтобы узнать, насколько крепко она заперта. Дернув ручку на себя изо всех сил, девушка едва не упала на пол, — тяжелая дверь мгновенно поддалась и едва не сшибла ее с ног.