Великолепная пятерка
Шрифт:
— Не можем, — сказала Морозова. — Нам нужно, чтобы ты приехал обратно в Питер. Нам нужно, чтобы в Москве, в «Рославе», думали, что с тобой все в порядке. Тогда они запустят твою систему в дело.
Это звучало логично, и подбородок Тёмы перестал дрожать. Однако Морозова сказала лишь часть правды. Важно, чтобы поначалу с программистом все было нормально, это заставит «Рослав» думать, будто программу можно запускать. Но ведь и знания, позаимствованные у Тёмы, не будут лежать пустым ненужным грузом, рано или поздно система будет вскрыта, чтобы нанести «Рославу» максимальный вред. Тамошняя Служба безопасности займется
Хорошо, что под дулом пистолета люди туго ворочают мозгами.
— Ну что... — пробормотал Тёма, ерзая подбородком по поверхности стола. — Вот прямо так и рассказывать?
— Кирсан, — сказала Морозова, отодвигаясь в сторону и освобождая место напротив Тёмы. В морозовской команде Кирсан был специалистом по компьютерам, а также обладателем феноменальной памяти, куда можно было загрузить массу всяких данных, а потом получить практически без потерь. Слушать Тёму и задавать тому вопросы должен был именно Кирсан.
— Стоп, — спохватилась Морозова. Одна вещь не давала ей покоя уже несколько часов, и вот теперь дошла очередь до этой вещи. — Тёма, посмотри мне в глаза.
Тёма сначала посмотрел на дуло пистолета, а потом в глаза Морозовой. И то и другое его пугало.
— Тёма, в поезде едут люди из «Рослава»?
— Я не знаю.
— Тёма, они не говорили, что будут тебя сопровождать?
— Нет.
— Они не провожали тебя до вокзала?
— Нет.
— Они вообще что-то говорили тебе после того, как ты сделал свою работу и получил деньги?
— Говорили...
— Что?
— Ну... Счастливо доехать.
Морозова дала понять Кирсану, что он может приступать к работе. То ли паранойя уже стучалась в двери, то ли еще что... Морозовой почему-то казалось, что «счастливо доехать» было сказано людьми из «Рослава» с большой долей цинизма.
Она представила себя на месте людей из «Рослава», мысленно повторяя это «счастливо доехать» будто заклинание, способное открыть некую тайную дверь. Через некоторое время Морозова поняла, как бы она сама поступила на месте людей из «Рослава».
Оставалось только гадать, хватит ли у них хитрости, жестокости и цинизма, чтобы сравняться с Морозовой.
Борис Романов: задолго до часа X (3)
Сектор "Д" начинался с металлической двери и двух стриженых лбов в униформе СБ, которые маячили на фоне этой двери.
— Романов, — сказал Борис. — Кажется, меня здесь ждут.
— Романов, — повторил охранник в микрофон на полукруглой дужке, охватывающей крепкую шею. — Угу, — это уже было сказано напарнику. Напарник набрал код, и дверь плавно отворилась. «Добро пожаловать» Борис от этих ребят не дождался.
За дверью Борис смог пройти по ковровой дорожке метров семь, а потом перед ним снова возникли люди в униформе.
— Моя фамилия Романов, — на ходу начат объясняться Борис. — Меня вызывали, и я уже...
— Карточку, пожалуйста.
Пришлось остановиться, вручить недоверчивым ребятам идентификационную карту и ждать, пока они ее проверят.
— Вам в конец коридора, — было сказано Борису после проверки. Он бросил «спасибо» и торопливо зашагал в указанном направлении, недовольно морщась. Если после всей этой тягомотины выяснится, что ему нужно сдать новую фотографию для личного дела или составить биографическую справку на двоюродного дедушку, что скончался в семьдесят девятом году в Талды-Кургане... Кажется, Борис начинал понимать, как зарабатываются инфаркты в этой системе.
Он дернул на себя дверь в конце коридора, вошел и подумал, что ошибся. Он даже дернулся назад, но в коридоре невесть откуда возник еще один мужик в униформе СБ, и он утвердительно закивал Борису:
— Сюда, сюда...
Сюда — значило в небольшую комнату, которая с первого взгляда не имела ничего общего с обеспечением безопасности корпорации «Рослав». Там были люди, но на них не было униформы. Комната представляла из себя нечто вроде мини-конференц-зала с тремя рядами кресел и видеодвойкой на том месте, где обычно в конференц-залах располагается стол президиума. А люди... Борис вдруг понял, что они имеют к Службе безопасности точно такое же отношение, как и он сам. Их сюда вызвали.
И судя по недоуменным лицам, судя по нервному поглядыванию на часы, судя по рассеянным необязательным движениям, эти люди, так же как и Борис, понятия не имели, зачем их сюда усадили.
Борис занял место в середине первого ряда, мельком пробежался взглядом по лицам собравшихся и понял, что никого из них не знает. Это было неудивительно — в корпорации работали несколько тысяч человек, а Борис в силу особенностей своей должности контактировал лишь с Дарчиевым, другими операционистами и парой-тройкой техников. Сидевшие рядом с ним люди могли годами трудиться на соседних этажах или в соседних корпусах, но Борису их лица были абсолютно внове.
Время между тем тянулось — очевидно, не все приглашенные прибыли. Борис от нечего делать начал разглядывать соседей — краем глаза, исподтишка. Первый вывод, к которому он пришел, — эти люди были одеты куда лучше его. Борис по рассеянности оставил пиджак в своем закутке на спинке кресла, так что пришлось потом уже в лифте застегивать верхнюю пуговицу рубашки и подтягивать узел галстука, чтобы выглядеть поприличнее. Остальные свои пиджаки не забыли, и Борис отметил, что это были весьма недешевые пиджаки. У соседа справа на руке красовался самый натуральный «Ролекс». У соседа слева на указательном пальце правой руки имелся массивный перстень, а булавку на галстуке отягощал явно не простой камушек. Бориса в связи со всеми этими наблюдениями стали посещать мысли — не по ошибке ли он сюда попал? Быть может, здесь намечается нечто вроде заседания совета директоров, а его спутали с высокопоставленным однофамильцем?
— Я уполномочен сказать вам лишь одно...
Борис поднял голову — возле телевизора стоял тот самый мужчина в униформе, который помог ему сориентироваться. В руке он держал видеокассету.
— ...вы должны отнестись к этому со всей серьезностью.
Он включил телевизор и сунул кассету в прорезь магнитофона.
— К чему отнестись? — спросил кто-то, но человек в униформе проигнорировал вопрос и быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Ничего толком не объясняют, а говорят про серьезность! — сердито буркнул сосед Бориса справа и покосился на Романова, ожидая поддержки. Но Борис ничего не сказал, он ждал. Сосед поерзал в кресле.