Великолепная семёрка
Шрифт:
В томе та самая часть не упоминалась ни разу, он содержал в основном воспоминания и письма домой солдат вермахта. Я зачиталась одним таким письмом, в нем некий Курт Шварц описывал, как в жаркий летний день после марша по пыльной дороге рота Курта подошла к речушке, протекающей в небольшом перелеске. Закрыв глаза, я представила себя на берегу этой речки. Представила столь ясно, что даже почувствовала запах свежей воды и шорох камыша. Неожиданно я почувствовала, как на жопе расплывается холодное мокрое пятно. Чёрт! Открыв глаза, я подумала что надо быть идиоткой чтобы усаживаться в траву буквально в метре от берега.
Я подскочила, повернула юбку задом наперед. Так и есть — вся жопа мокрая! Неожиданно до меня дошло, что что-то тут не так. Я была вовсе
— Oh, ein russisches M"adchen! Das ist, wer wir gerne zum Ausruhen werden! [1] — донеслось до меня из ближайшей колонны.
— Unterbrechen! Sag mir, wie man in die Bibliothek zu erhalten! [2] — ответила я.
1
О, русская девушка? Не желаешь поразвлечься?
2
Заткнитесь! Лучше скажите мне как пройти в библиотеку?
— Das M"adchen sprach in Deutsch? Und was euch in den Arsch, ben"otigen Sie eine Bibliothek? Hier, unter anderem, den Krieg, statt Lesesaal H"utte! [3] — ответил мне молодой лейтенант.
— Ich sehe, dass der Krieg selber. Aber ich brauche die Bibliothek, und — eine dringende, verdammt! [4]
— Aber kein verdammtes in diesem Bereich, kein verdammtes Bibliothek auf Dick, Pussy im Dorf, denke ich. Privat Kurt Schwarz Leitf"ahigkeit Frau im Dorf! [5]
3
Фройляйн говорит по-немецки? А где здесь, в жопу, вы видели библиотеку? Здесь, между прочим, война, а не изба-читальня!
4
Сама вижу что война. Но мне, черт возьми, нужно в библиотеку! И немедленно, черт возьми!
5
Ну нет тут ни {censored} этой вашей {censored} библиотеки на {censored}, {censored}. Хотя может в деревне и найдется, я думаю. Рядовой Курт Шварц, проводите фройляйн в деревню!
— Ich danke Ihnen, Herr Leutnant! [6]
— "Uberhaupt nicht, Fr"aulein. [7]
Подойдя к дороге я споткнулась и боль в пальце утвердила меня в мысли что все происходит на самом деле. Интересно, это тот самый Курт, письмо которого я читала? И может именно он собирается убить (или уже убил) дедушку двоюродной бабушки моего третьего мужа? Мерзавец!
Я присела на край моста, для того чтобы растереть ушибленный палец и переобуть туфлю. Немец в фельдграу стоял рядом, спокойно ожидая пока я закончу свои дела. К тому времени, когда я переобулась, его рота уже успела скрыться за кустами.
6
Спасибо, герр лейтенант!
7
Не за что, фройляйн!
Оглянувшись, я увидела, что мост уже не виден со стороны немцев. Поэтому я повернулась, и с улыбкой спросила фашиста:
— Sie werden keine Messer? [8]
— Hier sind Sie, Fr"aulein, einfach so [9] —
Я, так же с улыбкой, взяла штук и вогнала ему в основание шеи. Немец даже не пикнул.
— Тяжелый, гад! — подумала я, сталкивая тело в фельдграу в речку. Поверх платья я повесила ремень с подсумками, винтовку перекинула через плечо… вроде все за собой убрала? Взяв ранец из телячьей кожи в руки, я скрылась в прибрежных кустах. Солнце по прежнему радостно заливало окрестности, в кустах пели птички. Идиллия!
8
У вас ножичка не найдется?
9
Только вот такой, фройляйн
Километрах в трех от моста я наткнулась на группу красноармейцев. Причем в буквальном смысле наткнулась — они крепко спали метрах в десяти от берега. Я села рядом и стала смотреть на них. С одной стороны, какая-никакая, но охрана, да и подустала я. Открыла ранец. Так, смена белья, бутылка шнапса, неполная. Две пачки сигарет с орлом, держащим свастику. Две банки консервов. Две пачки галет. Бритва, зажигалка, ложка. Немецкий порошок от блох. Ого! в свертке — трое наручных часов, несколько сережек, два обручальных кольца. Перстенек. Не зря этот Курт Шварц от меня свое получил: война только началась, а он вон уже сколько намародерничал!
Неожиданно вскочил один из бойцов. Потянулся к винтовке… Как же!
— Здравствуйте товарищи бойцы! И ты, товарищ старшина, тоже здравствуй. Без боевого охранения спим на территории, временно оккупированной врагом? А если бы фашисты вас нашли, а не я?
— Ты кто? — произнес один из бойцов.
— Я та, кто сейчас с винтовкой — причем обращаю внимание — с трофейной винтовкой, против обезоруженных и деморализованных бойцов РККА. Зовут меня Екатерина Владимировна, и я заместитель парторга воинской части тридцать два — шестьсот одиннадцать. Жена командира полка Сибирцева. А вот кто вы — я пока не знаю.
— Старшина Петров — ответил старшина. — И мы не деморализованы — он несколько грустно посмотрел на винтовки своих бойцов, лежащие у моих ног.
— Не деморализованы? А хоть какой сегодня число, вы хоть это-то помните?
— Двадцать четвертое июня, — быстро ответил один из бойцов, — помним. Как не помнить?
— Неправильный ответ. Сегодня — третий день войны с фашистами — ответила я, ловко выведав информацию о том, куда же меня занесло. — А вы, вместо того чтобы воевать, спите, не выставив боевого охранения!
— Так устали мы просто, что мочи нет — сказал пожилой боец с прокуренными усами. Под моим строгим взглядом подобрался и продолжи: — Ездовой Капустин, Петр Иванович. Дык я про что — двое суток почитай без сна шли, с боями шли. А тут — оторвались от немца-то, вот и попадали кто где стоял. Непорядок, конечно, но сил просто больше не было. Вы уж извините, барышня… то есть товарищ парторг.
— Я то извиню, пробурчала я, отодвигаясь от винтовок. А вот извинит ли фашист?
Бойцы быстро разобрали винтовки. По команде старшины быстро разрядили их и приступили к чистке. Причем оружие чистили по очереди: двое чистят, двое охраняют. Сам старшина, судя по спокойному виду, свое оружие вычистил еще до того, как лег спать.
— Гляжу, с патронами у вас порядок? Не пришлось особо пострелять?
— Ты что, дочка! — ответил мне Капустин, — повоевали до последнего патрона. Ежели б патроны не кончились, разве мы бы ушли? А то, так это вечером вчера нашли пулеметную ячейку нашу. Её снарядом али миной накрыло. Не осталось там никого, а вот патроны-то и разбросало. Вот мы и подобрали патроны-то. А пулемёт — совсем поломало, жалко. Я ж в Мировую-то пулеметчиком был — пояснил он.
— Надо сориентироваться на местности. Старшина, у вас карта есть? — спросила я.