Великолепные руины
Шрифт:
И тут Паскаль забеспокоился:
– Оренцио, а ей точно сюда?
Оренцио сунул товарищу в руку бумагу:
– Ее привез этот американец, Дин. Спросил про Порто-Верньону. Я ему объяснил, что никто сюда не ездит. Спросил, может, ей в Портофино или Портовенере? А он говорит: какая она, эта Порто-Верньона? Я ему отвечаю: да там нет ничего, кроме гостиницы. Он спрашивает: а городок тихий? Я ему отвечаю: тише, пожалуй, только в гробу. Ну вот, говорит, значит, ей точно туда.
Паскаль улыбнулся:
– Спасибо, Оренцио!
– Все равно ты скотоложец! – тихонько сказал Оренцио.
– Повторяешься.
Оренцио
Юноши оглянулись. Первая американская постоялица отеля стояла на краю скалы в пятнадцати метрах над морем.
«Вот оно, наше будущее», – подумал Паскаль.
Ди Морей посмотрела на причал, потом на море. Она распустила волосы, и золотистые пряди рассыпались по плечам. Девушка повернулась к вывеске. «Подходящий вид». Как же это понимать?
Будущее сунуло шляпу под мышку, толкнуло дверь и, нагнувшись, шагнуло через порог.
Быть может, Паскаль сам позвал ее сюда. Мечтал об американских гостях, томился от горя и одиночества и создал женщину из отрывков фильмов и книг, из воспоминаний и ожидания чуда. Оренцио потащил в гостиницу багаж. Паскалю вдруг показалось, будто время остановилось. Открылась дверь, а за ней оказался сказочный мир. Никогда еще Паскаль не чувствовал такой отрешенности, такой пугающей свободы. Он словно оторвался от тела и парил в вышине над деревней, и от этого жутко и сладко щемило сердце.
– Ди Морей, – внезапно произнес Паскаль, будто очнувшись.
Оренцио оглянулся на друга. Паскаль еще раз повторил ее имя, уже про себя, чтобы не осквернить дыханием чудесных звуков. Жизнь, подумал он, – это просто плод небогатого воображения.
2. Последний сценарий
Наши дни
Голливуд, штат Калифорния
До рассвета – еще не выехали на автострады гватемальские водилы на грязных грузовичках, еще не закипела работа на кухнях карибских ресторанов, еще не открылись детские сады Монтессори, пилатес-клубы и «Кофебины», еще не выбрались из гаражей на утыканные пальмами улицы «мерседесы» и «БМВ», еще не начали острозубые акулы бизнеса набивать мозги американских обывателей новым мусором – включаются поливалки на газонах. Они плюются во все стороны, увлажняют почву От центра Лос-Анджелеса до самых пляжей шипят поливалки, исполняя колыбельную для развлекательной индустрии.
В предрассветной тишине за окном квартиры Клэр Сильвер тоже раздается шипение. Она открывает глаза, вздыхает и смотрит на мраморное плечо мужчины, занимающего на широкой кровати семьдесят процентов свободного места. Дэрил часто перед сном распахивает настежь окно в спальне. И Клэр просыпается от шипения. Она даже к управляющему ходила, спрашивала, зачем нужно непременно поливать сад камней в пять утра. Да и не только в пять утра, кстати.
Но дело, конечно, не в поливалках.
Ее будит острый информационный голод. Она нащупывает на столике «блэкберри» и погружается в электронный мир. Четырнадцать писем, шесть новых твитов, пять запросов на добавление в друзья, три эсэмэски и расписание на сегодня. Вся жизнь на ладони. Ну и общая информация, конечно: пятница, за окном пятнадцать градусов, а днем будет больше двадцати,
Дорогая Клэр,
Спасибо Вам за то, что Вы проявили такое терпение. Мы долго не могли принять решение. И на меня, и на Брайана собеседование и Ваши рекомендации произвели прекрасное впечатление. Мы бы хотели встретиться еще раз. Может быть, позавтракаем сегодня утром?
С уважением,
Клэр садится на постели. Твою мать! Точно предложат место! Или нет? «Встретиться еще раз»? Вообще-то, они ее уже два раза собеседовали, о чем тут говорить? И что, значит, сегодня она уйдет с работы, о которой мечтала всю жизнь?
Клэр работает главным ассистентом по фильмопроизводству у легендарного продюсера Майкла Дина. В названии должности – все липа, кроме слова «ассистент». Производства фильмов нет вообще, и ни над кем она не главная. А вот ассистирования выше крыши, это да. Клэр удовлетворяет причуды Майкла. Еще отвечает на его почту и телефонные звонки, покупает ему бутерброды и кофе. И читает бесчисленные сценарии и синопсисы – никому не нужную макулатуру.
А сколько было когда-то надежд! Клэр бросила аспирантуру и диссертацию по киноискусству, и все ради того, чтобы поработать с «Королем Голливуда» – так раньше называли Майкла Дина. Ей хотелось снимать фильмы. Хотелось заставить зрителя задуматься, хотелось достучаться до его души. Клэр начала работать на Дина три года назад, не в лучшие для него времена. Он почти ничего не продюсировал, не считая сериала «Ночные охотники». За три года Дин не выпустил ни одного фильма – только реалити-шоу «Фабрика любви» с одноименной соцсетью в придачу.
Поскольку получившийся монстр стал суперхитом, о фильмах в «Дин Продакшнз» больше никто не вспоминает. Клэр регулярно втюхивают чудовищные реалити-шоу. Ей уже начинает казаться, будто грядет апокалипсис и Клэр его приближает. «Их нравы» – «приглашаем семь фотомоделей и селим их в мужском общежитии». «Нимфо-ночи» – «снимем шоу про людей с сексуальными расстройствами». «Дом пьяных карликов» – «это такой дом… где полно пьяных карликов».
Майкл все время говорит ей, что нужно снизить планку, хватит уже кормить народ интеллектуалыциной. Культура такова, какова она есть. Расширяй, мол, сознание, учись новым стандартам качества.
– Хочешь искуйства, – твердит он, – ехай в Лувру, там они как раз по этой части.
Так она и поступила. Почти. Месяц назад Клэр откликнулась на объявление. Новому частному музею киноискусства требуются сотрудники. И вот теперь член совета директоров этого музея, кажется, собирается пригласить ее на работу.
Вроде тут и думать не о чем: музей и платит больше, и часы работы куда приемлемей, и диплому калифорнийского университета по истории кино будет применение. Да и мозгами пошевелить тоже неплохо бы.