Великолепные зверята и чародей из Арбузовки. Книга 1. Великолепные зверята
Шрифт:
Мышонок подпрыгнул и… сам угодил прямо в объятия вратаря. Но не сдался и кончиками пальцев послал мяч в сетку.
– Го-о-ол!!! – взревели трибуны.
– Три ноль. И, Бобрик, отпусти мыш-ша! – недовольно зашипел судья на удивлённого вратаря.
Атаку Великолепные опять начали с паса Колючему. Ёж оттянул на себя чужих игроков и перекинул мяч Жорику, свалившему подножкой Потапыча. Гулко топоча, кабан рванул по полю, норовя протаранить ворота. Тихоходного поросёнка огромными скачками настигал волчонок. Жорик оглянулся, завизжал раненым
– Го-о-о-ол!!! – азартно повскакивали с мест болельщики.
– Четыре ноль! – нервно хихикнул судья.
Продолжение игры напоминало бой гладиаторов. Обиженная «Власть совета» не желала сдаваться. В центре поля разгорелся рукопашный бой. От настоящего мордобоя «Великолепных зверят» спасла бдительность Косого и стальная решётка шлемов. Первым из свалки вырвался Шустрик. Колючий опрометчиво дал ему пас, не заметив хитрого прищура Лиссы. Чертовка легко сшибла мышонка с ног, завладев мячом. Но храбрый Шустрик мёртвой хваткой вцепился в рыжую лодыжку. Подпрыгивая и пища на каждой кочке, Шустрик волочился за ней до вратарской площадки. Лисса мастерски бросила в дальний угол. Ёж, кончиками пальцев отразив удар, перекатился вдоль ворот.
Перед глазами – бесхозный мяч, сбоку с мышиной гирей на ноге тяжело ковыляла Лисса, в центре поля пыхтели сцепившиеся борцы.
Очкарик вскочил, прижал к груди мяч и засеменил по краю поля. Добежав до чужого вратаря, ёж выпустил мяч и пробил с ноги. Бобрик, ожидавший классического броска руками, рухнул на траву уже после победного гола Великолепных.
– Го-о-о-о-ол!!! – взорвались ликующие трибуны.
– Вот это матч! – подпрыгнул заяц-судья и, опомнившись, солидно известил о безоговорочной победе: – Пять ноль!
Да, такой игры зверята ещё не видали. Всухую разгромить лучшую команду Арбузовки – это подвиг! Восхищённые болельщики окружили героев. Шустрика подхватили на руки и начали подбрасывать в воздух. Толстого Жорика качать не рискнули, братья-поросята увели нового кумира на кухню, восстанавливать мышечную массу атлета сладкими пончиками с любимым земляничным вареньем. Колючему каждый старался пожать руку и похвалить, а Никитке дружелюбно улыбались, не решаясь заговорить.
Как ни странно, первым пожал руку человеку Серый.
– Здорово играете, Великолепные, – честно признал волчонок и отошёл в сторону.
Следом Никитку обступили другие зверята, расспрашивали, трогали шлем. Лёд недоверия к новому странному зверёнку растаял в лучах победы.
– А шарфик с утятами я тебе всё равно свяжу, – протиснулась сквозь толпу поклонников Лисса и провозгласила: – Ура новому зверёнку – Никитке!
– Ур-ра-а Никитке – чемпиону Арбузовки!!! – подхватили зверята.
И только худая белая крыса, наблюдая из тени за чужим весельем, зло скалила
– Недолго зверушкам радоваться. Смерть уж точит острую косу. – Крыса заскрежетала зубами: – А человечка я раньше заморю. Зуб даю – первым сдохнет.
От горизонта медленно кралась грозовая туча. Проползёт ли мимо Арбузовки или затмит солнце – даже учёному Альбиносу было неведомо.
Шпион
С Никиткой жизнь в Арбузовке стала веселее. Осмотрев плотину на Глубочке, он предложил смастерить гладкий жёлоб с крутыми поворотами и по струям воды скатываться в реку. Изменив конструкцию водосброса, зверята с шумом и визгом освоили новый чудо-аттракцион. Плотина пустела лишь с наступлением сумерек.
Злобная крыса несколько дней молчаливо сидела на берегу, неодобрительно хмурясь на необычную забаву.
Однажды, когда Арбузовка медленно погружалась во мрак ночи, Никитка с Шустриком возвращались с рыбалки. На глаза попался бодро ковыляющий со стороны плотины Альбинос.
– Никак отважился с водной горки спуститься? – предположил Никитка, заметив намокшую белую шерсть.
– Я-то смелый, а вот человечку прокатиться в темноте слабо, – ехидно захихикал крысёныш.
– Тоже мне подвиг! – обиженно возмутился Никитка, сжав кулаки.
– Инвалида обидеть может каждый, – заметив жест Никитки, жалобно запричитал Альбинос.
– Пойдём, Никитка, не связывайся с крысой, – потянул за рукав Шустрик.
– Трусливому мышонку уж точно слабо, – оскалился Альбинос.
– А вот и не слабо! – вспыхнул уязвлённый мышонок и, отбросив удочки, метнулся к реке.
Никитка сумел нагнать его только на плотине. Шустрик, тяжело дыша, неотрывно смотрел на шумные потоки воды, чёрной лентой скользящие по тёмному жёлобу вниз, в бурлящую пустоту.
– Кажется, дна нет, – заворожённо глядя на исчезающие струи воды, со страхом прошептал мышонок. – Но я не слабак. Я смогу прыгнуть во тьму.
– Не торопись, – отдуваясь, утёр рукавом пот Никитка. – Давай… дождёмся… восхода луны. Красиво прокатимся.
– Да, в лунном свете лететь красиво. И не так страшно, – осторожно отступил от бездонного края мышонок, но вдруг встрепенулся: – А если крыса за нами наблюдает и скажет, что мы струсили?
– Не дорожи похвалой врага, – жёстко одёрнул Никитка. – Мы скатимся вниз не в угоду мерзкому Альбиносу.
– Да, это самое подлое существо на свете. Альбиносу нельзя верить! – вспомнил крысиную сущность Шустрик.
– Я тоже сильно сомневаюсь в героизме хитрой твари, – задумчиво почесал макушку Никитка. – Чуть не купил нас на слабо, гад ползучий. Возможно, инвалид подготовил убойную подлость.
– Там ловушка! – Глянув в тёмный, зло шипящий провал, мышонок в ужасе отшатнулся от края.
– Это мы сейчас выясним. Спустим вместо себя мешок с зерном.
Друзья принесли мешок немолотой пшеницы и, подождав восхода луны, столкнули.