Великосветская дама
Шрифт:
– Я сделаю так, как ты сочтешь нужным. Ни в коем случае не хочу, чтобы у твоего брата из-за меня возникли неприятности.
Удовлетворенная таким ответом, Белла усмехнулась:
– И последнее. Будет лучше, если на этом этапе мы не станем упоминать о твоем желании найти работу. О таких вещах нужно говорить, только когда тебя лучше узнают.
Джорджиана согласно кивнула, вспоминая слова лорда Элтона о том, что его сестра точно знает, как нужно себя вести.
Во второй половине дня на чай заглянули три матроны со своими незамужними дочерьми. Джорджиана так и не сумела понять, какая из юных леди чья дочь.
Самой Джорджиане с трудом удавалось скрывать веселье. Эти матроны не делали секрета из того, что заняты поиском состоятельных и титулованных зятьев.
Она с удивлением обнаружила, что ей очень трудно поддерживать разговор с юными леди. Привыкшая к обходительным речам итальянских аристократов, среди которых провела большую часть жизни, а также к утонченным, волнообразно протекающим беседам, она никак не могла взять в толк, зачем эти четыре благовоспитанные английские девицы бесконечно глупо хихикают и ухмыляются. Тем не менее Джорджиана удержалась от совершения непростительной ошибки и не попыталась пересесть к матронам. Она стоически перенесла выпавшее на ее долю суровое испытание.
Наблюдающая за своей подопечной Белла радовалась ее уверенности и манере держаться, совершенно несвойственным для девушки ее возраста. Какой бы неискушенной и доверчивой ни была Джорджиана, она вовсе не являлась безмозглой дурочкой, не способной связать и двух слов.
Когда гостьи уехали, Белла, глядя на Джорджиану, состроила гримасу.
– Неразумные они, да?
Джорджиана сочувственно кивнула, заставив Беллу улыбнуться.
– Они, разумеется, не все такие, но все же вокруг полно невероятно глупых девушек. – Белла на мгновение замолчала, обдумывая свои следующие слова. – Но это и к лучшему, ведь в обществе полным-полно безмозглых мужчин им под стать.
Они понимающе улыбнулись друг другу. Не успели они удобно устроиться с вышивкой на диванах, как вошел Джонсон и объявил:
– Леди Уинтерспун, миледи.
Белла встала. Джорджиана расстроилась, заметив промелькнувшее в голубых глазах подруги смятение. Мгновение спустя в комнату вплыла леди Уинтерспун.
– Белла! Целую вечность тебя не видела! Где же ты пряталась все это время? – воскликнула она резким вибрирующим голосом.
Перенеся объятие и поцелуй в щеку, слегка потрясенная Белла поспешила усадить свою престарелую гостью в кресло. Если судить по возрасту, решила Джорджиана, леди Уинтерспун годится Белле в матери. Кто же она такая?
– Амелия, позвольте представить вам Джорджиану Хартли. Она – моя давняя подруга из деревни. Джорджиана, это моя золовка.
Глядя в чистые серые глаза гостьи, Джорджиана тепло улыбнулась в ответ. Эта дама – сестра лорда Уинсмера!
– Хартли, значит? Хмм. Я, возможно, знала вашего отца, если он тот, о ком я думаю. Художник. Как же его звали? Джимми? Джеймс? Ну, тот, что женился на Лориен Путледж.
Джорджиана кивнула. Ей не терпелось услышать еще что-нибудь о своих родителях. Никогда прежде ей не доводилось встречаться с кем-то, кто был знаком с ними
Прочтя светящийся в ее глазах интерес, леди Уинтерспун отрицательно махнула рукой:
– Увы, дорогая, больше мне нечего добавить. Мы не были близкими друзьями. Как я понимаю, ваши родители скончались?
Джорджиана разочарованно качнула головой. Белла поспешила поведать придуманную ими историю, объясняющую присутствие Джорджианы на Грин-стрит. Пока она говорила, леди Уинтерспун не сводила с девушки проницательного взгляда. Ни Белла, ни Джорджиана так и не поняли, поверила ли она их словам или нет.
– Пфф! – Это восклицание стало единственным ответом, которым она их удостоила.
Последовало минутное молчание, во время которого и хозяйка дома, и ее prot'eg'ee отчаянно старались придумать какую-нибудь тему для беседы. Леди Уинтерспун произнесла:
– Смею заметить, вы произведете фурор. И не только в общепринятом смысле слова. Но это вовсе не так плохо в ваших обстоятельствах.
Джорджиана сочла эти слова за комплимент и улыбнулась.
По губам леди Уинтерспун скользнула улыбка, и она повернулась к Белле:
– Но я вовсе не за этим пришла, Белла. Тебе нужно поговорить со своим братцем. Элейн Чэнгли слишком много на себя берет. Всем своим видом она, не стесняясь, намекает, что скоро станет виконтессой Элтон. – Леди Уинтерспун фыркнула.
Нахмурившись, Белла прикусила губу и опасливо посмотрела на Джорджиану, но та ничего не заметила, обдумывая заявление леди Уинтерспун.
– Если бы я только знала, что это случится, то настояла бы на том, чтобы Артур разорвал с ним отношения. Элейн Чэнгли! Она же… – Тут Амелия Уинтерспун вспомнила о присутствии Джорджианы, внимательно смотрящей на нее ореховыми глазами, и замолчала. – В общем, ты поняла, что я имею в виду, – добавила она, глядя на Беллу.
Радуясь этому перерыву в тираде золовки, Белла грациозно опустилась на диван.
– Амелия, вам же отлично известно, что я никак не могу повлиять на Доминика.
– Вот еще! Конечно же ты можешь на него повлиять, стоит только захотеть.
Белла слегка покраснела.
– Уверяю, что разделяю ваше беспокойство касательно леди Чэнгли, но говорить о ней с Домиником не могу.
– Не стоит эта женщина того, чтобы ты из-за нее краснела! Так и запомни. Бледный же ты будешь иметь вид, если, проснувшись однажды утром, обнаружишь, что она стала твоей невесткой.
Леди Уинтерспун поднялась с кресла.
– Мне нужно идти. Я просто хотела сообщить, что тебе нужно с большим вниманием отнестись к этому делу. – Взглядом серых глаз она словно припечатала Беллу к полу.
Несмотря на владеющую ею досаду, Белла не смогла сдержать ухмылки. Она также встала.
Леди Уинтерспун кивнула Джорджиане:
– Увидимся в «Олмаке» [3] , дорогая. – Повернувшись к Белле, она добавила: – Я попрошу Эмили отправить вам приглашения.
3
«Олмак» – социальный клуб в Лондоне для аристократов, существовавший в период с 1765 по 1871 г., куда допускались как мужчины, так и женщины.