Великосветская дама

Лоуренс Стефани

С помощью наводящих вопросов брата Белла сбивчиво поведала историю о визите Чарльза и о том, что случилось после. В конце концов Доминик решил, что сумел разгадать намерение Чарльза. Подавшись вперед, он похлопал Беллу по руке:

– Не волнуйся, я привезу ее назад.

– Ты прямо сейчас поедешь? – поинтересовалась Белла.

– Я как раз собирался уезжать, когда Тиммз передал мне твою записку. Все к лучшему. Теперь я сразу отправлюсь на постоялый двор «Олень и гончие».

Окинув сестру критическим взглядом, Доминик настоял, чтобы она прилегла отдохнуть на диване. Ее лицо в самом деле было слишком бледным, а волнение – заметным. Доминик тут же сделал проницательные выводы. Он хотел было пригласить ее поехать с ним, чтобы придать благообразности возвращению Джорджианы на

Грин-стрит, но решил, что чрезмерное волнение не пойдет сестре на пользу. К тому же ему хотелось на обратной дороге побыть с Джорджианой наедине, так как он намеревался прочесть ей поучительную лекцию о том, как важно сохранять бдительность. Доминик предвкушал, как она будет пытаться помириться с ним и выразить свою благодарность. Более того, грешно было бы упускать возможность исправить ее заблуждение касательно бала-маскарада. Да, возвращения в город он ожидал с особым нетерпением. Ну а на приличия пока можно закрыть глаза.

Он улыбнулся сестре:

– Не переживай. Артур скоро вернется домой. Можешь все ему рассказать. Боюсь, мы вернемся поздно, так что пошли извинения Певенси.

– Боже мой, верно! На прием я точно пойти не смогу.

Усмехнувшись, Доминик склонился над сестрой и поцеловал ее в бледную щеку.

– Осторожнее, дорогая. Ты так переполнена жаждой мести, что можешь воспламенить свечу взглядом.

Белла усмехнулась, но на уловку не поддалась.

Уже подойдя к двери, Доминик обернулся, чтобы еще раз посмотреть на лежащую на диване апатичную фигуру. Неужели сестра еще ни о чем не догадалась? Он удивленно вскинул бровь и, снова улыбнувшись, вышел.

Глава 7

Во время поездки по улицам Лондона Джорджиану переполняло радостное предвкушение. Скоро она снова увидит лицо матери! На сидящего рядом кузена она не обращала никакого внимания. Однако когда фаэтон свернул на менее оживленную улицу и покатил на север, в душе Джорджианы зашевелилось дурное предчувствие.

Вечер выдался погожим: холодный ветер развевал полы ее пальто и ленты капора, обещая к утру большой мороз. Когда фешенебельные дома остались позади и они выехали на окраину города, воздух заметно посвежел. Чарльз оставил свои попытки завязать с Джорджианой разговор. Он всецело сосредоточился на управлении фаэтоном, который катился вперед с небольшой ровной скоростью.

Джорджиана стала смотреть вперед, напряженно ожидая появления вывески «Олень и гончие». Дорога до этого постоялого почтового двора от Грин-стрит занимала около часа. Она нахмурила брови. Чарльз заехал за ней около трех, что, при здравом размышлении, было несколько поздно для такой поездки. К тому времени, как они вернутся в Уинсмер-Хаус, совсем стемнеет. Все же теперь ей не оставалось ничего иного, кроме как молиться, чтобы у лошади, запряженной в фаэтон, открылось второе дыхание. Недовольно скривившись, Джорджиана стала внимательнее смотреть по сторонам, стараясь не обращать внимания на навязчивый тоненький голосок в голове, твердящий, что что-то здесь не в порядке.

Десять минут спустя Джорджиана уловила краем глаза какое-то смутное движение. Повернувшись к Чарльзу, она заметила, как он прячет часы в карман.

– Уже недолго осталось, – с улыбкой сообщил он.

Хотя эта улыбка и была призвана успокоить ее, она возымела прямо противоположный эффект. И как это Джорджиана могла забыть, что улыбка кузена никогда не затрагивает его глаз? Ею снова завладели смутные подозрения. Копыта лошади отбивали тяжелый ритм в такт замирающему от страха сердцебиению Джорджианы, пока она обдумывала потенциальные угрозы, с которыми ей, весьма вероятно, скоро придется столкнуться.

В конце концов, чрезмерно увлекшись борьбой с воображаемыми драконами, она не заметила вывески «Олень и гончие». Лишь когда фаэтон въехал под арку, ведущую на постоялый двор, Джорджиана стряхнула с себя задумчивость и осмотрелась по сторонам.

Она останавливалась здесь по дороге в Лондон, но тогда путешествовала в роскошной карете лорда Элтона в сопровождении заботливых слуг. Теперь, выйдя из фаэтона с помощью Чарльза и осмотревшись по сторонам, девушка заметила, что на постоялом дворе полным-полно людей. Конюхи

уводили на расположенную позади здания конюшню усталых распряженных лошадей и приводили других, свежих. Туда-сюда сновали мальчишки-помощники, путаясь у всех под ногами, подтягивая подпругу и помогая носить багаж. Служащие постоялого двора ожидали с кружками дымящегося эля и глинтвейна, готовые услужить проезжающим путникам, пока тем будут менять лошадей. В центре этого хаоса остановился пассажирский экипаж, курсирующий в южном направлении, массивное транспортное средство, похожее на огромную черную жабу. Пассажиры выходили, собираясь отправиться на постоялый двор ужинать. Джорджиана вдруг обнаружила, что является объектом пристального внимания сразу нескольких пар глаз. Она совсем было собралась отвернуться, как один джентльмен приподнял свою высокую бобровую шапку и поклонился ей.

Джорджиана с удивлением поняла, что это дальний знакомый Беллы и Артура, с которым ее познакомили на одном из балов. Слегка улыбнувшись, она кивнула в ответ, гадая, отчего это он смотрит на нее так холодно, да еще и осуждающе поджав губы.

По необходимости, но без желания опершись на руку Чарльза – двор был вымощен неровными плитами, – Джорджиана хотела было подняться по двум ведущим к двери здания ступеням, когда шум на крыше экипажа привлек всеобщее внимание. Трое хорошо одетых молодых людей – пассажиры, ехавшие на крыше, – шутки ради затеяли борьбу. Кучер громко закричал на них, призывая к порядку, и они прекратили потасовку. Осознав, что стали объектом всеобщего внимания, молодые люди ничуть не смутились, но все же решили поискать иное место для своих забав. Ожидая, пока приятели спустятся по вделанным в стенку экипажа кольцам, один молодчик осматривался по сторонам и тут заметил Джорджиану. В его глазах блеснул проблеск узнавания. Этот молодой человек являлся братом дебютантки нынешнего сезона, и Джорджиана танцевала с ним на дебютном балу его сестры. По тому, как он раскрыл рот от удивления, она догадалась, что что-то не так.

Джорджиана наградила молодого человека мимолетной улыбкой, и тут Чарльз втолкнул ее в двери гостиницы. С удивлением она обнаружила, что он арендовал для нее отдельную гостиную, но не придала этому значения, продолжая размышлять об изумленных взглядах джентльменов во дворе. Покорно поднимаясь за хозяином постоялого двора по деревянной лестнице, Джорджиана вдруг поняла, в чем дело. Ну конечно! В их с Чарльзом внешности прослеживается мало схожих черт, и джентльмены решили, что она прибыла сюда вовсе не с родственником. На ее щеках появился легкий румянец. Разумеется, не было ничего предосудительного в том, чтобы ехать куда-то в обществе собственного кузена, и ей это было отлично известно. Во всяком случае, это правило было справедливо для Италии, где семьи обычно были очень большими. Джорджиане и в голову не могло прийти, что в ее поездке на постоялый двор с Чарльзом можно усмотреть что-то предосудительное, ведь в противном случае Белла выразила бы свой протест… Все же Джорджиане никак не удавалось забыть осуждения, написанного на лице пожилого джентльмена, и крайнего изумления – на лице молодого.

Услышав скрип петель закрываемой за дородным хозяином двери, Джорджиана настороженно обвела взором аккуратную гостиную. В ней было пусто: ни Прингейтов, ни картин. С колотящимся сердцем она повернулась к Чарльзу и, глубоко вздохнув, спросила:

– Где же Прингейты?

Ее кузен стоял, прислонившись плечом к дубовому дверному косяку и глядя на нее расчетливым взглядом. Оттолкнувшись от двери, он зашагал к ней.

– Они, без сомнения, задерживаются. Позволь мне взять твое пальто.

Машинально снимая пальто, девушке с трудом удалось подавить дрожь от случайного прикосновения пальцев кузена к своим плечам. Случайного ли? Она украдкой посмотрела ему в лицо. Увиденное ничуть ее не успокоило. Стараясь не показать охватившей ее паники, Джорджиана заставила себя спросить как ни в чем не бывало:

– Мы будем их ждать?

Чарльз положил ее пальто на стул и выпрямился. И снова она стала объектом его пристального внимания. Пытаясь справиться с нервной дрожью, Джорджиана спокойно посмотрела кузену в лицо. Тот, похоже, увиденным остался доволен.