Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры
Шрифт:
На гарнир сотворили подслащенный мёдом печеный картофель в сметане с зеленью. Протушенный ячмень выложили отдельно, заправили жиром и посыпали солью с порошком грецкого ореха.
Зайца девушка приготовила по особому рецепту прабабки Лоизы.
По сигналу грофа преграды убрали. Кроме Ионнель в этом «не-мужском» турнире принимали участие еще семь девушек. Пышная белолицая девица с черной как смоль косой, спускающейся до ягодиц, приготовила форель в кляре. Смуглая губастая принцесса с темными волосами до плеч, крутобедрая, с тонкой талией и мощными, будто всю жизнь таскала камни в гору, голенями подала диковинную птицу с гарниром
Какие яства приготовлены у других, Ионнель видно не было, и она принялась рассматривать участниц. За зеленоволосой стояла худая бледная девушка с короткими персиковыми волосами. Большие глаза казались испуганными, на длинной тонкой шее красовались перламутровые бусы. Такое же персиковое, как и волосы, платье делало принцессу блеклой, бесцветной, болезненной.
Следующая девушка видом походила больше крестьянку, чем знать. Просто зачесанные рыжие волосы, розоватое веснушчатое лицо, полноватые руки и ноги, ровная талия и такая же «ровная», без изгибов, осанка.
В соломенноволосой участнице выделялся широкий лоб. Из-за него лицо выглядело обиженным, взгляд насупленным. Казалось, что девушка вот-вот набросится с кулаками на судей. Те уже попробовали яства последней участницы – загорелой статной красавицы. Медные волосы и чуть вогнутый, с опущенным кончиком, нос выдавали кеттинское происхождение. Пышные локоны держал кожаный венок, украшенный розой. Кеттинка внимательно наблюдала за судьями, изредка поглядывая на участниц.
Судьи неторопливо пробовали блюда, обсуждали, переходили от одного стола к другому, возвращались, отщипывали ещё кусочек, запивали водой. Выслушав всех, добавлял веское слово Меггар Блант. «Уж слишком они спокойны», – подумала царевна. «Наверное, специально, чтобы не выказывать предпочтений раньше, чем понадобиться». Ладони девушки вспотели, сердце забилось часто, дыхание стало шумным.
Дегустаторы подошли и к её столу.
– Что ты приготовила, дочь моя? – мягким, совсем не подходящим к его облику, спросил вектир Килен.
Ионнель подавила волнение, улыбнулась:
– Собственноручно подбитую лань, а также ячмень с картофелем в придачу. Думаю, что собравшиеся тоже проголодались, ощутив ароматы стольких изысков, поэтому приготовила на всех. И… еще кое-что специально для жюри, но это после пробы основного блюда.
Судьи вкусили по щепоти от каждого блюда. Меггар протянул что-то нечленораздельное. Вектир кивнул царевне:
– Мы испробовали. Что же такое специальное ты приготовила только для нас?
Ионнель достала из под стола противень, сняла крышку. На железном листе раскинулся испеченный заяц, политый темным соусом и посыпанный красноватыми специями. Царевна поставила рядом графин с соком вишни, разлила по пиалам:
– Рецепт моей прабабушки. Общий рецепт прост, но особые ингредиенты и дозировку обязана хранить в тайне.
Судьи прополоскали рты чистой водой, насадили на двузубцы по кусочку. Молча попробовали. Возникла секундная пауза. Также молча пригубили пиалы с соком. Мастер блюд подошел к царевне, наклонился. Прикрыв ладонью
– Шоколад с перцем?
– Да, мастер.
Повар выпрямился, пригладил космы. Что-то промычал в компанию, потом нетерпеливо, тряся руками что-то пророкотал. Судьи обошли участниц, скрылись в шатре.
Файв Синтарр вышел на сцену:
–Уважаемые зрители. Судьи вынесли свое решение. Вы можете вынести своё. Всех приглашаем попробовать эти прекрасные дары наших умелых девушек.
Яства смели за час. Довольная толпа ринулась исследовать аллеи, в которых уже раскинули свои кибитки ушлые торговцы. Ионнель наказала Крэгу с Энталлой всё убрать и отправилась в свои апартаменты. Хотя соревнование длилось недолго, тело налилось усталостью: руки трясутся, в голове словно застрял камень, во рту пересохло.
Едва коснувшись мягкой перины, царевна провалилась в объятия Морфея.
Ей снилось темное озеро. Вот она снимает шелковый халат и, нагая, погружается в черную вязкую жидкость. Пахнет смолой и гниением, коже тепло и липко. Вот она заходит по колено, темнота скрывает пах, пупок, мёртвая вода касается груди. По телу пробегают приятные, хоть и опасные искры и она, влекомая вспыхнувшей жаркой страстью, идет дальше, в глубину. Жидкость касается лица, скрывает макушку и Ионнель понимает, что находится вне пространства. Нет привычного земного притяжения, вокруг только чернота. Смотрит на себя и не узнает. Руки стали другими, по телу – там, где проходили искры, ожоги сплелись в алую татуировку. В смутном отражении видит своё лицо… или лицо Энталлы?!
– Миледи, просыпайтесь!
Ионелль встрепенулась. Ее тормошила за рукав Умная Змейка.
– Сколько я спала?
– Подходит время вечерней трапезы. Я сделала все, что было велено, пришла звать Вас на ужин.
– Я не голодна. Думаю, моё присутствие не так важно.
– Если понадобится, уборная готова и натоплена. Бочка полна воды и я могу приготовить ванну.
– Да, Энталла, мне не повредит отдых.
В комнате разлился тонкий аромат кедровой смолы и мандарин. Девочка помогла царевне раздеться, намылила ей плечи и голову. Смущенно встала возле двери.
– Тебе что-то нужно? – спросила Ионнель, орудуя мочалом, на найденыша не поднимала взгляда – пусть чувствует, у кого власть.
Змейка нервно пожевала губу. Уставившись в потолок, просипела:
– Если Вы соблаговолите, я могла бы помочь помыться. Ну… как в прошлый раз. А, чтобы от меня было ещё побольше пользы, расскажу, что происходит снаружи.
«Девочка быстро привыкает к хорошему. Что ж, пора сменить гнев на милость. К тому же легкая болтовня отвлечет от кошмара».
– Так и быть, залезай.
Энталла скинула одежу и ловко залезла в воду. Сбивчиво заворковала:
– Когда все поручения Ваши сделала, то пошла к другим служанкам. Мне там получилось с разными поговорить. Сегодня все делали еду. А завтра уже будут песни с танцами. Одна толстушка про свою госпожу говорила, которая белолицая такая. Так вот, она назавтра приготовила балладу о Гроумите, высоко-превысоко петь будет. «Белоличка» хочет судей этим поразить. А служанка светловолосой, мы ее назвали «Лобастка», вообще петь не умеет, будет стихи читать под музыку. Там другая тетка на нее прикрикнула, мол, посудомойка тоже поет так, что медведи в долине лысеют, а читать вообще не может. Мы здесь рассмеялись все, а та обиделась, вылила на тетку таз грязной воды.