Вельтаншаунг. Уровень первый
Шрифт:
Утратив правый путь во тьме долины…»[6]
А ведь так и есть. Нас повязали в ночной чаще, под проклятым замком, что выстроен как летящая на восток стрела.
Но я не сойду с ума на радость фашистским экспериментаторам. Геополитики, танцующие под дудку арийского превосходства, не знают главного: мы не склонимся и не смиримся.
Я вырвусь из этой темницы духа! Более того, я унесу людям знания о том, что творится в головах нацистов! Я, как Прометей, стырю у черных богов Германии священный огонь, чтобы в его свете остальные
Лифт дрогнул и начал движение.
ПАТЧ ИНСТАЛЯТОР
Пол под ногами покачивался. Кнопочки на панели управления таинственно перемигивались: вверх, вниз. Мне казалось, что лифт начал подниматься, но я не был в этом абсолютно уверен. В этом замке все может оказаться иллюзией!
И тут снова пришли голоса.
Звуки потустороннего мира нахлынули внезапно, как радиоволна, прорвавшаяся сквозь бетонные стены. Да, это смахивало на спектакль. Но это опять была не немецкая речь.
Я уже знал, что меня опять «накрыло».
Я ударил одновременно по обеим кнопкам, застопорил движение лифта.
Нет, я не хочу это слышать! Этого нет, эти голоса – они только в моей голове!
Кажется, я болен. Нормальные люди не чувствуют демонов, не видят будущее. Вот только, если не это безумие, я давно бы уже качался на березе или кормил бы лучших в мире немецких червей.
Я упал на пол, зажал уши руками, но это не помогало.
Дети или черти, прикидывающиеся подростками, трындели в моей голове:
– Мишка, мне тут шепнули, что ты – взмишник.
– Да ладно, помнишь, как в «Майне» Миша агрился, чтобы мы с тобой уровень прошли, а ты так про него. Фу, на своих тянуть – must die[7]!
– Нет, пусть он скажет: вкладывал в реал или нет! – голос насмешливый, детский, но беспощадный.
– Вы рамсы попутали, парни. Да, вложился, но для Машки. Что, довольны? – мальчишка оправдывается, срывает голос, хрипит и кашляет.
– Блин, стремно получилось… Тебе, Демон, не по фигу, что он там купил. И, вообще, спор был совсем не об онлайновской игрухе. Пошли, лучше, погуляем. У меня карманные деньги есть. Косарь – оттянемся, дерябнем «Фанты», похрустим чипсами. Так что, кто со мной? Мих? Демыч?
– Да иду, иду. На халяву и уксус сладкий. Рубль – деньги серьезные… И, это, Мишка, типа не обижайся.
– Мне Машка нравится. Понял? Она – правильная девчонка, не то, что мы.
– Хм… ну если все так не по-детски, то тогда, конечно. – не знающий жалости голос наполняется ядом недоверия. – Дружи, с кем хочешь, больше слова не скажу. Только… Смотри, как бы наша мужская дружба не рухнула.
– Демон, ну че ты гонишь? Демон, не гони!
– Мих, отрывай уже свой мозг от монитора, оставь гребанного юнита. Сохранись, чтобы уровень не переигрывать, не закрывайся. Мы через
– Угу.
– Ну, а сейчас только одиннадцать. Можем еще в фонтане искупаться.
– Так ведь нехорошо это.
– Да не нуди! Сколько можно быть правильным? Кто узнает-то? Придем, шмотки на балкон выкинем. Они за час высохнут.
– Нет, пацаны, я – пас.
– Ну, нет, так нет. Пошли в кафешку. Там мороженое отпадное и не дорогое. Я угощаю.
– Ну, пошли.
– Да не опускай ты крышку ноута. Ну, кто здесь, вместо тебя, играть будет? Не кот же, в самом деле. И, потом, ты же сохранился, если что.
– Ну, ладно, уломал. Демон, а ты последний ролик Аида видел?
– Сегодняшний что ли?
– Угу.
– И что?
– «Так ты меня уважаешь?»
– «Какое уважение, блин, если мы – медведи!» Смешно, ага.
– А главное – в жилу.
– Не без этого!
– Эй, медведи, подтягивайтесь!
– Слышь, Мих, я че тут подумал. Ты же сейчас против фашистов рубишься?
– Типа того.
– Киндерсюрпиз видел? Слово-то как раз ихнее, немецкое. Догоняешь, что значит?
– Ну, яйцо шоколадное.
– А вот ни фига. Киндер – это ребенок. А сюрприз, если разобраться, должен быть всегда неизвестным. Так?
– Ну, не тяни.
– Это, типа, братан мне сказал. Точный литературный перевод слова «Киндерсюрприз» должен звучать как «Детская неожиданность».
Раздался басящий хохот подростков:
– А, че, реально ведь! Это, типа, из серии: саундтрек «Кипит наш разум возмущенный!» – на деле гимн зловещего шутера «Растения против зомби».
– «Все, что нужно – это мозги!!!» – хором завопили дети, хлопая дверью, удаляясь прочь.
Я разжал уши.
Демоны бросили меня. Но они не покинули мой мир.
Лифт начало корежить. Он видоизменялся прямо на глазах. Я видел на стенах вспыхивающие зеленные колонки бегущих снизу вверх цифр.
Что-то не так.
Лебедка наверху жалобно скрипнула. Я услышал, как лопнул стальной канат.
Этого не может быть! В Германии педант на педанте сидит! Они здесь сотни раз все проверяют! Канат перерезан! Они знают, что я внутри! О, нет!
Я прыгнул, уперся ногами – в правую стену, руками – в левую.
Накренившаяся кабина покачивалась.
Я напряг слух. Мне показалось, что я слышал зловещий лязг кусачек. Возможно, он мне показался, но лифт оборвался и полетел прямо в ад!
Стены, в которые я упирался стали полупрозрачными, цифры начали меняться с такой частотой, что мне казалось, будто я держался за льющуюся воду.
Блям-с! – лифт приземлился, я рухнул вниз, но лишь помял бока. Господи, какое счастье, что лететь пришлось так мало, иначе от меня осталась бы лепешка, как от колобка, бежавшего от дедушки с бабушкой через окошко с девятого этажа гостиничного номера.