"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Спасибо, спасибо вам! — горячо сказал парень. Берри подумал: "Господи, скорей бы уже эта война закончилась, жалко мальчишек-то, совсем молодые. А что делать, — он вздохнул и, проводив глазами парня, стал протирать стаканы, — колонисты эти совсем зарвались, независимости хотят. Хотя, — он хмыкнул и закрыл ставни, — право слово, беспокойства от них больше, чем доходов. То ли дело Индия".
— Куришь? — спросил капитан Фэрфакс, осмотрев с ног до головы мальчишку, что сидел перед ним.
— Нет пока, — зарделся тот.
— И не начинай, — посоветовал капитан — высокий, мощный пожилой человек лет шестидесяти, с почти седой головой. Он затянулся ароматным дымом. Развернув морской атлас, капитан подвинул его к Джо. "Проложи курс отсюда до Джерси".
— А мы пойдем на Джерси? — парень поднял на него светло-голубые глаза.
— Мы, — со значением сказал Фэрфакс, — пойдем туда, куда велит капитан. То есть я". Он усмехнулся: "Если ты не прикусишь язык, то отправишься обратно, в Саутенд. Макрель ловить".
— Простите, — пробормотала Джо. Взяв тетрадь, она стала быстро писать, двигая губами.
— Неплохо, — заметил Фэрфакс, прочитав. "Вот тут отмель, но ты ее знать не обязан, все-таки не Саутенд. Завяжи мне шлюпочный узел, и расскажи, когда он применяется, — капитан кинул Джо разлохмаченную веревочку.
— При буксировке шлюпок и во время их стоянки под выстрелом у борта корабля только в тех случаях, когда в них находятся люди, — отчеканила Джо. Фэрфакс, разглядывая узел, сказал: "Так. Первые три месяца плаваешь без оклада, испытательный срок. Потом, если не убьют тебя, — он выбил трубку, — переходишь на процент от добычи, как все. Жить будешь отдельно, рядом с камбузом, там каморка есть".
— Я не хочу на камбуз, — страстно сказала Джо. "Я хочу на мачты, на марс…"
— А я, — Фэрфакс поднялся, — не хочу, чтобы экипаж любовался твоими достоинствами. Впрочем, их и нет еще пока. Но вырастут, наверное. Тебе сколько лет? — смешливо поинтересовался он.
Джо почувствовала, как в глазах закипают слезы. Опустив голову, она соврала: "Семнадцать. Мне не приходить, да?"
— Ты же хочешь на марс, — удивился капитан. "Тут, — он обвел рукой таверну, — их пока не заведено. На закате отправляемся, опоздаешь, — пеняй на себя".
Он внезапно наклонился к девушке, и погладил ее коротко стриженые волосы: "Я сам, дорогая моя — в середине Атлантического океана родился. Матушка моя покойная, как ты — отсюда, из Плимута, в море сбежала. Ничего, плавала, а потом, как отца моего встретила — поселились они на берегу, рыбацкое дело завели. Давай, Джо, не ты первый, не ты последний".
— Я прямо сейчас могу, капитан, — девушка подхватила свою суму. "Я лошадь отдала на почтовый двор, меня больше ничего на суше не держит".
— А папе я написала, — подумала Джо, садясь на весла капитанской шлюпки. "Как он вернется, ему на Ладгейт Хилл все передадут. Да и не рассердится он. Я же все разъяснила — куда уезжаю и зачем. Повоюю и вернусь".
— "Черная Стрела", — Фэрфакс указал на изящный бриг. "Она у меня красавица. Ходит так, что за ней мало кто угонится. Сорок пушек. Ты, кстати, давай, учись, как стрелять. Экипаж маленький, каждые руки на счету".
— Море, — Джо ловко карабкалась вслед за капитаном по трапу, вдыхая резкий, соленый ветер. "Господи, неужели и, правда — море".
— Твоя собачья вахта, — коротко сказал Фэрфакс. "Иди, устраивайся, скоро снимаемся с якоря".
Вечером "Черная стрела", подняв паруса, стала выходить из гавани. Джо обернулась — с марса было видно весь Плимут. Она, чуть помахав рукой, шепнув: "До свидания!", — посмотрела вперед, туда, где море играло под золотистым, нежным, исчезающим вдали светом заката.
Фрэнсис Берри, пыхтя, поднял один конец дубового, тяжелого стола. Он велел мужчине, что стоял напротив: "Ты тоже помоги, лучше на дворе это делать, а то все полы своими сапожищами затопчут".
Над Плимутом сияло яркое, весеннее солнце. Берри, вытаскивая стол, спускаясь по ступенькам, подумал: "Как все-таки у нас погода быстро меняется, неделю назад все дождем залито было, а сегодня — вон, уже все в рубашках ходят".
Над входом в таверну развевался большой британский флаг. Берри полюбовался деревянным щитом на двери: "По случаю записи добровольцев выпивка бесплатно".
— Долг патриота, — гордо сказал он мужчине, что раскладывал на столе бумаги и перо с чернильницей.
Тот поднял бесцветные глаза: "Это они себя там, — мужчина махнул головой на запад, — патриотами называют. На твоем месте, Берри, я бы так выразился, — человек прервался и потер бритый подбородок, тряхнув напудренной косичкой, — долг верного слуги его Величества".
— Тоже хорошо, — согласился кабатчик. Махнув рукой, он велел: "Бочки сюда тащите!"
Он зашел за угол дома, и наклонился к темному провалу подпола: "Не перепутайте, справа берите бочки, те, над которыми, — Берри тонко усмехнулся, — мы вчера поработали".
— А как же, хозяин, — расхохотались внизу. Берри, разогнувшись, потер поясницу: "Попробуй им откажи, сразу какие-нибудь подати невыплаченные найдут. Пусть хлещут разбавленный эль, все равно — кто сейчас добровольцами записывается, только совсем никчемные люди".
Во дворе забили в барабан, Берри распахнул ворота. Вереница мужчин потянулась к столу.
Кабатчик вскинул голову и услышал стук копыт. Белый, взмыленный жеребец остановился на дороге. Какой-то невысокий, светловолосый паренек, ловко спрыгнув с него, крикнул: "Скажите, как проехать в контору порта?"
— Суббота, — Берри затянулся трубкой и сплюнул. "Закрыто, никого сейчас не найдешь. В понедельник приходи. А что тебе надо-то? — он оглядел парня — изящного, с запыленным, взволнованным лицом.