"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— А вот и мы! — раздался веселый голос за калиткой. "Ужасно голодные!"
— Мойте руки, — строго велела Мирьям, складывая в корзинку белые розы. "А что вы Дэниела с собой не взяли? — она взглянула на старшего брата.
— Лейтенант Вулф, — Хаим щелкнул ее по носу, — уехал в Гарвард, выпускные экзамены сдавать. Война — войной, а без диплома ни я, ни он — не останемся. Так что, когда все это закончится, он сменит свою рукописную табличку на что-то более приличное. "Адвокатская контора Дэниела Вулфа, например".
Меир улыбнулся: "А я открою свой банк".
— Иди уже, — ласково подтолкнул его старший брат, — банкир. Сначала вещи свои научись складывать, через неделю отплываешь, а до сих пор все разбросано.
— Сейчас на стол накрою, — пообещала Мирьям. Подхватив корзинку, ступив в прохладную переднюю, — она поставила цветы в простую, медную вазу.
Меир оглянулся на дверь дома. Сев на скамейку, юноша злым шепотом сказал: "Ты не можешь мне этого запретить!"
— Могу и запрещаю, — холодно ответил Хаим. "У тебя есть новая миссия, ей и занимайся. Хватит, тебе еще в Филадельфии сказали — британцы тебя ищут".
Мирьям подошла к раскрытому в сад окну и прислушалась.
— Я эту листовку видел, — презрительно пожал плечами Меир, — по ней бы меня ни ты, ни Мирьям не опознали. Хаим, — умоляюще взглянул на него юноша, — неужели мы позволим Кинтейлу атаковать Бостон? Только недавно всех британцев отсюда выгнали, и вот опять…Ты же слышал, у него больше двух тысяч человек под командой. Я бы пробрался туда, на юго-запад, разведал…
— Дэниел может этим заняться, — Хаим Горовиц помолчал. "Или я".
— Ни ты, ни Дэниел никогда не работали за линией фронта, — Меир вскочил. "На вас большими буквами написано — "офицер Континентальной Армии", у вас выправка военная. Кинтейл видел Дэниела, это опасно. Хаим, я за пару суток обернусь, обещаю…"
— Я сказал — нет, — отрезал старший Горовиц. Вздохнув, помолчав, он добавил: "Братик, милый мой, пойми ты — надо, чтобы хоть кто-то из нас выжил. Я ведь тоже, — он наклонился и поцеловал Меира в лоб, — хоть и врач, а все равно — военный. Так хоть ты зазря не рискуй".
Меир вытащил из кармана куртки потрепанную, старую записную книжку. Он хмуро сказал, вглядываясь в грубо нарисованную карту: "Ладно, по сведениям, что я слышал, — Кинтейл двигается медленно. Там хороших дорог нет, а они пушки везут. Пойду, завтра в штаб ополчения, посижу там с ребятами, может быть, удастся найти кого-то подходящего".
— Все готово, — сглотнув, позвала Мирьям. "Рыба жареная, и пирог с малиной на десерт. И лимонад, несладкий, как вы любите".
Она проводила глазами братьев, и едва слышно сказала: "Куртку свою Меир тут оставит, как всегда. Вот и хорошо".
Девушка встряхнула головой и зашла в столовую.
Уже разливая лимонад, Мирьям лукаво заметила: "Когда мы были на том обеде в Филадельфии, у раввина, там, рядом со мной сидела девушка, мисс Филипс, дочь этого мистера Ионы Филипса, который в филадельфийской милиции служит. Она, Хаим, только на тебя и смотрела. Ципора ее зовут".
— Ей двенадцать лет, — расхохотался Меир, — ты еще ему сосватай ту, что в пеленках лежит.
— Ну, — заметила Мирьям, разрезая пирог, — она вырастет, когда-нибудь. Правда, — девушка подтолкнула старшего брата в плечо, — или тебе надо тоже — в Старый Свет поехать, Хаим. Меир себе оттуда жену привезет, и ты этим займись.
— Меиру, — Хаим присвистнул, — девятнадцать лет, куда ему жениться.
Юноша отчаянно покраснел и, опустив голову, пробормотал: "Я и не собираюсь, в общем".
— А тебя, Мирьям, тоже — старший брат улыбнулся, — в Филадельфии уж, сколько юношей обхаживало. И все офицеры, из хороших семей, как этот майор, как его там…
— Нуньес, — помог Меир. "Биньямин Нуньес. Он, кстати, сейчас, переходит в кавалерию. К нам приезжает польский генерал, Казимир Пулавский, будет командовать конницей в армии".
— Вот да, — Хаим потянулся и стал загибать пальцы. "Лазарус, де Леон… — да их и не пересчитаешь, твоих поклонников. После войны непременно хупу тебе поставим, Мирьям".
— Сам сначала под ней побывай, — сестра высунула язык и стала убирать со стола.
Мирьям проснулась в середине ночи. Чиркнув кресалом, она зажгла свечу. Холщовые штаны и куртка лежали на сундуке. Девушка поднялась. Скинув рубашку, проведя ладонями по телу, она улыбнулась: "Ничего и нет еще. Сейчас волосы остригу, и никто меня от мальчишки не отличит. Жалко, конечно, но все равно — в госпитале я в чепце, с пациентками тоже, да и они у меня быстро растут".
Она присела на пол. Наклонив голову над расстеленной простыней, девушка стала щелкать ножницами.
Встряхнув кудрявой головой, Мирьям оделась. Спрятав в кожаную суму кинжал, с башмаками в руке, она спустилась вниз.
— Уехала на срочный вызов в деревню, — девушка придавила записку серебряным подсвечником и одним быстрым, неуловимым движением достала из кармана куртки Меира записную книжку.
Ловко перечертив карту, Мирьям тихонько приоткрыла дверь. Она застыла на пороге — огромная, серебряная луна висела над Бикон-Хиллом, по глади залива были разбросаны корабли, с юга веяло теплым ветром.
Мирьям надела башмаки. Выскользнув из калитки, проходя мимо дома миссис Франклин, она сунула под дверь конверт.
— Уехала по семейному делу, буду через три дня, — пробормотала Мирьям, спускаясь с Бикон-Хилла, засунув руки в карманы куртки.
— Все будет просто, — она вздернула подбородок. "Говор у меня самый что ни на есть бостонский, инструменты я с собой взяла — зуб вырвать смогу, рану почистить и зашить тоже. Вот и посмотрим — кто там из британцев зубной болью страдает. А Кинтейл меня и не увидит. Он полковник, такие люди на мальчишек внимания не обращают".