"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Юноша недоверчиво заметил: "Он ведь сразу тут может умереть".
— Тем более, — Дэвид поднялся, — он не возит печать на прогулки, поверь мне. Где она лежит в его кабинете — я знаю, и ключи он тоже дома оставит. Похороним мистера Теодора, и вы повенчаетесь.
На берегу повисло молчание, прерываемое только шумом воды.
— Надеюсь, ты не будешь заставлять меня…, - Мэтью брезгливо поморщился. "Даже ради тебя, папа — я не смогу".
— Нет, нет, — Дэвид улыбнулся, — я сам этим займусь, разумеется. Тебе надо будет только сделать предложение, и постоять перед алтарем, вот и все. Можешь и не приезжать потом в Виргинию. Только когда она родит, для приличия".
Мэтью посмотрел куда-то вдаль: "А если она мне откажет? Хотя вроде я ей по душе…"
— Не откажет, — отмахнулся Дэвид. "Куда ей деваться? Поместье будет принадлежать мне, по новой, — он рассмеялся, — закладной, деньги тоже. У нее ничего не останется. Не побираться же ей идти. А тут ты, — любящий, добрый, прекрасный муж, — он погладил сына по щеке, — конечно, она согласится".
На ветви дуба запела какая-то птица. Дэвид подумал: "Так будет правильно. С этим браком мы станем богаче всех на юге. Отлично, просто отлично. И наследник обеспечен, даже несколько. Она здоровая, молодая, девушка".
— А если он не умрет, а просто покалечится? — спросил Мэтью, когда они шли вверх по течению реки, держа лошадей в поводу.
— Значит, я сделаю так, чтобы он умер, — холодно ответил отец. "Хотя, — Дэвид задумался, — можно будет установить над ним опеку. Со стряпчим я договорюсь, и с врачом — тоже. Ну, посмотрим".
— Раз ты поедешь к стряпчему, — Мэтью, остановившись, откинув красивую голову, взглянул в карие глаза отца, — сделай мне подарок, папа.
Дэвид погладил его по голове. "В добавление к тому, — он поднял бровь, — уединенному дому в горах, и тем, кто там живет?"
— Мне надо будет новых, — заметил Мэтью, повертев в руках хлыстик, — с того лета немного осталось, и они уже, как бы это сказать, мне наскучили.
— Вот приедем в поместье, и выберешь, — отец помолчал. "Так что за подарок?"
— Тео, — просто сказал Мэтью. Свистом, подозвав своего жеребца, он сел в седло. "Я знаю, папа, — Мэтью повернулся, — ты хотел на ней деньги заработать, но, право слово, — юноша поднял бровь, — я не так уж часто что-то прошу".
— Нечасто, да, — проворчал Дэвид, оглядев сына. "Ладно, — вздохнул он, — уродов она не нарожает, Мэтью бесплоден. И, слава Богу — не надо с такими пристрастиями, как у него, детей заводить, ни к чему это. Конечно, после того, как он с Тео закончит, она, вряд ли и для плантаций сгодится, но не могу я ему отказать".
— Когда поеду в Уотертаун, — сказал Дэвид, — оформлю дарственную. А теперь давай, — он потянулся за дробовиком, — постреляем хоть немного, мы же все-таки — на охоту уехали. Опять же, ради приличия.
Мэтью рассмеялся, и, пришпорив коня, направил его в рощу.
В кабинете мерно тикали часы. Теодор повертел в руках перо: "Разумеется, я дам ей денег, даже не стоило, и спрашивать, милая. Послезавтра я еду в Бостон, в контору к Адамсу, и обо всем договорюсь. Заодно узнаю в порту — что там с кораблями в Старый Свет. Во Францию, я предполагаю? — он улыбнулся.
Марта кивнула. "Да, у нее же французский язык — как родной. Папа, а тебя не арестуют? Это же незаконно".
Мужчина поднялся и погладил бронзовый затылок дочери. "Это не первое мое незаконное дело в жизни, милая. Контрабанда, — он стал загибать пальцы, — шпионаж, подделка товаров, не говоря уже о том сарае на фактории, где, как ты помнишь, стоял некий аппарат".
— А он вкусный, самогон? — улыбнулись тонкие губы.
— В общем, — Теодор налил себе бургундского вина, — неплохой. У меня был и вовсе отличный, я пристально следил за качеством. Да, и не забудь, — он выпил, — ту пару-тройку золотых россыпей, которые я решил не наносить на правительственные карты. Так что помощь беглому рабу, по сравнению со всем этим, — он повел рукой, — просто мелочи. Тебе, кстати, привезти кольцо? — он зорко взглянул на дочь.
Марта покачала высоким переплетением кос: "Нет пока". Она встала, и, потянувшись, подставила отцу лоб: "Еще не время, папа".
Теодор поцеловал ее: "Скажешь, когда оно понадобится, милая моя. Беги, порадуй Тео".
Марта осторожно нажала на резную ручку двери. Тео сидела на кровати, уставившись на пустую кожаную суму.
— Я сказала, что ты меня позвала тебе с ванной помочь, — она кивнула на дверь умывальной, откуда тянуло ароматным паром.
— Так, — деловито проговорила Марта, устраиваясь рядом, — послезавтра папа будет в Бостоне и обо всем договорится. Денег он тебе тоже даст, на первое время. Возьмешь моего Расина, — она вложила книгу в руку девушки, — мои гребни, чулки…, Жалко, что ты такая высокая, а то бы я с тобой платьями поделилась…
Тео взглянула на нее чудными, огромными, черными глазами: "Марта, дай мне реплику. С того места, ты помнишь".
Девушка открыла "Федру":
— О, горе! Горе мне! Но сына проклял я, доверившись жене! Убийца!.. Или мнишь ты получить прощенье?.. — О, выслушай, Тесей! Мне дороги мгновенья, —Тео поднялась. Встряхнув темными кудрями, девушка продолжила:
— Твой сын был чист душой. На мне лежит вина. По воле высших сил была я зажжена Кровосмесительной неодолимой страстью…Она закрыла глаза. Марта, глядя на ее побледневшие, смуглые щеки, на длинные пальцы, что комкали простой передник, вздрогнула: "Господи, только бы все получилось".
Мирьям надела соломенную, широкополую шляпу. Подхватив плетеную корзинку, она вышла в маленький палисадник дома Горовицей.
— Совсем одиноко станет, — вздохнула она, подстригая кусты цветущего шиповника. "Хаим на войне, а Меир — и раньше нечасто приезжал, а теперь и вовсе во Францию отплывает. А Дэниел? — она застыла со стальными ножницами в руках.
Вдалеке, под Бикон-Хиллом, томно поблескивало темно-синее море. Над крыльцом дома Горовицей развевался американский флаг, жужжали пчелы. Девушка, оглянувшись, опустилась на старую деревянную скамью.
— Это еще папа ставил, — вспомнила Мирьям. Опустив ресницы, она огладила подол летнего, муслинового платья.
— Дэниел, — повторила она, чувствуя, что краснеет. "Надо ему сказать, что это была ошибка. Я его не люблю, нельзя так. Просто потеряла голову, да и кто бы ни потерял. Вот Меира проводим, и скажу. И вообще, — девушка решительно поднялась со скамейки, и начала срезать розы, — не об этом надо думать, а о работе. Сейчас пообедаем, и пойду к миссис Хопкинс, посмотрю, как она с кормлением справляется, все-таки двойня".