"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
«Сеньор Вискайно был замечательный человек».
— Да, — женщина тяжело вздохнула, — кроме него, у меня никого не было. Я ведь вдова, воспитываю единственного сына, Дэниела. Мой покойный муж, благодарение Господу, был обеспеченным человеком, у нас свое именье в Тоскане, земли, Белла ни в чем не будет нуждаться. Здорова ли она, все ли с ней в порядке?
Настоятельница сцепила сухие, морщинистые пальцы и холодно ответила: «Полтора года назад была здорова, уважаемая сеньора. Именно тогда ваша Белла сбежала из обители, прихватив по дороге деньги из ящика для пожертвований. С тех пор мы о ней ничего не знаем, сеньора Марта».
В келье повисло молчание и Марта нежно сказала:
— Разумеется, святая мать, мы возместим ваши потери и передадим пожертвование на благо обители. Может быть, у Беллы были какие-то подруги, среди послушниц, не спрашивали вы у них, куда могла отправиться моя племянница?
Монахиня пожала плечами:
— Она была веселая девочка, послушная. Ну, брат, наверное, рассказывал вам, какой он привез ее сюда — дикой, словно волчонок. Конечно, нельзя ее винить, девочка потеряла мать…, Однако она быстро оправилась, была набожной, хотела даже принять обеты. А подруги — она ни с кем особенно не была близка, ее соседка по келье, Анхелика, ничего не знала.
— Может быть, мне стоит с ней встретиться, с Анхеликой? — осторожно поинтересовалась Марфа. «Я все-таки тетя Беллы, может быть, девочка мне скажет что-то…
— Она умерла весной, — настоятельница перекрестилась. «Помешалась, бедное дитя, и наложила на себя руки. Ее сводная сестра, по матери, болела, и отчим Анхелики сказал, что разрешит ей выйти из обители, только если та умрет. Ну, сами понимаете, ему не хотелось давать приданое чужой дочери.
— Конечно, — согласилась Марфа, — это разумный поступок.
Она искоса взглянула на Дэниела — тот смотрел куда-то вдаль.
— Ну вот, — продолжила настоятельница, — а весной ее сестра окрепла и выздоровела. К тому же ее мать родила еще одного ребенка, тоже девочку, к сожалению, в общем, Анхелика там пришлась бы не ко двору. Мать велела ей принять обеты, а она вместо этого повесилась.
Ну, в помутнении рассудка, понятно, ребенку было всего четырнадцать. Нам разрешили ее похоронить, как обычно, для сумасшедших это разрешено.
— Пусть Господь дарует ей покой, — Марфа перекрестилась.
В дверь постучали и нежный голос произнес: «Святая мать, сестра-келарь меня прислала, с лимонадом».
— Конечно, заходите, сестра Аннунциата, — разрешила настоятельница.
Маленькая, стройная монахиня в коричневой рясе внесла поднос, и поклонившись, сказала:
«Добро пожаловать в монастырь Святой Терезы».
Дэниел поднял голову, и увидел каштановые, огромные глаза. Белокурый локон выбивался из-под длинной вуали. Он побледнел, и, увидев, как задрожали ее руки, начал подниматься.
Стаканы полетели на каменный пол, и женщина, разжав руки, отступила.
— Сестра Аннунциата! — резко проговорила настоятельница.
— Я все уберу, все, простите, святая мать, — ответила она дрожащим голосом и выбежала в коридор.
— Ничего страшного, — примирительно сказала Марфа и встала. «Я завтра навещу вас, святая мать, с нашим пожертвованием, и смогу выпить еще лимонада, не правда ли?»
— Разумеется, — монахиня сладко улыбнулась. «Буду очень рада вас видеть, сеньора Марта».
Когда они вышли за ворота, и свернув за угол, молча, направились к порту, Марфа потребовала: «Расскажи мне все».
— Надо там, — отвернув пылающее лицо, указав на гавань, пробормотал Дэниел, — узнать, может, видел, кто Беллу.
Женщина вздохнула: «Полтора года прошло, дочь Ворона не такая дура, чтобы сидеть все это время в Картахене. Ящик для пожертвований, — Марфа усмехнулась, — узнаю свою внучку. Расскажи мне все, и немедленно, слышишь!
Дэниел сжал пальцы на больной руке, и, не смотря на бабушку, начал говорить.
Настоятельница заперла шкап и сказала: «Это очень, очень щедро, сеньора Марта.
Благодарю вас за ваши заботы, мы будем молиться о вашей семье».
— Ну что вы, — Марфа отпила лимонада, — как я могу не поддержать обитель, где нашла приют моя племянница. Мой сын сейчас в порту, спрашивает, не видел ли кто там Беллу, хотя, — женщина поджала тонкие губы, — прошло полтора года, вряд ли нам удастся ее найти, — она перекрестилась и добавила:
— Хотелось бы помолиться за душу моего брата, святая мать, я еще в Риме слышала, что ваш монастырь славится своей музыкой.
— Да, — улыбнулась настоятельница, — у нас и раньше был отличный хор, а теперь, когда к нам присоединилась сестра Аннунциата, — ну, вы видели ее вчера, — она взяла на себя руководство послушницами. Она прекрасно играет на верджинеле, чувствуешь себя, как в раю, — вздохнула монахиня.
— Мне бы очень хотелось послушать, — Марфа подняла прозрачные глаза. «Его Святейшество сам отслужил поминальную мессу по бедному Себастьяну, я там была, конечно…, - голос женщины задрожал, и монахиня ласково сказала: «Это святые слезы, сеньора Марта, их приносят сами ангелы с небес».
— Спасибо, — женщина вытерла лицо и отпила лимонада. «Но там было так много людей, а я, и мой сын хотели бы помолиться сами, в одиночестве. Семьей, ведь нас так мало осталось, а теперь и Беллы нет. Я, конечно, внесу пожертвование в память моего брата, святая мать.
Можно нам будет зайти в церковь?
— Разумеется, — настоятельница коснулась красивой, маленькой, блистающей алмазами руки.
Марфа поправила капюшон плаща и заметила:
— Видите, я даже взяла с собой тот плащ, который я носила, когда была в паломничестве. Я прошла пешком от Рима до Саньтьяго-де-Компостела, святая мать, молилась у мощей святого Иакова за упокой души Себастьяна.