Вельяминовы. Начало пути. Книга 1
Шрифт:
Высокий, грузный мужчина взял его на руки и тихо сказал: «Тихо, Джованни, я твой отец!»
Отца мальчик помнил смутно, потому, что видел его редко. Он был невысокий, у него были ласковые, светло-голубые, как весеннее небо глаза, в сеточке тонких морщин. Отец всегда улыбался, когда обнимал его, и у него были сильные, надежные руки — в них было очень уютно.
Мальчик почувствовал запах и сказал, сморщив нос: «Фу!». Он оглянулся и вдруг заплакал:
«Мама! Хочу к маме!»
— Мама приедет, милый, —
— Поставьте одного человека у входа, и собирайтесь — как только я закончу с ней, — герцог кивнул на лежащую без сознания женщину, — мы сразу же уезжаем.
— Мама! — отчаянно, горько закричал мальчик, но ему закрыли рот и вынесли из комнаты.
Дверь захлопнулась. Герцог с трудом опустился на колени и снял с пояса кинжал.
— Ну что, милая, — пробормотал он, — после этого тебя и в самый последний бордель не возьмут. А нечего было скрывать от меня сына, сучка ты этакая.
Джон остановил гондолу, по старой привычке, в паре переулков от дома Вероники. Нежный рассвет падал на воду канала, и он вдруг замедлил шаг, любуясь застывшими, четкими отражениями домов. Ночью, когда он подъезжал к городу, шел дождь, и он, зевнув, подумал, что хорошо будет сейчас понежиться в теплой постели, обнимая Веронику, вдыхая запах лаванды.
— До обеда просплю, — вдруг подумал он. «А потом возьму маленького Джона, и сходим с ним на кампо Сан-Марко, погуляем напоследок. Проследим за тем, как вещи отправят, да и сами двинемся — все же путь неблизкий.
Он остановился и посмотрел на палаццо напротив. «Странно», — пробормотал мужчина.
«Оно же пустует». Он быстро перебежал мост и удостоверился — ту дверь, что была раньше забита наглухо, уже открывали. «И совсем недавно», — пробормотал Джон, рассматривая свежие царапины у замка. Он взглянул на окна Вероники — портьеры были задернуты.
На ее лестнице было тихо и сумрачно. Джон вдохнул сырой воздух и почувствовал тот запах, который был ему слишком хорошо знаком. Дверь была полуоткрыта. Он неслышно достал кинжал и шагнул внутрь.
Она жила. Джон приложил пальцы к запястью и почувствовал, как бьется сердце. Он сбросил камзол, и, разорвав рубашку, принес из кухни кувшин воды. Стерев кровь с ее лица, он облегченно вздохнул — раны были неглубокие и жизни не угрожали, хотя, конечно, надо было бы их зашить. Джон намочил тряпку и нежно прижал к ее лбу.
— Все хорошо, — шепнул он, баюкая ее в руках. «Все хорошо, я тут, любимая, я тут».
Ресницы чуть дрогнули, и она сказала, кусая изрезанные губы: «Мальчик…».
Он похолодел, и, осторожно опустив ее голову на свернутый камзол, заглянул в детскую — колыбель была пуста. Он обошел все комнаты, зовя ребенка, все еще не умея поверить в то, что случилось.
Вероника пыталась встать. «Не смей, —
— Где маленький Джон? — она вцепилась в его руку. «Где он?».
Разведчик помолчал и сказал, прикасаясь губами к окровавленной, изуродованной щеке: «Я его найду».
— Я ничего не помню, — измученно сказала Вероника. «Я открыла дверь, потом боль, и все — темнота. Я ничего не помню!» — она разрыдалась и Джон, обняв ее, гладя по содрогающейся спине, еще раз обещал: «Я найду нашего сына, любовь моя».
Часть шестнадцатая
Лондон, осень 1579 года
— Я послежу за ними, — улыбнулась Вероника, подхватывая на руки девочек. «Ты иди, а потом я». Лиза подергала женщину за подол: «Можно мне тоже?».
— Рано тебе еще, — Вероника нагнулась и поцеловала ее в лоб. «Как вырастешь, будешь ходить к портнихе, а пока тебе и дома пошьют, что надо».
Лиза обиженно выпятила губы, и, вздохнув, стала возиться с обрезками ткани на полу.
— А вы похудели, миссис Марта, — сказала портниха, помогая Марфе надеть платье. «В груди убирать придется».
— Сколько там той груди, — иронически хмыкнула женщина. «Девчонок отлучила месяц назад, раньше еще хоть что-то было, а теперь…, - она усмехнулась.
— Хотите, в корсет сделаем вставку? — предложила мастерица. «Незаметно будет, а приподнимет немного».
— Ну давайте, — Марфа оглядела платье, — шелковое, цвета морской воды, расшитое серебром и жемчугом. «А что с кружевами?», — спросила она. «Привезли те, что я заказывала?».
Портниха, улыбнувшись, развернула штуку фландрских кружев — в цвет жемчужин на платье.
«Манжеты и воротник», — сказала она.
— Отлично, — Марфа пощупала кружева. «Как раз то, что надо. Охотничье платье готово мое?».
— А как же, — портниха сняла со стены бархатную юбку и кожаный камзол цвета желудей.
«Сюда кружева будем ставить?».
— Ту золотую прошивку итальянскую, что вы мне показывали, — распорядилась Марфа, — на юбку. «Надо, наверное, тоже прикинуть, — критически взглянула она на камзол, и высунулась из-за ширмы: «Милая, еще немного потерпишь моих отпрысков?».
Вероника играла с девочками в ладошки. «Ну конечно, — она расхохоталась, — столько, сколько надо, не волнуйся. Нам еще обувь мерить, не забудь».
Марфа вздохнула и посмотрела на девчонок. «Вроде пока не капризничают», — пробормотала она и повернулась к портнихе. «Ну, давайте быстро камзол, чтобы миссис Холланд не заставлять ждать, а то у нее пять нарядов, дело это долгое».
— Так, теперь к обувщику, — скомандовала Вероника, опуская на лицо капюшон — в людных местах она все еще прятала лицо.