Вельяминовы. Век открытий. Книга 2
Шрифт:
Завтракали монахи после чтения сутр и медитации. В монастыре братья собирались в общем зале, но здесь она жила одна. Умывшись, она провела влажной ладонью по наголо выбритой голове. Девушка ловким, привычным движением, опустилась на колени.
Конец зимы она провела в женской обители Гару, к северу от города. Монахини читали сутры в устланном коврами, увешанном танками, зале. Она привыкла к шороху ряс, к монотонным, низким голосам, к блеску старой краски на деревянных статуях. Перед получением степени геше, знатока древних текстов, положено было три года прожить в затворе. Некоторые монахи удалялись в горные пещеры. Наставники разрешили ей разбить время затвора на несколько лет.
Оставался месяц, который она провела среди скал, в компании тхочи. Древняя порода, издавна, охраняла тибетские монастыри. Тхочи, воспитанная собака, редко нарушал ее уединение. За едой пес ходил к большому монастырю, спал за калиткой и лаял редко.
Она скучала по своему постоянному спутнику, маленькому апсо, с ухоженной шерстью, цвета темного меда. На тибетском языке, пса звали Ринченом, драгоценностью. Ринчен пришел с ней из женской обители, проделав двадцать миль пешком, по северной дороге. В затвор собаку брать было нельзя, Ринчена приютили братья из монастыря.
В шесть утра ее ждали во дворе, где начинались публичные дебаты. После обеда наставники удалялись на обсуждение, а к вечеру она должна была стать геше. В Бомбее Тесса объяснила Лауре, что в западном университете ее степень называлась бы докторатом. Потом она возвращалась в Лхасу.
В городе Тесса жила в семье местного врача, китайца. После монастырей, она всегда оставалась в Лхасе, на несколько недель. Тесса бесплатно принимала женщин и детей. Ей вообще было запрещено брать деньги у мирян. Это было частью монашеских обетов, но женщины не могли достичь полного посвящения, называться гелонгмой. Традиция давно пресеклась.
В шесть лет Тесса стала послушницей, рабджунг. Ее родители исполняли пять священных заповедей мирян, однако не стали спорить с девочкой. Покойный далай-лама вручил Тессе монашеские одежды и деревянную чашу, для подаяния.
В окошко затвора, на горизонте, она видела белые стены дворца Потала, где пребывал четырехлетний мальчик, воплощение прошлого далай-ламы. Ребенка, на исходе года, наконец-то, привезли из Китая в Лхасу. Тесса тогда еще не покинула Бомбей. Семья доктора рассказала ей о торжественной процессии, о закрытой повозке, где ехал малыш. Будущего далай-ламу, конечно, никто, кроме наставников, увидеть не мог.
Тесса любила прошлого далай-ламу. Он, всегда, находил время на встречу с девочкой. Родители часто привозили ее в Тибет. Отца, Томаса, здесь звали Тубтеном. Он лечил далай-ламу, ездил в отдаленные монастыри, принимал бедняков и крестьян. Мать, Норбу, ему помогала. Родители тоже встретились в Лхасе. Мать Тессы родилась на озере Лугуху, в народе мосо. Она пришла в Лхасу пешком, с намерением принести монашеские обеты, но встретила Томаса Вадию. Она обвенчалась в церкви, получив благословение далай-ламы.
Тесса вспоминала голос матери:
– В моем народе нет мужей и жен, милая. Люди ходят, друг к другу в гости, иногда всю жизнь, а иногда, расстаются после первой встречи. Разные судьбы бывают… – мать погладила ее по коротко стриженым, каштановым волосам. Тесса брила голову наголо только в Лхасе:
– Когда я твоего отца увидела, – Норбу рассмеялась, – то задумываться не стала. Праведную жизнь и в мире вести можно. Будда, с Иисусом в таком соглашаются… – у матери были светлые глаза. Отец Норбу был ученым, из Америки:
– Он в экспедиции участвовал, – улыбалась Норбу, – звал мою мать уехать, однако тяжело родные места покидать.
Тесса нашла дедушку по матери в энциклопедии. Он погиб на войне, когда Тессе исполнилось всего два года:
– Он и не знал, что у него в Китае ребенок остался, – вздохнула девушка. Мать и отец скончались в эпидемии чумы, в Маньчжурии. Тессе тогда исполнилось восемнадцать, и она только что приняла тридцать шесть обетов шраманеры, высшего монашеского звания для женщин.
Она поставила на кладбище англиканского собора святого Фомы камень в память родителей, рядом с могилами бабушки и дедушки. Тесса их не знала, они умерли до ее рождения. При жизни Джейн и Грегори особняк на Малабарском холме стал благотворительным госпиталем, для женщин и детей. Семья переехала в бывшую пристройку для слуг.
Едва научившись ходить и разговаривать, Тесса помогала родителям в палатах. Она играла с больными, в госпиталь привозили много сирот. Тесса знала, что стоит ей посмотреть на цветок, и он сразу распускается. Бабочки садились ей на руку, жуки ползли туда, куда она просила. Детям подобное нравилось. Отец рассказывал ей, что дедушка Грегори тоже умел утешать людей и снимать боль. Стоило Тессе взять за руку малыша, как ребенок прекращал плакать. В медицинском институте, в Бомбее, профессора хвалили ее за мягкое обращение с маленькими пациентами.
Она шептала отрывки из патимоккхи, буддийского монашеского кодекса. Тесса знала его наизусть, как и другие священные книги, на ступенях обучения геше:
– Если какой-либо монах, специально не утвержденный общиной для этой цели, поучает монахинь, такой поступок требует признания… – ей предстояло показать умение обращаться с текстами, перед наставниками, и монахами.
Она не знала, кто будет ее противниками в диспутах. Наставники создавали пары, пользуясь жребием. Тесса закончила повторять патимоккху. Девушка посидела, не двигаясь, глядя на серое, предутреннее небо. Колокол замолчал, монахи медитировали.
После Лхасы она возвращалась в Бомбей. Тессу ждал госпиталь, и защита диссертации в университете. Училась она у британских врачей, не признающих тибетских практик. Однако отец хорошо знал местные травы, умел обращаться с иглами, и научил Тессу китайской медицине.
Здесь ее звали Айя Тензин.
Глубоко выдохнув, Тесса принялась за еду. В Бомбее многие были вегетарианцами, ее отказ от животной пищи никого не удивлял. Ожидая самолета в Гонконг, кузина Лаура жила в хорошем отеле. По выходным Тесса, приходила к ней на завтрак. Девушка, весело, говорила: