Вельяминовы. Время бури. Книга вторая
Шрифт:
– Но не вздумай искать Аарона… – строго сказал Джон, у двери ее дома, – тебе нельзя ездить в Литву, или на территории, оккупированные советскими войсками. У меня нет желания выручать тебя из сталинских лагерей… – слегка улыбнувшись, Звезда кивнула: «Никуда, кроме Варшавы, как предписано заданием».
– Мистер Джон! – крикнули с кормы лодки: «Самолет!»
Герцог натянул на уши потрепанную, вязаную шапку. Несмотря на теплую весну, на воде было еще зябко. Он выбросил папиросу в воду, мотор заурчал. От самолета отделялись черные точки. В ярком небе раскрывались белые
– Двести футов до ближайшей цели… – лодка остановилась неподалеку от мокрого, стелящегося по морю парашюта. Человек, в костюме тонкой резины, ловко собрав его сзади, поплыл к лодке. Джон протянул руку, через борт:
– Подберем остальных, пойдем на берег, и повторим упражнение столько раз, сколько потребуется, для идеальной точности… – она сидела, тяжело дыша, стянув капюшон костюма. Темные, влажные, коротко стриженые волосы облепили голову.
Лаура вытерла рукавом воду со щек: «Сколько?»
– Двести футов друг от друга, – Джон протянул ей сигареты, – а надо, чтобы вы добились пятидесяти. Сейчас тихое море, прыгать легче. В шторм вас отнесет в разные стороны, ветром, течением. Вы утонете, не дождавшись, пока вас подберет лодка… – капитан ди Амальфи глубоко затянулась дымом: «Хорошо». Приподнявшись над бортом, она посчитала головы:
– Все на воде. Плывут сюда. Пусть плывут, – устало улыбнулась Лаура, – незачем облегчать задачу.
Самолет развернулся, идя к берегу. Джон взглянул на часы:
– До обеда закончим упражнение, и приступим к работе на передатчиках. Впрочем, ты умеешь управляться с радио… – он заставил себя не смотреть на смуглую, покрасневшую от ветра и холодной воды щеку. Джон велел: «Включайте мотор, мистер Чарльз, они рядом».
После ужина, отпустив девушек, Лаура присела на подоконник маленькой комнатки. Все устали. Начавшись в шесть утра, прыжки длились до полудня. Быстро пообедав, они пошли заниматься на радиопередатчиках. Готовили они сами. Провизию привозили охранники, из ближайшей деревни. В гараже стоял «бьюик», все девушки умели водить, но для них было безопасней оставаться на полигоне. Инструкторы по стрельбе, плаванию, и радиосвязи жили в другом крыле здания.
Похолодало, темная вода топорщилась под резким ветром. Лаура носила шерстяные брюки, и форменную рубашку Королевского Женского Военно-Морского Флота, с нашивками капитана. Шею она обмотала кашемировым шарфом. Перед отъездом на полигон, девушка попросила два дня отпуска.
Отец остался в Блетчли – парке. Джованни преподавал языки, в школе шифрования, но часто подменял радистов. Лаура, с удивлением, поняла, что отец быстро разобрался в работе передатчиков. Она не говорила Джованни, о новой, секретной службе, только заметила, что после Лондона отправится на обучение. Они с отцом жили раздельно, Лаура продолжала занимать комнату в женской усадьбе, Элмерсе. Посмотрев на сложенный саквояж дочери, Джованни обнял девушку: «Писать, конечно, нельзя».
Лаура улыбнулась:
– Занятия в Британии, папа. Просто особый курс… – девушка помолчала, – он до лета продолжится, поэтому я не смогу приехать на венчание Тони. Мы с тобой увидимся, обязательно, перед тем, как … – Лаура повела рукой. Они пока не знали, куда и когда их пошлют. Лаура взяла чашку с кофе:
– Но пошлют, непременно. Затишье, на континенте, когда-нибудь завершится… – она прислонилась виском к прохладному стеклу. В море мерцал одинокий огонек. Полигон, круглосуточно, патрулировал военный катер. В небо Лаура старалась не смотреть. Рядом была авиационная база Рошфорд, однако он служил в Бриз-Нортон, далеко отсюда.
– Не думай о нем, – велела себе Лаура, – все понятно… – она вспомнила прозрачные, светло-голубые глаза Джона, медвежий клык на крепкой шее, сильную руку, протянувшуюся через борт лодки. Лаура присутствовала на совещании, осенью, когда кузен вернулся с континента. Они, подробно, разобрали проваленную операцию, но Джон не сказал, кто спас его с территории рейха.
– Наш работник, – заметил герцог, – он участвовал в акции в качестве наблюдателя. Сначала… – добавил Джон, – но потом ему пришлось вмешаться, иначе бы я перед вами не выступал… – на пробковой доске Джон развесил фотографии. Они смотрели на лица немцев. Герцог, монотонно диктовал:
– Оберштурмбанфюрер Максимилиан фон Рабе. Тридцать один год, из богатой семьи, наследник титула. Работник иностранного отдела СД, работал в Испании, и в других европейских странах. Британию он тоже навещал, – мрачно добавил кузен, – три года назад… – фон Рабе сняли за столиком кафе, под вывеской на немецком языке:
– Фото мы получили из Берлина, – сухо сказал герцог, – самое последнее. Запомните его… – немец сидел, улыбаясь, закинув ногу на ногу. Максимилиан носил хорошо скроенное пальто, светловолосая голова блестела, на солнце. Лаура поняла:
– Снимали открыто. Он позирует, с удовольствием. Фото свежее, не руки Питера. Значит, кто-то работает в Германии, в сердце рейха… – Лаура столько смотрела на фон Рабе, что могла бы узнать его из тысячи других мужчин:
– И Шелленберга… – взяв пачку Players, Лаура чиркнула спичкой, – хотя у него обыденное лицо… – кроме изучения технических дисциплин, девушки часами сидели над папками, доставленными из Лондона. Они запоминали имена и лица офицеров СД. По собранным сведениям, эти люди отвечали за безопасность рейха в Австрии, Чехии и новых рейхсгау, на польской территории. В папках лежали и данные на работников Франко и Муссолини, на службы разведки Финляндии, Венгрии, и Румынии.
Лаура не стала говорить отцу, что проведет время в столице. Тетя Юджиния тоже ничего не знала. Девушка не хотела видеть Питера и Тони:
– Они счастливы, готовятся к свадьбе. Тони двадцати двух не исполнилось, а она второй раз выходит замуж. И у нее ребенок… – даже если бы Лауре не предложили стать руководителем группы на новом курсе, она бы, все равно, отказалась посещать венчание. Она не хотела провести половину торжественного обеда в дамской комнате отеля «Лэнгхем», рыдая в носовой платок, пытаясь припудрить заплаканные глаза: