Вельяминовы. За горизонт. Книга 2
Шрифт:
– Мы угрожали Журавлеву избавиться от его дочери, – понял Джон, – но все ерунда. Эта Маша не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к Волку… – Иван Григорьевич рассказал кузену и о тайном крещении девушки. В разговоре с кузенами Максим вздохнул:
– Я видел малышку после войны, с генеральшей Журавлевой. Я перехватил их по дороге домой. Мне надо было узнать, где держат Виллема… – Волк подумал о белокурой девочке, на руках у Журавлевой:
– Она меня не испугалась. Я ей дал конфету, она улыбнулась… – Максим поморщился:
– Матушка
Недовольство герцога для Волка значения не имело:
– Я выполню свой долг, то есть выручу Рауля, как и обещал, – твердо сказал он Джону, – я провожу вас до скита, а сам займусь поисками Маши… – Иван Григорьевич Князев утверждал, что девушка приехала на Урал со студенческим лыжным походом:
– Он сказал, что ее надо спасти, – Максим нахмурился, – а когда я спросил, что угрожает Маше, он что-то пробормотал о сырой земле… – Волк подумал о семейном кольце, подаренном им Тони:
– Я считал, что змейка исчезла, а вот оно как обернулось… – Князев заверил его, что он узнает дочь именно по кольцу:
– Но и вообще она похожа на тебя, Максим Михайлович… – добавил старик, – ты не ошибешься. Сердцем надо видеть, а ты сие умеешь… – отшвырнув окурок, Волк повернулся к герцогу:
– Я верю Ивану Григорьевичу и покойной матушке, – просто сказал Максим, – она была святая, не такой человек, как все. Она бы не ввела меня в заблуждение. У моей девочки есть семья, два брата… – он подумал о Виллеме и младшем сыне:
– Парни обрадуются, что у них появилась сестра. Хорошо, что у нас будет девочка, пусть и взрослая, ровесница Густи… – герцог развел руками:
– Останавливать мы с Меиром тебя не можем, но помни, что ты отец, что у тебя семья… – Волк поскреб заросшие светлой бородой щеки:
– Маша тоже моя семья. И вообще, не то, чтобы я собирался спрашивать у тебя… – Меир оборвал их:
– Тише, наверху что-то задвигалось… – в дымке раздалось шуршание, захлопала крыльями птица. Черная тень метнулась над головами, из тумана выступила ближняя сосна. Волк сначала даже не понял, что это:
– Словно у него крылья за спиной… – вокруг дерева заледенели темные лужи, ветви были поломаны. Ствол испачкали потеки крови. Меир достал пистолет:
– Он мертв, – герцог сглотнул, – незачем стрелять… – полковник Горовиц отозвался:
– Вижу, что мертв. Никак иначе его оттуда не снять… – в утоптанном снегу валялись осколки какого-то прибора, – а нам надо разобраться, что случилось… – он аккуратно выстрелил, стараясь не задеть лица человека:
– Того, что было лицом, – поправил себя Меир, – кажется, здесь поработал медведь. Но медведь не подвесил бы труп на дереве… – застывшее тело шлепнулось на наст. Меир повел стволом оружия в сторону трупа:
– Это был не хищник. То есть не животное… – из зияющей раны, располосовавшей спину, торчали окровавленные ребра, – здесь оставил след человек, если можно так выразиться… – герцог помолчал:
– Никогда о таком не слышал. Похоже на… – Меир глубоко затянулся сигаретой:
– На предупреждение. Пошли, – велел полковник, – постараемся понять, кто он такой.
Осколки прибора оказались советской армейской рацией, хорошо известной всем троим. Джон сложил из головоломки что-то, напоминающее передатчик:
– Он не заработает, – герцог вскинул бровь, – однако непонятно, что здесь вообще делают военные… – Волк поворошил лыжной палкой разбросанное по снегу, залитое кровью, содержимое карманов погибшего человека. Неизвестный носил теплый тулуп, ватные брюки и юфтевые сапоги, с накладками для лыжных креплений:
– Вещи советские, однако документов на нем никаких нет, – заметил Максим, – только папиросы и спички… – папиросы оказались «Беломором». По изуродованному лицу ничего было не разобрать:
– Он не солдат, – сказал Волк, когда они стянули с трупа вставшую колом одежду, – по крайней мере, не регулярных войск. Он хорошо питался, даже по меркам СССР… – полковник Горовиц щегольнул выученным от кузена русским словечком:
– Вохра? Вокруг и по сей день лагерные владения… – натянув перчатки, Максим раздвинул изгрызенные лохмотья, оставшиеся от губ:
– И не вохра, у него отличные зубы. Он либо офицер из лагерной охраны, либо работник Комитета… – Волк поднялся:
– Он явно не гонялся здесь за беглыми зэка, он птица не того полета. Вохру не снабжают такими рациями, – Волк указал на осколки, – в общем, не нравится мне все это… – стянув ушанку, Меир почесал потные волосы:
– Самолеты-шпионы фотографировали новое строительство, к западу отсюда… – герцог кивнул:
– В Архангельской области. Судя по всему, Советы возводят площадку для баллистических ракет, или стартовый комплекс для запуска человека в космос… – Меир не имел дела с НАСА, национальной аэрокосмической службой США:
– Даллес пытался настоять, чтобы я работал с военными, – брезгливо подумал полковник, – но я сказал, что возьму на себя только связь с их аналитиками и обеспечение безопасности баз… – наткнувшись в документах на фамилию профессора Стругхольда, Меир едва подавил желание снять телефонную трубку, чтобы попросить о немедленной отставке:
– Мэтью его вывозил из Германии, как и фон Брауна, как и остальных ученых. Исии тоже, наверняка, привечали в США, где-нибудь в армейском медицинском институте. Может быть, именно он и подал идею испытаний новых наркотиков на умственно отсталых людях… – понимая, что он вряд ли увидит Исии, Меир все равно не хотел сталкиваться на совещаниях с бывшим нацистским врачом:
– Попади я в руки Стругхольда на войне, он бы отправил меня, еврея, в чан с ледяной водой, как делал в концлагерях Отто фон Рабе… – Меир хорошо помнил, что случилось с экипажем экспериментального летательного аппарата, построенного покойной Констанцей: