Венчание со страхом
Шрифт:
Сзади послышался хриплый вздох. Карпыч осекся. Колосов поднял голову. Толстяк-понятой массировал сердце под рубашкой.
— Такой малыш, такие муки вынес, такие муки… — бормотал он.
Карпыч полез в чемоданчик, достал пластмассовый баллончик — валидол и протянул понятому.
Подошел следователь, отложил протокол, опустился возле трупа на колени.
— Сколько лет? — спросил Никита.
— Приблизительно девять-одиннадцать. Судя по состоянию тела, давность смерти восемь-десять часов. — Карпыч потрогал землю. — Его убили до дождя.
— Дождь под утро лил, — сообщил Загурский. — Я с собакой выходил в шесть. Он
— Смерть ребенка, думаю, наступила в результате этих вот множественных проникающих ранений грудной клетки и живота, сопровождавшихся обильным как внутренним кровотечением, так и острой кровопотерей, — сказал Карпыч.
— Кровью истек… — Колосов смотрел на лицо мальчика. Оно напоминало белую маску.
— Подобные повреждения сопровождались сильными болевыми ощущениями. Сильными, да-с… — старик кашлянул и отвернулся.
— А это? — Колосов пристально осматривал тело.
— На первый взгляд признаков насильственного полового контакта нет. Но надо будет окончательно убедиться.
— Загурский, так он точно не с вашего участка? — спросил следователь.
— Точно. Я своих всех знаю, — забасил участковый, — у нас тут с Братеевки, с района новостроек пацаны. Из Лихонина тоже приходят. Этот либо из Заводского района, либо пришлый — с той стороны канала.
— Бродяжка? — Колосов нахмурился. Он разглядывал грязные «треники», старые кеды, клетчатую, превратившуюся в кровавые лохмотья рубашонку. Ну что ж… Мальчик, значит. Худенький. Очень худенький. Давно не стрижен. Белье — он оттянул «треники» и осмотрел трусики и майку — ветхое, стираное, чиненое-перечиненое. Руки — как воробьиные лапки, — шершавые, с цыпками и заусенцами. Нестриженые волосы и руки говорят за бродяжку, а вот белье — против.
— По всем без вести пропавшим проверять немедленно, — распоряжался следователь. Начальник ОУРа Сергеев — смуглый, кряжистый, похожий на боксера, только кивал: знаем, мол, сами, не учи ученых.
— Следы-то, — шепнул он, склонившись к Никите, — ливень смыл все. А ведь были следы, место тут топкое, вязкое. Не по воздуху же ОН летал, сволочь!
— Он? Один? — Колосов встал, отряхнул коленки. Сергеев неопределенно пожал плечами. Колосов знал: во всем, что касается организации первоначальных оперативно-розыскных мероприятий, на Сергеева можно было целиком положиться. Самое важное узнать, кто такой этот убитый мальчик. Как он попал на свалку? И Сашка узнает, его действительно учить не надо.
Сверху, оттуда, где в овраг упиралась улица Новаторов, резко просигналила машина. Это Коваленко наконец-то выбрался из автомобильной пробки.
— Ты куда, в Новоспасское сейчас? — спросил Сергеев. — Утром сегодня Соловьев звонил. Тоже «обрадовал». Два таких подарочка, а? А говорим — провинция, дачи. Чтоб их! Там что, опять то самое?
— То самое. Вроде бы, — Колосов аккуратно очищал грязь с перчатки. За его спиной Загурский и один из каменских оперативников осторожно завертывали тело мальчика в брезент.
— Эх, — Сергеев закусил губу. — Два ведь теперь, Никита, слышь? Ей-богу, ДВА. Я зря не скажу: Тот-то точно. А вот наш…
— Значит, думаешь, опять у нас ОН? Новый?
— Да ты на раны-то посмотри! На раны только. Он его ж ножом всего исполосовал, кровища хлестала, как тогда… Ей-богу, Никита, если б тот, — Сергеев понизил голос до шепота, — не сидел там, откуда не сбегают, я б на него подумал.
— Головкин приговора ждет, Саша. Сам же знаешь.
— Значит, мы получили нового и… и… — Сергеев запнулся. — Вам-то наверху, конечно, виднее: мол, первый пока случай в области, но… я по почерку сужу: ЭТОТ на одном не остановится. Этому мало будет. А значит, Никита, надо нам…
— Ну что? — Колосов уже двинулся к машине.
— «Удава-2» запускать, вот что, — выпалил Сергеев. — Не то дождемся. Всего дождемся.
— Ладно. Вернусь — потолкуем. Я с места в морг поеду, потом сюда. Постарайся, чтобы новости хоть какие-то были, хорошо? Я своих ребят тебе в помощь оставлю. Мы со Славкой там справимся.
Как они ни торопились, а в Новоспасское прибыли к шапочному разбору. Осмотр места происшествия почти закончился. Тело уже увезли.
— Ну и денек сегодня, — посетовал Юрий Соловьев — майор милиции, начальник Спасского ОВД. Каменский и Спасский районы граничили по речке Разлетайке, а дачный поселок Новоспасское был любимым местом отдыха их жителей.
— Личность мы уже установили: Калязина Серафима Павловна. Она, видимо, шла на станцию. Одна. Он ее в кустах вон на той тропинке подкараулил.
— Пенсионерка? — осведомился Колосов.
— Нет, представь себе, несмотря на возраст, работала.
— Где?
— Не поверишь. На зообазе нашей. Вернее, это я по наиву своему считал, что это просто зообаза, — пояснил Соловьев. — Думал, ну, зверюшки разные для продажи, ну, серпентарий — гадюки там у нас однажды по всей территории расползлись. А это, оказывается, отделение «зоо-био» какое-то при НИИ изучения человека. Потерпевшая там старшей лаборанткой работала. У них дежурства ночные при зверях. Обезьяны там, изучают их, опыты проводят. Ну, Калязина после смены возвращалась домой. А ОН, видимо, у платформы караулил. Как тогда…
— Ладно. Пойдем на место взглянем.
Они шли по узкому бетонному шоссе. Справа и слева от него высились корабельные сосны и ели.
— Поселок расположен в полукилометре от станции. База чуть ближе. Мы туда подскочим потом, там вся территория забором обнесена, пропускной режим, — рассказывал Соловьев. — Она, видно, торопилась на электричку 9.20. Тут в это время как раз безлюдно. Дачники на работу восьмичасовыми едут. А отпускники дрыхнут еще. Утром по бетонке вообще мало кто ездит. И магазины все в поселке, и лавка молочная, а тут — жилья нет до самой Братеевки. Она, значит, шла одна. Вот здесь, смотри, — Соловьев указал на едва заметную лесную тропку, ведущую в тенистый ельник, — если здесь свернуть, можно выйти на станцию прямо к первому вагону — к Москве. Калязина не хотела там по вокзальному перрону путешествовать, решила время себе здесь сэкономить. Вот и сэкономила. Тут она шла. Мы ее следы сфотографировали. Земля-то влажная после ливня. А вот здесь все и произошло.
Впереди на тропинке стоял милиционер в бронежилете из патрульного взвода. Их подняли по тревоге для прочесывания местности.
— Камень нашли, — сообщил он. — В лужу его зашвырнули.
Чуть поодаль кучковались члены опергруппы. Слишком молодой для своей профессии прокурорский следователь, больше смахивающий на студента-первокурсника, паковал в целлофан ребристый заостренный булыжник внушительных размеров. Колосов подошел к нему. Поздоровался.
— Разрешите взглянуть. — Взял камень в руки, взвесил. На кило потянет.