Вендетта [Кровь за кровь]
Шрифт:
Для отверженного Паоло это явилось причиной незамедлительной и неизбежной перемены.
Он пришел к дядюшке Джулио, который собирался избавиться от своего ресторанчика и заняться снабжением других ресторанов овощами и фруктами. У Паоло были деньги, чтобы дядя Джулио мог провернуть это дело. Он предложил внести свою долю, чтобы дядя Джулио мог взять его компаньоном и в ресторанчик, и в новую фирму одновременно. Паоло поклялся, что порвет со своим прошлым, и объяснил, почему.
Дядюшка Джулио понял, поверил и простил. «На нашей родине говорят, – сказал он, – мужчина – дикий
Паоло стал компаньоном Бруно. Он женился на Пине, и они заняли две комнатки под ресторанчиком.
Без Паоло банда Зеленой улицы распалась. Каждый стал заниматься собственным бизнесом.
Десять месяцев спустя Пина забеременела. И Паоло начал беспокоиться о том, что живет в Штатах нелегально. Если это откроется, то может случиться худшее: его снова вернут в Сицилию. Его жена и дети будут предоставлены сами себе или, что еще хуже, будут вынуждены вместе с ним навсегда поселиться в Сицилии.
Месяц спустя США вступили в первую мировую войну, и Паоло пошел добровольцем в армию. Можно было считать, что он пошел служить из подлинно патриотических побуждений: он узнал, что любой служащий в действующей армии становится гражданином США.
К концу войны Пина успела родить ему двойняшек. Паоло вернулся с заслуженным гражданством и не заслуженной, как он считал, медалью за храбрость.
Он не считал себя храбрым. Храбрость для него была признаком глупости. Он никогда добровольно не подвергал себя опасности и никогда не рисковал, если в этом не было необходимости. Когда же обстоятельства принуждали его к действию, Паоло применял насилие с хладнокровной яростью.
Он вернулся в Америку, изменившуюся за короткое время очень значительно. Сухой закон вступил в силу, и бутлегерство в стране стало развиваться гигантскими темпами. Мировая война закончилась, но началась другая – уличная. В каждом городе стали расти, соревнуясь в численности и жестокости, вооруженные банды. Они боролись за те баснословные доходы, которые открывал Сухой закон; доходы превышали самые безумные мечтания.
Но Паоло вышел из этой игры и занимался своим бизнесом, пока однажды к нему не пришел Гарри Дитрих со своими вооруженными парнями.
Глава 3
Когда Хайм Рубин забрел в переулок позади свалки, было уже темно. Привыкнув к темноте, он убедился, что поблизости никого нет. Прислонившись к высокому деревянному забору, он сжал в уголке рта сигарету, прикурил от плоской золотой зажигалки и, заслонив сигарету ладонью, так что ее огонек нельзя было увидеть, стал ждать Паоло.
Этот переулок был вроде ничейной земли между Малой Италией и Еврейским гетто. Меньше чем в двух кварталах находилось место, где Хайм впервые столкнулся с Паоло. Тогда они были мальчишками. Хайм верховодил соседней шайкой ребят, все члены которой были здоровее его. Они тогда переходили с воровства на мелкое вымогательство. Одним из первых, с кого содрали дань, оказался Джулио Бруно, которому пришлось пересекать их территорию со своей тележкой, чтобы возить дешевые продукты с рынка в свой ресторанчик.
В первый раз, когда его остановили, Джулио заплатил
Хайм бежал по переулку, а Паоло бежал за ним следом. Переулок кончался тупиком. К забору, преградившему путь, были приставлены мусорные бачки. Вскочив коленями на один из них, Хайм выхватил пистолет 22 калибра. Паоло отделяло от него три шага. Сжимая в своем мощном кулаке свинцовую трубу, он смотрел на пистолет.
– Я ведь достану тебя, – громко сказал Паоло. В те дни он говорил с таким ужасным акцентом, что Хайму пришлось напрячься, чтобы понять его. – Эти пульки слишком малы, чтобы остановить меня.
Хайм рассмеялся. Даже в молодости его смех вызывал озноб у взрослых мужчин.
– Тем не менее они тебе сделают мало хорошего.
– То же самое я могу сказать об этой трубке, когда она раскроит тебе голову, – ответил Паоло.
– В таком случае пострадаем оба.
Паоло кивнул, думая, что этого достаточно.
– Дело в том, – медленно начал он, – что вы начали беспокоить Джулио Бруно. Он наш родственник. Никто не смеет беспокоить его. Сдирайте деньги с других.
Хайм поднялся на ноги, продолжая целиться в Паоло, внимательна изучая этого сицилийского парня. На его решение повлияли отнюдь не размеры сицилийца или свинцовая труба, а то, что он прочитал в его глазах.
– Ладно, – наконец сказал Хайм. – Замётано. А теперь я собираюсь перелезть через забор. О'кей?
Паоло кивнул и не сдвинулся с места, пока Хайм не исчез за забором.
Хайм сдержал свое слово. Джулио Бруно больше не беспокоили. И не потому, что Хайм испугался Паоло и его шайки.
Но вокруг было столько возможностей заработать на жизнь, что не стоило связываться с перевозчиком овощей из-за паршивой пары долларов.
Так Паоло и Хайм встретились в первый раз. Вторично они повстречались в армии. Хайм дал себя завербовать по двум причинам: тяга к массовым убийствам и пара преступлений, числившаяся за ним. В армии Паоло и Хайм испытывали друг к другу такие же родственные чувства, что и на улице. Но в лагере, куда их направили для подготовки, они оказались в окружении солдат, презрительно относившихся к жиду и макароннику.
Клички их не волновали, но ни Паоло, ни Хайму не нравилось, что их так легкомысленно приняли. Однажды вечером в городке недалеко от лагеря они по очереди отловили и избили до потери сознания своих мучителей. После этого их оставили в покое.
Сложности у них снова возникли, когда во Франции они попали на поле боя. Источником неприятностей был новоиспеченный лейтенант, которому доставляло садистское удовольствие подстрекать других солдат к возобновлению оскорблений. Этому был положен конец во время атаки на немецкие траншеи. В какое-то мгновение Хайм оказался в зарослях кустарника наедине с лейтенантом. На фоне ружейной трескотни вокруг три выстрела Хайма не привлекли ничьего внимания.