Вендетта. Часть I. Том VI

Шеллина О.

– Где же ты? Тут такое начинает затеваться, а тебя всё нет и нет.

***

– Господин граф, почему вы не танцуете? – я обернулся к подошедшей ко мне маркизе де Помпадур.

– Потому что, мадам, я так скверно танцую, что все присутствующие здесь дамы будут желать мне смерти, за свои истоптанные ножки. А я ещё слишком молод, чтобы оставлять этот мир, – я старательно улыбнулся и прикоснулся губами к пальцам маркизы, едва сдержавшись, чтобы не сплюнуть на пол, настолько руки у неё были надушены. Похоже, что таким образом мадам метит свою территорию.

– А вы шутник, дорогой мой граф, – она

рассмеялась.

– Да вот такой я весёлый человек, – я развел руками.

– Но, что же нам делать? Я не могу допустить, чтобы кто-то на моем вечере скучал. Это, мой милый граф, может нанести удар по моей репутации. – Похоже, маркиза забыла мое имя. Хорошо еще, что титул легко запоминался, и знание его, было выходом почти из всех ситуаций.

– Я ничуть не скучаю, – запротестовал я вполне искренне. Мне некогда было скучать, я переваривал то, что мне удалось узнать у Монтескьё.

А узнать мне удалось следующее: несмотря на определенный рост недовольства правительством, больше в кругах буржуазии, что интересно, ничего никто пока поднимать не стал бы. Нет, при определенном подогреве и вливании определенного количества средств, можно было бы что-то замутить, например, все-таки заставать Генеральные штаты собрать, а там бы слово за слово, и покатилось бы. Но пока это было не ко времени. И если в той же Америке бунт уже в принципе созрел, и его можно было всего лишь чуть-чуть подтолкнуть, то во Франции еще лет двадцать будут одной болтологией заниматься. Я так понимаю, до революции дойдет лишь следующее поколение. Те же сыновья маркиза Мирабо, с которым мы к моему удивлению вполне сумели найти общий язык.

Что касается Америки, то там знаменитая война за независимость вспыхнула бы гораздо раньше, если бы не одно обстоятельство, а именно, война с Францией из-за колоний. Эта война должна оттянуть много сил на американский континент. И вот этот конфликт вполне можно будет подпалить чуть раньше, чем он возник в моей истории. И, разумеется, помочь в нём Франции. Америка способна поглотить много солдат с любой стороны. Эх, договориться бы еще с индейцами. Прививки им от оспы поставить, да огнестрелом снабдить. Хорошо снабдить, чтобы всем хватило. Но для этого их нужно как-то примерить друг с другом, а это, вроде бы невозможно просто априори.

– После Фонтенака никто не может приручить этих дикарей, – раздавшийся рядом голос словно отвечал на мои вопросы. – Боюсь, если так пойдет, то мы лишимся поддержки последнего лояльного к нам племени. И тогда мы проиграем англичанам.

– Тогда, может быть, нам хватит уже непонятно чем заниматься на континенте, и пора пересекать океан, чтобы усилить гарнизон Квебека?

– Не нам с тобой принимать такие решения, мой друг, нам остается лишь ждать, что, возможно, его величество и отдаст этот приказ. – Голоса удалились. Что же. Начало этой войны просто витает в воздухе. Военные не могут о ней не думать. Я же, только представил, что нужно пересекать океан, как мне сразу же стало дурно. К горлу подступила тошнота, а голова закружилась.

– Ваше величество, вам дурно? – рядом тут же очутился Криббе.

– Слишком душно, и слишком много духов, надо бы выйти, свежего воздуха глотнуть.

Такая функция радушной хозяйкой была предусмотрена. Видимо, надоело от блевотины ковры вычищать. Мы с Гюнтером вышли в сад через дверь, которая спряталась тут же в углу большой залы, и я сплюнул тягучую слюну, вдыхая морозный воздух полной грудью.

– Король здесь? – спросил я через пару минут, когда окончательно пришел в себя.

– Здесь, и вовсю идет обсуждение новой жены для дофина, – Криббе облокотился на какой-то забор, глядя вдаль. – В том числе в качестве кандидаток рассматривается Мария Жозефина Саксонская.

– Значит, Людовик хочет заполучить Саксонию, как интересно, – я огляделся по сторонам. – Почему здесь нет снега? Уже середина зимы, а все еще нет снега? – я зло пнул пожухлую траву. – Все хотят Саксонию. Дрезден на сегодняшний день является этаким призом.

– Я скажу больше, Брауншвейг-Люнебург захочет присоединить к себе земли южной Саксонии. После того, как в его состав вошли Бремен и Верден, осталось совсем немного, чтобы претендовать на звание королевства, – добавил Криббе.

– Они как пауки в банке, так и норовят сожрать друг друга, – я поморщился. – И снова Ганновер. Без него, похоже, эта война все-таки не освятится. Самое главное и Август не был виноват. Захват Саксонии и ее раздел был всего лишь вопросом времени. Вот только из-за его многочисленных отпрысков сейчас начнутся проблемы. Ладно, я понял, что нужно будет в данный момент предложить Людовику, чтобы он ввязался по полной. А там, глядишь, и с индейцами придумаем, что сделать.

Не успели мы зайти обратно в комнату, как ко мне прихрамывая подошел молодой офицер.

– Господин граф, разрешите представиться, виконт де Крюшо, – он пристально смотрел на меня. – Скажите, мы не могли встречаться в Берлине, после его взятия войсками Великого князя?

– Эм-м-м, – вот черт возьми, и принесло же этого офицера сюда прямо из Пруссии. – Вряд ли, виконт. Я никогда не был в Берлине.

– Но я готов поклясться, – и он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, кого же я ему напоминаю.

– Каждому может что-то привидеться, – я похлопал виконта по плечу, и быстро отошел в сторону. – Черт подери. Я планировал немного задержаться в Париже, но, похоже, придется уезжать.

– И что мы узнали, пока находились здесь меньше недели? – пробурчал Криббе.

– На самом деле очень многое. Но самое главное, Людовик и его правительство очень сильно не любит англичан. Гораздо сильнее, чем хочет заполучить Саксонию. И это для нас в настоящий момент самое главное. А теперь пойдем отсюда, пока этот слишком наблюдательный виконт не сложил всё как надо и не раскрыл мое инкогнито.

Глава 3

– Миша, как я рад тебя видеть, – Алексей Петрович Бестужев выскочил из-за стола и бросился навстречу брату. Схватив Михаила за руки, он потащил его вглубь кабинета, в котором в последние недели проводил больше времени, чем дома. Михаил же, увидев красные, воспаленные глаза брата, только покачал головой.

– Не бережешь ты себя, Алеша, совсем не бережешь. Отдохнуть тебе надобно. За этим я и приехал. Аннушка в гости зовет, говорит, что мельком увидела тебя в церкви, и в ужас пришла. – Михаил продолжал разглядывать младшего брата, испытывая к тому жалость, столь нехарактерное для их семейства чувство.